Разделение Афганистана или создание сети военных объектов в Средней Азии против Китая - два сценария ближайшего будущего, которые зафиксировали эксперты в ходе закрытого круглого стола по региональной безопасности, который состоялся на базе Центра перспективных исследований (Бишкек). По данным организаторов, основная цель полемики заключалась в следующем: анализ ситуации в Афганистане и перспективы не просто силами политологов, а группой экспертов знающих ситуацию изнутри.

В закрытом круглом столе приняли участие бывший директор Национального института стратегических исследований (НИСИ, Киргизия) Мелис Джунушалиев, ст. науч. сотрудник НИСИ, к.и.н. Икбол Мирсайитов, бывший глава ГСКН (Киргизия) Виталий Орозалиев, ст. науч. сотрудник Института востоковедения АН РФ, д.и.н. Александр Князев, директор ЦПИ (Киргизия), к.ф.н. Сергей Масаулов, а также крупный чиновник, не так давно ответственный за безопасность в Киргизии - но пожелавший сохранить анонимность.

Участники круглого стола отметили, что "в последнее время в Киргизии, как в экспертной среде, так и среди политических деятелей стали отрицать наличие угрозы со стороны террористических и экстремистских групп, базирующихся в Афганистане. Признание угрозы называют стереотипом, мешающим помыслить реальность, что ведёт к преувеличению вероятных негативных последствий для Центральной Азии, в связи с выводом войск западной коалиции в 2014 году".

Приводятся следующие аргументы. Во-первых, значительных угроз нет, потому что необходимое количество войск остаётся в Афганистане. К тому же способность кабульского режима контролировать ситуацию выше, чем это принято считать. И, во-вторых, потому что экспорта терроризма не предвидится, а в большей мере существует угроза сохранения контроля центрального правительства в Кабуле над северными территориями. К тому же внутренние проблемы с терроризмом, как показал Казахстан и Таджикистан в прошлом году, важнее, чем вторжение террористов из Афганистана.

В публичном поле страны появились тезисы о том, что "никаких намерений дестабилизации Центральной Азии ни у одного из крупных субъектов мировой политики нет. Прежде всего, по причине потери Афганистаном своего политического веса в американской политике. Вдобавок, предполагается важным для судеб Центральной Азии возможный неформальный договор относительно ЦА между США и Китаем; Россия, в данном случае, может только помешать".

Более того, на смену предыдущим идёт новый концепт: вместо "Большой Центральной Азии" произойдёт формирование сложной системы двусторонних отношений, в которой интересы России и Китая всё больше будут приходить в столкновение.

В связи с этим, меняется отношение к ОДКБ. Утверждается, что безопасность страны обеспечивалась за период независимости любыми другими субъектами, только не ОДКБ. Скорее можно говорить о позитивной роли НАТО, в то время как ОДКБ "отметилось" только бесконечным затягиванием решения вопроса о помощи Киргизии в июне 2010 года. В итоге, формируется мнение, что "ОДКБ и Россия "держатся" только на хорошем отношении населения Киргизия к России, не более".

Отсюда понятно, почему основные усилия разного рода общественно-политические структуры и проекты, политики и эксперты, СМИ и распространители слухов уделяют именно этой задаче - изменить отношение к России.

Эксперты отметили, что существует западный проект воздействия на общественное мнение в странах ЦА. Например, радио "Азаттык" ("Свобода") и соответствующие газеты и интернет-ресурсы на киргизском языке стали главным источником информации в киргизскоязычных районах страны. Соответствующих контрпропагандистских структур на киргизском языке, со стороны России нет.

"Задачи прозападного проекта лежат в плоскости снижения политического и репутационного веса России, и наоборот, формирования стереотипов позитивного отношения к западным моделям помощи. Здесь надо учитывать проектную эффективность международных структур, однако созидательных задач они не ставят. Фактически, только поддержание социальных систем от дальнейшего распада. В свою очередь, Россия не сможет провести здесь свои цели, если не будет встречного движения. Необходимо осознание национальных целей, согласование их, и только на этой основе страны Центральной Азии и Россия смогут уверенно двигаться вместе", - отметили специалисты.

По данным собравшихся, безопасностью Киргизии за весь период независимости, фактически никто не занимался. А при отсутствии собственного проекта, Киргизия выступала только как территория реализации чужих проектов. Необходимо в самой стране формировать понимание угроз и рисков в связи с таким положением вещей.

"Пока опасность только нарастает, а концепт ОДКБ о "внешней угрозе" не позволяет вовремя идентифицировать эту угрозу в современных формах распада "внутренних" структур национальной жизни", - отметили эксперты. Также они обратили внимание на то, что "возникло ощущение подготовки событий на юге Киргизии, и в этом участвует множество международных организаций, которые занимаясь миростроительством, не делают (или не могут сделать) всего набора необходимых шагов для решения задач". Эксперты решительно не согласились с принижением роли Афганистана в современном политическом процессе в Центральной Азии. Более того, влияние афганских событий на ситуацию в Центральной Азии возросло, и будет возрастать дальше. А терроризм является постоянной угрозой, т.к. стал бизнесом: в Пакистане, например, происходит до 3,5 тыс. терактов в год, и не учитывать это давление с юга могут только специально "ориентированные" эксперты.

В отношении Афганистана и Центральной Азии существует, как минимум, 2 сценария.

Первый - его можно назвать совместным (США и Великобритания) - это фрагментация Афганистана по этническому признаку. Проект в том, что опираться надо только на этничность, а в результате дальнейшее разделение страны, и усиление терроризма и дестабилизации политических режимов в Центральной Азии.

Дело в том, что Афганистан играет особую роль в системе международных отношений на пространстве Центральной и Южной Азии. Это страна - своеобразный "опорный камень" всей архитектуры безопасности. Исторически сложилось так, что афганские племена играли самую существенную роль в формировании государственности и Персии и индийских государств, особенно начиная с XVIII в. Одновременно, Афганистан становился полем столкновения империй: Персии и Великого Могола, Британии и России. И если империи могли договориться на какой-то момент, то возникало стабильное Афганское государство, если же какая-то из империй пыталась взять под контроль Афганистан, то она терпела поражение, а зона Центральной Азии становилась не стабильной.

Поэтому, все кто желает успеха и процветания странам Центральной и Южной Азии, несомненно выступают за единый, стабильный развивающийся Афганистан. А вот опора на этничность и раздел страны - есть показатель других, подлинных целей, заключающихся в продолжении распада и экспорте нестабильности в Центральную Азию. В этом плане обращает на себя внимание поддержка западными структурами политической активности белуджей, составляющих едва 300-тысячное населения на юге страны. Или, к примеру, информационное воздействие на хазарейцев, при котором появляются идеи отдельного ханства; только для людей старшего возраста - это реализация шиитских ценностей, а для людей до 40 лет - это уже ориентация на западные ценности. И что дальше? Очевидно, что раскол внутри этнической группы. Начинается поддержка политических претензий туркмен. А проект таджикского государства на севере страны состояться без столкновения вообще не может, т.к. там есть районы (и провинции!) компактного проживания пуштунов. Так что либо единый Афганистан, либо продолжение "столетней" войны. С этой точки зрения, хаотизация севера страны - это понятный проект, т.к. он чётко связан с государственными интересами участников международной коалиции в Афганистане.

"Талибы" - это давно условное название, там нет единства, и они фрагментированы. При этом основой деятельности той или иной группировки является исключительно намерения кураторов этой отдельной группировки. Например, события лета 2012 г. привели к тому, что памирские командиры, которые "держали" границу, теперь исчезли, вместе с образованием открытой границы в Бадахшане, ибо теперь никто не может контролировать ситуацию. Понятно, что был реализован проект. Или: зачем с 2012 г. в Файзабаде (афганский Бадахшан) работает британская резидентура? Только не для того, чтобы заниматься "теряющим" своё значение Афганистаном. А зачем военные грузы и оружие предполагают везти самым трудным путём через Памир, Ишкашим, и размещать его, по договоренности с киргизским правительством, по точкам, прямо совпадающим с направлениями на Китай? Если хотели вывезти, то есть железная дорога, Узбекистан и далее.

В связи с этим, второй сценарий: создание в Центральной Азии военных объектов, пунктов связи и т.п., инфраструктуры, позволяющей реализовать положения военной доктрины США: сокращение количества военнослужащих при увеличении возможных точек приёма, обслуживания военных, в случае необходимости. Возникает сеть военных объектов против Китая, включая предполагаемые базы в странах Центральной Азии (и сохранение существующих там), предполагается военно-морская база в Актау. Это что, всё способствует стабильности и безопасности стран ЦА?

Эксперты обращают внимание на военную доктрину Китая, предполагающую создание морской мощи, что предполагает военно-морское соперничество США и Китая. Упускать центрально-азиатскую зону противостояния, тем более Афганистан - центральную страну для воздействия на стабильность и безопасность ЦА, а значит, и для Китая, Запад не собирается, поскольку Китай уже вытесняет его из Афганистана.

И вот здесь, для достижения согласия в странах Центральной Азии с размещением этих военных пунктов работают проекты давления на общественное мнение, создания известного напряжения в странах, ослабления функциональных управленческих структур.

Вместе с тем, переход к решению конкретных вопросов, например общей угрозы наркотрафика, может формировать эффективные двусторонние отношения. Весьма успешным является проект борьбы с наркоугрозой, причём в нём в равной мере продуктивно участвуют как российские, так и американские соответствующие структуры (ФСКН и DEA) вместе с киргизскими (ГСКН). Здесь проявляются преимущества американцев в виде оперативного управления деньгами, и преимущества российских структур в виде результативной работы на наркопостах.

Во многом внешние проекты рассчитывают на успех там, где вместо национальной элиты, вырабатывающей цели страны и траектории движения к ним, сформирован только правящий класс, у которого сила - исключительно в деньгах, а деньги на Западе. В этом плане, в Казахстане наиболее трудное положение, т.к. юго-западные и западные районы страны выходят в оппозицию центру, и не решена проблема передачи власти. В Узбекистане консенсус, в той или иной мере, возможен. Что касается Таджикистана, то ситуация там, так же как и в Киргизии, зависит от способности правящей группы выступить носителем национальных интересов, и в ситуации давления на руководство со стороны "владельцев глобализма", устоять на выбранном пути. Иначе реализуется сценарий №2.

Эксперты не только дали оценку деятельности ОДКБ, но и обсудили механизмы реализации целей.

ОДКБ, к сожалению, тонет в согласованиях, как единая организация не срабатывает и запаздывает. Поэтому, она либо "умрёт", либо будет вынуждена обрести эффективность, но как подлинный договор стран, а не бутафория.

Внешне, особенно с быстрой реализацией 2-х сценариев Запада, фактическое бездействие ОДКБ выглядит упущением, правда не зависящим непосредственно от руководства данной структуры, а от принятого медлительного способа принятия решений. Начинать надо с того, чтобы люди в Центральной Азии почувствовали уверенность развёртывания ОДКБ по всем направлениям.

Надо ясно и наступательно объявить зону ответственности ОДКБ как единой организации. Сами по себе военные базы - ещё не есть ОДКБ; нужна системная работа договора в разных сферах. Россия не состоится как держава в XXI в., если будет окружена западными базами в Центральной Азии, а "мягкое подбрюшье" переместится в Поволжье. "Нужно менять механизмы принятия решений в ОДКБ, выделить оперативный уровень, и действовать на опережение в соответствии со стратегическими планами организации в целом. И никакого нарушения национальных интересов стран Договора здесь нет, а только их защита. В этом плане возможен пересмотр полномочий общеблоковых органов управления", - констатировали собравшиеся.

В связи с быстрым формированием западных лоббистов в центрально-азиатских "Белых домах", ОДКБ нужно создавать институт полномочных представителей стран в структурах Договора, причём представителей национальной элиты в вышеизложенном смысле слова.

Один из самых важных вопросов, с которого надо начинать, это борьба с религиозным экстремизмом. Здесь надо выработать единый подход ОДКБ. В Договоре интересы безопасности должны доминировать над "экономическими" и коммерческими интересами.