Глазго: компрадоры в сеансе «зеленой» клоунады

В Глазго ожидаемо безрезультатно завершается конференция сторон (КС) Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК). На обеспечение успеха этого форума с участием двух сотен стран, под которым подразумевалось дружное выстраивание в очередь на ликвидацию собственной промышленности и подрыв суверенитетов, были направлены грандиозные организационные и пропагандистские усилия. Климатический саммит, как иногда именуют КС РКИК, был предварен саммитом «Группы двадцати» в Риме, на котором вопрос так называемых глобальных климатических изменений был вынесен в топ повестки вместе с эпидемической темой. Из итальянской столицы, выбором которой местом встречи «глобализаторы» добивались прямых параллелей с наследием Римского клуба и Ватиканом с его апологией «инклюзивного капитализма», он же глобализм, мировые лидеры перебрались в Глазго, продолжив в режиме нон-стоп зобмирование мировой общественности. Все тщетно. Пропагандистская «гора родила мышь», и для стран и народов, являющихся объектами этой «зеленой» спецоперации, это лучшая новость, означающая, что планы глобалистов все дальше расходятся с действительностью, а сами они начали утрачивать инициативу в продвижении навязанной жителям планеты так называемой великой перезагрузки.

СПРАВКА:

РКИК была подписана в 1992 году. КС РКИК проводятся с 1995 года и проходят ежегодно; единственным исключением стал прошлый «ковидный» год, с которого нынешняя 26-я конференция была перенесена на нынешний. На 3-й КС в 1997 году был подписан Киотский протокол (КП), на 21-й КС в 2015 году — Парижское соглашение (ПС). КП был придуман потому, что на 1-й КС РКИК в Берлине развитые страны ОЭСР отказались от своих принятых обязательств по РКИК и решили придумать «отмазку», как это прикрыть. В итоге с помощью КП придумали механизм приобретения прав на выбросы у развивающихся стран и стран с переходной экономикой. В последних, включая Россию, были активизированы углеродные лоббисты, в основном из числа системных либералов, которые стали ратовать за продажу прав. Однако условием такой торговли стало уменьшение на размер проданного количества базового показателя выбросов, ибо этот размер зачитывался теперь уже западным покупателям. Результат — базовый расчетный год нашей страны, от которого считается сокращение выбросов, передвинули с 1990 на 2009 год, а базовый показатель уменьшился почти вдвое. То же и другие; так богатые страны ОЭСР узаконили себе большие объемы выбросов, которые они, ничего не делая, с помощью компрадорских элит из развивающихся стран себе за их счет завышают. Сегодня с помощью вводимого в ЕС углеродного налога развитые страны еще и обрушивают цены на ископаемые энергоносители, одновременно выжимая из экспортеров деньги себе в карман. При этом они с помощью либеральной пятой колонны в развивающихся странах, навязывая им методологию подсчета аферистов из Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), занижают на порядки поглотительный ресурс таких стран, как Россия. И заставляют эти страны, являющиеся экологическими донорами, сокращать выбросы наравне со всеми, хотя базовые международные климатические документы, например, Рио-де-Жанейрская декларацию по окружающей среде и развитию, позволяют им (нам) таких сокращений не осуществлять. В частности, с помощью либеральной пятой колонны в России глобальные климатические махинаторы продавили подписание, а затем ратификацию нашей страной ПС, несмотря на то, что Дохийская поправка 2012 года к КП, которую Россия отказалась ратифицировать из-за грубого нарушения своих прав, не ратифицирована до сих пор.

На 26-й КС РКИК организаторы решили добиться перелома в пользу принятия странами максимальных обязательств по Парижскому соглашению, для этого и нужна была информационная «артподготовка» в лице саммита «двадцатки» и выступлений лидеров в самом Глазго. Однако результат получить не удалось: продавив словесное признание «парижской» цели ограничения антропогенного воздействия на климат 1,5 градуса C, а не двумя, организаторы не смогли побудить признать эту цель тремя странами, входящими в пятерку ведущих по выбросам, — Китаем, Индией и Россией. Китай открыто заявил, что цель в 1,5 градуса чрезмерна, выходит за рамки возможностей, а потому Пекин придерживается прежнего показателя в 2 градуса.

СПРАВКА:

Разница между 2 и 1,5 градуса весьма существенная. В документах Парижского соглашения содержатся конкретные данные, из которых следует, что для этого выбросы должны быть сокращены с 55 до 40 Гигатонн, то есть на 27,5%, более чем на четверть.

Суть разногласий объединенного Запада, прежде всего США и Великобритании, с трио Пекин — Дели — Москва наглядно демонстрируется полемикой британского и китайского лидеров.

Все фактически вернулось к аргументации, сопровождавшей провал 15-й КС РКИК 2009 года в Копенгагене. Китай тогда во главе «Группы 77» развивающихся стран потребовал превентивного 40%-ного сокращения промышленных выбросов странами ОЭСР в компенсацию развивающемуся миру за загрязнение окружающей среды в индустриальную эпоху, которая на Западе началась на полтора столетие раньше, чем на Востоке. Саммит окончился ничем; к такому же финалу и по тем же причинам движется и нынешняя КС в Глазго. Индийский премьер Нарендра Моди, поддержав западную климатическую повестку, однако, вслед за Китаем сделал для своей страны исключение. Индия «не может игнорировать здравый смысл, собственные интересы и законы физики», — подчеркнул Моди, оговорив, что одна реформа энергетики с отказом от угля потребует от его страны вложений размером в 1 трлн долларов. Сгоряча Моди предложил создать для этого климатический фонд именно на такую сумму, видимо, забыв, что Зеленый климатический фонд (ЗКФ) ООН давно существует, но никак не наполняется необходимыми средствами, которые Запад много лет обещает на словах, а на деле всячески с этим волынит. Экс-директор Банков Канады и Англии Марк Карни, ныне спецпосланник ООН по климату, даже анонсировал создание экологического финансового альянса GFANZ (Glasgow Financial Alliance for Net Zero) размером в 130 трлн; источники он не уточнил, однако если учесть, что Карни является участником глобальной банкирской «Группы тридцати» и входит в исполком папского Совета по инклюзивному капитализму, то заказчик этой очередной попытки повести за собой развивающиеся страны как «ослика за морковкой» просматривается вполне ясно.

Российский президент Владимир Путин, в свою очередь, высказался в том смысле, что амбициозные планы — это хорошо, но «пока нужно разумно использовать имеющиеся источники энергии и попутно развивать новые технологии генерации и очистки». Иначе говоря, Россия рассматривает климатическую повестку с позиций природоохранной деятельности, а не идеологического «экологизма», предполагающего подчинение так называемой «борьбе с климатическими изменениями» всей внутренней экономической и хозяйственной жизни страны. Почему «так называемой»? Потому, что связь повышения мировой температуры с человеческой деятельностью остается недоказанной; в отсутствие таких доказательств адепты этой глобалистской версии (и секты), не утруждая себя поиском аргументов, просто стараются своих оппонентов перекричать. Эксперты же, причем весьма квалифицированные, которым, однако, по глобалистской традиции затыкают рот, наглядно показывают, что повышение содержания CO₂ в атмосфере неизменно следует не впереди, а за температурным повышением. И следовательно не может быть его причиной.

В отличие от стран Запада, которые с помощью вышеописанных махинаций пытаются изобразить себя «первопроходцами» климатической темы, объявив 2050 год рубежом перехода к так называемой углеродной нейтральности, Россия и Китай, лидеры которых Путин и Си Цзиньпин отказались от очного участия в саммите «двадцатки», не прибыв и в Глазго, отложили решение этого вопроса до 2060 года. Причем Китай до 2030 года будет наращивать выбросы и выйдет на их пик, а сокращать примется только после этого. Моди в Рим и Глазго приехал, но, руководствуясь прагматическими соображениями, пообещал «углеродную нейтральность» аж к 2070 году. И понятно, что за 10−20 лет от сроков, провозглашенных Западом, утечет столько воды, а мировая повестка при нынешней динамике настолько изменится, что и климатическая тема к тому времени весьма вероятно, что будет похоронена. В ответ на упреки в адрес Китая и России со стороны бывшего и нынешнего президентов США Барака Обамы и Джо Байдена постпред КНР при ООН Чжан Цзюнь без обиняков указал американской стороне на ее собственные грехи и популизм.

Официальный Пекин знает, о чем говорит. На фоне обособления «большой евразийской тройки» главных участников ШОС и БРИКС сами за себя говорят цифры динамики мировой угледобычи и энергопроизводства. В США добыча твердого черного топлива выросла на четверть, составив 520 млн тонн в год (в России — всего 420 млн тонн). Британское правительство, опасаясь энергодефицита, попросило своих и французских операторов увеличить генерацию на ТЭС. Континентальные же члены ЕС впали в натуральную истерику от перспектив предстоящей зимы и вошли вразнос, обвинив Россию одновременно в противоположных вещах. С одной стороны, газ у нас «грязный» и «неэкологичный», с другой — поставляем мы его в Старый Свет мало, не хватает заполнить подземные хранилища. США же почему-то поставляют свой хваленый СПГ не союзникам по НАТО, а странам ЮВА. Наверное, в расчете на то, чтобы «купить» лояльность тамошних членов АСЕАН в собственном противостоянии с Пекином. Еще более наглядным является совпавший с дебатами в Риме и Глазго энергетический кризис, в особенности поразивший Китай, а также Европу. И вряд ли можно списывать со счетов «конспирологическую» версию этого кризиса, ибо в преддверии введения ЕС углеродного налога имеется немалое количество влиятельных желающих продемонстрировать невозможность отказа от ископаемого топлива, в том числе от угля.

Словом, если подвести итоги дискуссии вокруг Парижского соглашения и путей его практической реализации, а не деклараций о намерениях, то ситуация лучше всего иллюстрируется двумя цитатами. Одна из них из немецкой Die Glocke: «Пока уголь, нефть и газ более прибыльны, чем ветряные турбины и солнечные батареи, эти страны (авторитарные, то есть Россия и Китай — В.П.) не будут участвовать в серьезной борьбе с повышением температуры». Вторая цитата принадлежит китайской China Daily: «Реальная проблема существующего подхода к климатической политике состоит в том, что до тех пор, пока сокращение выбросов будет дорогостоящим процессом, лидеры государств будут много говорить, однако мало что смогут сделать. Вместо того чтобы давать громкие обещания, от которых в будущем придется отказаться, как только граждане начнут выступать против растущих счетов за электроэнергию, руководители государств и правительств должны вкладывать больше средств в «зеленые» исследования и разработки». Если коротко, то Запад хочет и дальше решать свои проблемы за счет Востока. Другая немецкая газета, Die Welt, открыто уповает на то, чтобы «прижать» Россию углеродным налогом, не уточняя, насколько это соответствует международному праву. Восток же гнет свою линию. Китай — жестче, Россия, где сильными остаются компрадорские и коррупционные устремления в либеральном секторе, — мягче, но все равно относительно последовательно. Пекин, повторим, под прикрытием обязательств до 2060 года, а также энергетического кризиса, в настоящий момент наращивает угледобычу и угольный импорт. Только в трех азиатских странах — КНР, Индии и Индонезии — в настоящее время в стадии проектирования и строительства находятся 76 ТЭС. Что касается Москвы, то, как подчеркивает глава МЭР Максим Решетников, упор делается на «технологической нейтральности», целью которой является «обеспечить признание всех источников производства электроэнергии», включая атомную энергетику, которую Россия считает низкоуглеродной». Конкретные параметры следующие. На римском саммите «двадцатки» президент Путин говорил о 86% генерации в нашей стране на чистых источниках. Если вспомнить цифры, приведенные им на апрельском климатическом саммите, то без АЭС и природного газа этот удельный вес составляет 45%. Следовательно, борьба, которую ведет наша страна (на которой спекулирует Die Welt), происходит за признание «чистыми» приходящихся на них 41% энергогенерации.

О чем в Глазго договорились? Реально пока — ни о чем. Даже итоговое коммюнике за сутки до формального окончания саммита остается под вопросом. И 30%-ное сокращение выбросов метана, под которым подписались 90 стран, не поддержали опять-таки ни Россия, ни Китай, ни Индия. 40 стран, согласившихся отказаться от угля в энергетике, не включают все тех же, а также Австралию и США. Больший консенсус достигнут по прекращению вырубки лесов; всячески превозносится подпись сотни стран под соглашением об их восстановлении. Но, во-первых, все опять упирается в деньги. На ближайшие три года, до 2025 года, на лесные нужды потребуются 20 млрд долларов. Вроде бы 12 млрд готовы выделить правительства стран — участниц ОЭСР, еще 7 млрд берут на себя тридцать частных компаний, уже провозглашенных «самыми чистыми». С потенциальными источниками оставшегося миллиарда «разбираются», и как все это заработает, учитывая печальный опыт упомянутого ЗКФ, никому не понятно. Во-вторых, и это напрямую касается российских национальных интересов. За рамками саммита опять осталось четкое определение того, что представляет собой пресловутая «углеродная нейтральность». По одной, наиболее радикальной версии, поддерживаемой, кстати, Ватиканом, это ноль выбросов. Другая, более реалистичная, говорит о нулевом балансе выбросов и их поглощения природными средами. Мина, которую Россия может и, на наш взгляд, обязана подложить под фундамент всего этого «зеленого лохотрона», — именно в этой интерпретации. Если мы сегодня признаем, что углеродной нейтральности не достигли и только собираемся сделать это к 2060 году, то одно из двух. Или речь в данной отдаленной перспективе идет именно о нулевых показателях выбросов, или «в работе» остается излюбленная сказка доморощенного компрадорско-коррупционного «зеленого лобби» про наш «минус» в этом балансе (фигурировала же еще в 2016 г. в одном из документов российского Минприроды откровенно лживая, если не сказать предательская цифра в 600 млн тонн поглощения). Не так, однако, ни то, ни другое. На том же климатическом онлайн-саммите в апреле президент Путин четко и на весь мир заявил, что баланс «плюсовой»: 2,5 млн тонн CO₂-эквивалента поглощения (в четыре раза больше, чем предлагали правительственные аферисты) против 1,6 млн выбросов. Если углеродная нейтральность — это баланс, то он уже достигнут, а точнее, существовал всегда, и нет необходимости ждать никакого 2060 года. Просто, подчеркиваем, пока не настало время сделать на этом акцент. Очень хотелось бы не ошибиться, чтобы в определенный момент вся внутренняя российская полемика, как и внешняя, вокруг нас, завершилась этой нехитрой констатацией. И закрыла бы все вопросы, оставив Запад наедине со своими климатическими аферами, а его агентуру влияния внутри нашей страны — без «административной ренты» от торговли национальными интересами оптом и в розницу.

На надо понимать, что компрадоры возможность такого исхода чувствуют и, спекулируя на специфически понимаемом «патриотизме», требуют прямо противоположного: внедрения по европейскому образцу углеродного налога у нас, типа, чтобы избежать повышенного обложения нашего «высокоуглеродного» экспорта в Европу. Для них важно именно оставаться в «международных трендах», чтобы не утратить способности влияния на внутренние процессы, которого они будут полностью лишены, если будет признан окончательный приоритет очистительной природоохранной повестки над глобалистским «экологизмом». Все, что делает, особенно в последнее время, спецпредставитель России по так называемому устойчивому развитию Анатолий Чубайс, откровенно стараясь вовлечь в свои игры как можно больше «сислибов» из правительства и ЦБР, — это всячески защищает европейскую точку зрения. И пытается убедить российский бизнес и общественность в отсутствии альтернативы эфемерной «возобновляемой энергетике». При этом он прямо ставит под сомнение президентские установки, ставя себя выше всех инстанций в России и позиционируя «смотрящим» от Запада. Вот лишь один пример: «Если газ создает такого масштаба проблему, значит, надо уменьшить его долю и увеличить долю возобновляемых источников энергии. Точка. Никаких других выводов не будет. Суть вывода, который Европа делает из этого: нужно еще жестче ограничивать долю углеводородов в энергетическом балансе». И ни слова о том, что Европа этим занимается исключительно для того, чтобы напакостить России, выгородив себе за наш счет дальнейшее «право» гнать выбросы в расширяющихся объемах, списывая и перекладывая издержки этих своих «достижений» на Россию.

Речь, разумеется, идет об энергоэкспорте, а также о сырьевой энергоемкой продукции, вроде алюминия или другой металлургической номенклатуре. И ни слова не произносится о возможных паллиативных мерах, которые могут создать европейцам проблемы такого уровня, предотвращение которых вполне возможно «обменять» на экспортные компромиссы.

Надо понимать, что в основе представленного Чубайсом компрадорского образа мышления лежит изначально заведомая убежденность, если не сказать личная заинтересованность, в том, что Россия «от природы» — не самостоятельный субъект с собственными, при том уникальными, интересами. А некий «европейский придаток», который спит и видит себя «в Европах» хоть чучелом, хоть тушкой. Мировоззрение Чубайса и ему подобных со всеми их художествами с приХватизацией и «заколачиванием гвоздей» в «крышку гроба коммунизма» — это совокупность фобий, обусловленных патологическим комплексом неполноценности, который они прививают окружающим. Деятели этого склада инстинктивно чувствуют свою чужеродность народной среде и платят ей ненавистью, которую пытаются воплотить в экспериментах над страной и народом. Понятность этой ущербной позиции не отменяет того очевидного факта, что за все это им придется отвечать. Скорее рано, чем поздно. Они это понимают, вот и стараются максимально оттянуть эту развязку. Так что ничего общего с прагматичным экономическим расчетом, не говоря уж о геополитике, в этих лукавых рассуждениях как не было, так и нет. Как нет и ничего нового, чего бы мы в свой адрес от них не слышали за прошедшее тридцатилетие. Так что собака — лает, ветер — носит, а караван — идет. И придет по назначению.