Гость ИА REGNUM - доктор политических наук, действительный член Академии военных наук (Россия), Феллоу (научный эксперт) по контртерроризму Университета Национальной Обороны (США), генерал-майор Гайк Саргисович Котанджян. Среди его монографических исследований, посвященных проблемам национальной и международной безопасности, особое место занимает "Этнополитология консенсуса-конфликта: цивилизационный аспект национальной безопасности", отражающее опыт его личного участия в переговорах между воюющими сторонами, а также в политическом анализе войны в Афганистане и вооруженных конфликтов на постсоветском пространстве.

ИА REGNUM: Что бы Вы сказали о возможности применения Косовского прецедента проведения референдума при разрешении Карабахского конфликта?

Из-за незавершенности процесса Косовского урегулирования позвольте пока воздержаться от суждений о границах применения Косовского прецедента при разрешении Карабахского конфликта. Хотя заявление президента России Владимира Путина, безусловно, заслуживает самого пристального внимания. Неоспоримо то, что для определения меры прецедентности Косовского урегулирования полезен непредвзятый сравнительный анализ обоих конфликтов. Справедливости ради, следует признаться, что в свое время в формировании позиции по Косовскому конфликту не последнюю роль в оценках событий сыграло эмоциональное сочуствие братьям по вере - христианам сербам. В то время, как учет национальных интересов безопасности, в том числе Армении и Карабаха, предполагает политический прагматизм, базирующийся на взвешенном сопоставительном исследовании сущности и особенностей Косовского и Карабахского конфликтов.

ИА REGNUM: Как бы Вы оценили "сходство" между Косовским и Карабахским конфликтами?

Например, в обоих случаях автономии косовских албанцев и карабахских армян, существовавшие в составе Сербии и Азербайджана, были упразднены решением властей этих союзных республик, соответственно, в 1989 и 1991 годах. Начало конфликтов и в Косово, и в Карабахе ознаменовалось установлением Сербией и Азербайджаном репрессивного военно-полицейского режима паспортного контроля, фильтрации и депортации, соответственно, албанского и армянского населения. В обоих случаях власти союзных республик - Сербии и Азербайджанской ССР - в ответ на политические требования по самоопределению Косово и Карабаха, для устрашения албанцев и армян, а также подавления их воли, первыми предприняли в их отношении жестокие акты массового насилия по этническому признаку.

Оба конфликта в процессе распада федераций, в лице СССР и Югославии, привели к национально-освободительным движениям и самоопределению коренного населения Косово и Нагорного Карабаха. В обоих случаях национально-освободительные движения на первоначальном этапе носили ирредентистский характер (воссоединения - Косово с Албанией и Нагорного Карабаха с Арменией) с последующим трансформированием в политические процессы создания национальных государств, суверенных от бывших колониальных метрополий - союзных республик Сербии и Азербайджана...

Вооруженная фаза конфликтов, в обоих случаях, была инициирована карательными полицейскими и войсковыми операциями метропольных властей Сербии, а также СССР и Азербайджана, против мирного населения Косово и Карабаха, что вызвало вынужденное создание иррегулярных сил самообороны со стороны косовских албанцев и карабахских армян. В случае как Косовского, так и Карабахского конфликтов самообороне албанцев Косово и армян Карабаха помогали, соответственно, волонтеры из пограничных и родственных Албании и Армении.

ИА REGNUM: Пожалуйста, несколько слов о "различиях"...

Среди различий следует отметить тот факт, что, в отличие от администрации Косово, Нагорно-Карабахская Республика была создана в соответствии с действовавшим законодательством СССР, параллельно с созданием Азербайджанской Республики, в ходе дезинтеграции СССР - без введения в зону конфликта иностранных войсковых миротворческих подразделений. Как известно, референдум по самоопределению Нагорного Карабаха был проведен в соответствии с Законом СССР от 1990 года "О выходе союзной республики из состава СССР", в период его правоприменения - до Алма-атинской Декларации об упразднении СССР. Различны также способы поддержания режима прекращения огня: в случае с Косово - под контролем иностранных миротворческих сил, в случае с Карабахом - с участием регулярных Вооруженных Сил Нагорно-Карабахской Республики, Республики Армения и Азербайджанской Республики, без вмешательства иностранных силовых подразделений.

ИА REGNUM: Итак, как бы Вы оценили "сходство-различие" Косовского и Карабахского конфликтов?

Проводя политико-правовые и исторические параллели между Косовским и Карабахским конфликтами, отстраняясь от этнорелигиозных характеристик сторон, можно с некоторыми оговорками утверждать, что Косово, Албания и Сербия в схематическом сопоставлении, в своих общих характеристиках могут быть соотнесены, соответственно, с Карабахом, Арменией и Азербайджаном. Другими словами, с точки зрения конфликтного анализа, в отношении албанцев Косово Сербия выступала в той же роли шовинистической колониальной метрополии, что и Азербайджан в отношении армян Нагорного Карабаха.

ИА REGNUM: Каково Ваше отношение к заявлению МИД Азербайджана по итогам встречи президентов в Рамбуйе о том, что "Азербайджан не пойдет ни на какие территориальные уступки Армении"?

Президент Алиев не признает результаты законосообразного применения прямой демократии в Нагорном Карабахе в 1991 году неслучайно. Можно предположить, что Алиев, еще будучи студентом МГИМО МИД СССР, штудировал принципы сопряжения норм международного права, а также их продуктивной реализации посредством приведения национальных конституций и законодательств в соответствие с международным правом. В политической же практике он, разглагольствуя о приверженности Азербайджана международному праву в части норм по территориальной целостности государств, цинично отвергает международно-правовые императивы в части имплементации права народов на демократическое самоопределение путем референдума среди самоопределяющихся меньшинств.

ИА REGNUM: Какова политическая сущность позиции президента Алиева в Карабахском вопросе?

Позиция Алиева отражает антидемократическую сущность режима и властей Азербайджана, полученную по сценарию феодального наследования власти от отца к сыну, типичного для династий азиатских деспотий. В этом смысле, непризнание Алиевым демократически созданной и демократически развивающейся Нагорно-Карабахской Республики, как стороны конфликта и процесса урегулирования, является одним из многих проявлений антидемократической сущности режима и властей Азербайджана.

Политическая сущность его позиции в Карабахском вопросе состоит в намерении силовой реставрации статуса Нагорного Карабаха в качестве бывшей советской колонии Азербайджанской ССР, с его возвращением в состав Азербайджана вопреки демократическому и легитимному волеизъявлению преобладающего большинства карабахского населения.

ИА REGNUM: Каково отражение этой позиции президента Алиева во внешней и внутренней политике?

Во внешнеполитической сфере Алиев, маскируя свою антидемократическую политическую позицию в Карабахском процессе бесплодным и манипулятивным политесом, вводит в заблуждение мировое сообщество, сводя на нет усилия и подрывая авторитет международных организаций, а также глав государств, заинтересованных в установлении гарантированного мира на Южном Кавказе. Алиев забалтывает международное сообщество разговорами о мире и региональной стабильности, прикрывая этим интенсивную подготовку к новой разрушительной для региона войне.

Во внутриполитическом измерении режим Алиева погашает недовольство азербайджанцев отсутствием демократии в собственной стране культивированием массовой поддержки властей ценой насаждения среди азербайджанского народа настроений милитаризма, реваншизма и колониализма в отношении НКР, созданной демократическим путем, посредством проведения референдума, в соответствии с нормами международного права.

ИА REGNUM: Каковы, на Ваш взгляд, перспективы демократизации позиции президента Алиева в Карабахском урегулировании?

Признание или отрицание президентом Алиевым правомочности применения прямой демократии в Нагорном Карабахе в одном ряду с успешными референдумами самоопределившихся меньшинств в Эритрее, Восточном Тиморе и, возможно, в Косово, без всякого преувеличения, является пробным камнем для принципиальной оценки готовности властей соседнего государства к демократизации колониального деспотического режима в Азербайджане.