Иран накануне геополитического передела Закавказья

Канцелярия президента Ирана Ибрагима Раиси, сообщая о его состоявшемся телефонном разговоре с российским коллегой Владимиром Путиным, в числе обсуждаемых тем выделила вопрос о ситуации в Закавказье. В частности, иранская сторона указывает на возможный допуск «изменения геополитического статуса и границ» в этом регионе.

По словам Раиси, которые приводит его канцелярия, «любое изменение геополитического статуса и границ стран в регионе недопустимы». Эту позицию Тегеран обозначает не в первый раз. В ходе недавнего визита в Москву глава МИД Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян на встрече с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым также касался темы изменения границ в регионе. Чуть ранее командующий сухопутными войсками иранской армии бригадный генерал Киумарс Хейдари заявлял, что «никакая сила не может изменить географию региона, мы этого не потерпим». О каких именно изменениях границ идет речь? В ходе второй карабахской войны Азербайджан вернул под свой контроль утраченные ранее районы. Даже в случае появления так называемого Зангезурского коридора из Западного Азербайджана в Нахичевань это не приведет к изменениям границ. Тогда почему возник этот вопрос в контексте Закавказья? Тегеран свою позицию не разъясняет. Москва, которая наверняка выслушивает его по этой проблеме, молчит. Поэтому складывается устойчивое ощущение того, что Иран чего-то опасается в связи с границами. Но чего конкретно?

После второй карабахской войны Баку инициировал вопрос о демаркации и делимитации границы с Ереваном. В этой связи Путин, выступая на Валдайском форуме, заявил, что без участия российской стороны окончательно урегулировать ситуацию на границе с Арменией и Азербайджаном невозможно. По его словам, административно-политические карты бывшего СССР с указанием границ между союзными республиками находятся в настоящее время в Генштабе российской армии. «Основываясь на этих картах, — говорил Путин, — нужно спокойненько сесть с обеих сторон, там есть вещи, требующие взаимных компромиссов: где-то что-то выровнять, где-то что-то обменять. Только так, чтобы это было признано и выгодно обеим сторонам». Если судить по оценочным заявлениям первого профессионального азербайджанского геодезиста и картографа, профессора Магсада Годжаманова, «по картам, о которых говорил Путин, можно точно и объективно провести границу между Азербайджаном и Арменией».

На заседании правительства премьер-министр Армении Никол Пашинян также заявил, что «предложения Министерства обороны России содействовать делимитации и демаркации границы приемлемы для армянской стороны». Однако он внес в ситуацию интригу, заявляя, что «Россия трижды предлагала содействие в демаркации и делимитации, но Азербайджан препятствовал процессу». Почему? Армянские эксперты утверждают, что «Азербайджан отказался от советских границ, признавая себя правопреемником Первой Республики (1918—1920 годы), приняв соответствующий конституционный акт». Так ли это, сказать сложно, поскольку на официальном уровне Баку не подтверждает и не опровергает этот факт. В этой связи некоторые армянские эксперты предлагают не брать за основу для демаркации и делимитации границы с Азербайджаном предлагаемые Путиным карты российского Генштаба, а использовать документ, подготовленный от 14 февраля 1920 года комиссией Лиги Наций, в которую входили Франция, Британия, Италия и Япония и которая определила границы Армении.

Не вдаваясь сейчас в детали этого документа, который предшествовал появлению в августе 1920 года Севрского договора, предполагавшего расширение территории Армении за счет Османской империи, отметим, что этот документ все же не касался Ирана, кроме одного момента. В случае его реализации коренным образом могла бы измениться геополитическая ситуация на стыке Ближний Восток — Закавказье, что затрагивало и интересы Тегерана. Поэтому нынешнюю озабоченность Ирана проблемой границ в Закавказье можно объяснять и логически обосновать только в том случае, если взять за основу фактор геополитического предчувствия грядущего передела границ на Ближнем Востоке и в Закавказье. А с точки зрения Тегерана вторая карабахская война между Азербайджаном и Арменией изменила геополитическую карту региона. В силу чего некоторые коммуникации, ранее связывающие Иран с Арменией и Карабахом, перешли под контроль Баку.

Азербайджан стал осуществлять надзор за иранским транспортом, следующим в Карабах и Армению. Окончательно оформился тандем Баку — Анкара, что позволяет Турции реализовать проект плана по созданию системы транспортных коммуникаций по маршруту Турция — Нахичеванская автономия через так называемый Зангезурский коридор. В свою очередь это создает условия турецко-азербайджанского контроля, в том числе и военного, над всей северной границей Ирана от слияния рек Сорая и Аракс на западе до Астары на востоке. То есть военное и политическое противостояние, заложенное войной в Карабахе, начинает принимать новый оборот: граница, проведенная между Персией и Российской империей в 1828 году по Туркманчайскому миру, стала «шататься», так как южнее Аракса активизировалось движение за воссоединение проживающих по берегам Аракса азербайджанцев. И в Тегеране хорошо помнят то, как Сталин на севере Ирана создавал Демократическую Республику Азербайджан.

А сейчас не секрет, что США в борьбе против Тегерана серьезно изучают и «сепаратистскую карту», на которой иранские азербайджанцы проходят пятой колонной и источником внутренней нестабильности в Иране. Еще более значимой угрозой стал выглядеть заметный патриотический подъем в Азербайджане из-за борьбы за Карабах, который перебрасывается на север Ирана. В качестве противовеса такому тренду Тегеран воспринимает политическое и военное присутствие России в Закавказье. Об этом сейчас пишут многие иранские эксперты, которые анализируют возможности иранской политики в регионе в условиях балансирования между интересами Турции и России. Несмотря на исламский характер своей государственности и перманентные апелляции к солидарности всех мусульман в карабахском вопросе, Тегеран все же занимал благожелательную для армянской стороны позицию «равноудаленности» и приверженности политическому урегулированию проблемы Нагорного Карабаха.

Но ситуация изменилась, и Закавказье начинает поддаваться пришедшей с Ближнего Востока дестабилизации, которая стала напрямую затрагивать единое этнокультурное пространство Северного Ирана и юга Азербайджана. Помимо этого, Тегеран беспокоит и многовекторная внешняя политика Еревана, ставшая явью после прихода к власти Пашиняна, который начал балансировать между Ираном и Россией. Одним словом, как ни крути, но для Тегерана складывающаяся ситуации в Закавказье выглядит тревожной. Как говорит один азербайджанский эксперт, «Иран был бы не против перекроить границы в Закавказье, но эта задача ему не по плечу, это могут сделать другие силы». Тегеран оказался перед лицом целого веера новых вызовов, связанных главным образом с серьезными этническими сдвигами в регионе, на которые необходимо как-то реагировать. Ведь на севере и северо-западе страны возникла почти сплошная «тюркская дуга», которую разрывает лишь небольшой участок ирано-армянской границы.

Все это создает предпосылки для появления оси Москва — Тегеран, когда стороны могут взаимно продвигать в регионе свои национальные интересы. Так что призывы Ирана к России быть осторожной в вопросе передела границ в регионе понятны и объяснимы. Две страны при определенных условиях могут взять ответственность за судьбу чрезвычайно сложного пространства, каким является Закавказье. Главное, чтобы у них было общее понимание ситуации.