Что нам дал ковид, или Защитим ли мы себя от нового Беслана и новой войны?

***

Посмотрели недавно очень смешной короткометражный фильм в интернете. Молодой человек и его жена собираются в магазин. Они панически боятся заражения ковидом и поэтому в точности, педантично следуют инструкциям, которые в последние полтора года распространяются везде и всюду. Защитив лица масками, а руки перчатками, супруги садятся в лифт, но когда туда заходит кто-то другой, пулей вылетают на лестничную клетку, поскольку малая площадь лифтовой кабины исключает соблюдение «социальной дистанции». В магазине муж как примерный глава семьи отдает жене четкие приказы: «Разделимся! Ты идешь в бакалейный отдел, я — в молочный»; «Не задерживайся! Времени мало, скоро надо будет маску менять».

Когда жена хватает какую-то упаковку, муж ее резко осаживает: «Ты что?! Из середины бери! В середине они меньше обчиханные». Когда приходит пора менять средства защиты, и жена неправильно, не по инструкции снимает перчатки, муж в отчаянии кроет ее матом (это запикивается) и обильно опрыскивает антисептиком.

Супруги и в магазине шарахаются от немногочисленных посетителей. Особенно их шокирует покупатель без маски, который громко говорит по телефону (то есть распространяет инфекцию капельным путем): «Чтобы я из-за этих уродов Пасхи лишился?! Еще чего!»

Но кассы избежать невозможно. И вот незадача: впереди оказывается тот самый, без маски… Кассирша не хочет его обслуживать, ссылаясь на штраф в 300 тысяч. Он оправдывается, говорит, что был в дальней командировке и не знал о новых правилах, просит сделать для него исключение. Кассирша непреклонна, а маски на кассе не продаются. Супруги начинают мерно, громко дышать, применяя такое лечебное дыхание, чтобы снять стресс. Ведь из-за этого незадачливого покупателя они вынуждены задержаться в месте, где существует повышенный риск заражения…

И тут разыгрывается драма, стремительно перерастающая в трагедию. Покупатель, который стоит непосредственно за «безмасочным» и слышит, как у того дома есть нечего, шаром покати, снимает свою маску и отдает бедняге. Тот поспешно натягивает ее со словами: «Спасибо, братан!» Кассирша облегченно вздыхает и пробивает покупки. Супруг, напротив, не то что не испытывает облегчения, а, видя такую вопиющую безответственность, впадает в состояние шока. Дыхательная гимнастика перестает помогать, а уж когда обретший вожделенные продукты возвращает маску владельцу, молодой человек падает, хватаясь за сердце.

Раздаются крики: «Врача! Врача!!» И надо же такому случиться: безмасочник, который был уже на выходе, оказался врачом, он бросается на помощь и тоже собирается применить лечебное дыхание. Но то, которое принято у реаниматологов — рот в рот. Последний кадр: приближающееся лицо врача с наготове открытым ртом и вылезшие от смертельного ужаса из орбит глаза пациента…

Многие наши друзья и знакомые, посмотрев этот уморительный ролик, дали одну и ту же реакцию, назвав героев психбольными. И действительно, поведение у супругов выраженно патологичное. На профессиональном языке это называется «обсессивно-компульсивное расстройство», навязчивый страх заражения.

Но, с другой стороны, их страхи, их действия — вовсе не плод больного воображения. Они, как мы написали вначале, неукоснительно следуют официальным медицинским инструкциям, а именно: обязанности носить маски и перчатки, менять их через определенный временной промежуток, избегать людных мест, соблюдать социальную дистанцию, минимизировать прикосновения к товарам и предметам, которых могли касаться другие люди, по возможности ни с кем не контактировать, особенно с теми, кто норовит подойти на непозволительно близкое расстояние, все дезинфицировать и как можно больше находиться на самоизоляции. А учитывая, что, по прогнозам авторитетных ученых и чиновников ВОЗ, коронавирус пришел к нам надолго, быть может, навсегда, соблюдение мер предосторожности прочно войдет в повседневную жизнь.

В этой «новой нормальности» очень многое, что еще недавно считалось (а в нашей психиатрии и сегодня считается) патологией, пытаются выдать за норму, а то и за эталон. И напротив, — то, что до сих пор было нормальным, в «новой нормальности» будет оценено как патология. В эпизоде упомянутого нами короткометражного фильма, когда главные герои в панике выскакивают из лифта, супруг с ужасом и злобой шепчет про вошедших туда соседей по подъезду: «Ковидные!» И опять-таки, это не в его больной голове родился такой обвинительный вердикт. И страх, смешанный с ненавистью, поселился в нем тоже не случайно. Его поселили СМИ и телевидение, усиленно внушая обществу в начале ковид-эпопеи, что больным коронавирусом иногда присуще желание заразить окружающих (МК, «Убийственная миссия: безумцы с коронавирусом начали специально заражать людей», 9 февраля 2020 г.): «В сети распространяются видеозаписи с камер наблюдения, на которых отдельно взятые китайцы намеренно плюют в салфетки в лифте, предназначенные для безопасности нажатия кнопок, либо зараженный человек очень смачно и долго плюет на дверь автобуса. На других видеороликах китайцы, считающие себя зараженными коронавирусом, целенаправленно плюют и кашляют на других посетителей». Психолог Евгений Идзиковский разъясняет: «Этот феномен появился не только что. Известно, что с началом распространения по планете СПИДа находились больные, которые умышленно вступали в половые контакты с максимальным количеством здоровых людей, чтобы передать им свою болезнь и забрать с собой на тот свет как можно больше…»

Потом эксперт, правда, слегка успокаивает читателя, говоря, что «этот феномен» бывает нечасто. Но тут же добавляет: «Я считаю, на такое способен скорее даже не психопат, а обычный человек, который всегда был склонен к агрессии по отношению к окружающим». То есть фактически спектр подозреваемых не сужается, а расширяется, поскольку людей, склонных к агрессии, довольно много. Особенно сейчас, когда культура поведения, мягко говоря, не на высоте, и выплескивать свои отрицательные эмоции многие считают полезным. Дескать, будешь копить в себе негатив, наживешь язву желудка, а то и рак.

Конечно, поведение, эталонное по лекалам «новой нормальности», которое демонстрируют персонажи фильма, пока что не свойственно большинству наших граждан. Психический и нравственный переворот в обществе — дело не быстрое. Но даже за непродолжительное время — всего два месяца строгого карантина в 2020 г. и полтора года, и то с перерывами, нагнетания паники в 2020—2021 гг. уже дали свои горькие плоды. «В разных регионах страны прирост составил от 10 до 30%. Лидером по количеству обращений к психиатрам стал Санкт-Петербург, там их количетво увеличилось на треть, — рассказал руководитель отделения лечения пограничных расстройств и психотерапии Центра им. Бехтерева Минздрава РФ Татьяна Караваева. По словам врача, в начале пандемии в городе резко выросло число пациентов с тревожными расстройствами, «ставшими реакцией на изменение состояния и поток негативной информации». А позднее, во время второй волны, начали преобладать уже депрессивные расстройства, связанные с осознанием происходящего». («Известия», «Год в напряжении: коронавирус спровоцировал рост психических расстройств у россиян», 28 февраля.)

Похожие данные приводят и московские эксперты. Число обращений к психологам в прошлом году увеличилось на 28%, отметили в столичном департаменте труда и соцзащиты. А сколько людей не обращаются ни к психиатрам, ни к психологам, а просто сходят с ума!

За 2020−2021 гг. уже отмечен значительный спад рождаемости. Не оправдался прогноз, звучавший в скабрезных шутках журналистов, что, мол, супруги, помещенные на самоизоляцию, от скуки, безвыходности и безвылазности будут чаще предаваться любовным утехам, и, соответственно, детей станет больше. Все произошло с точностью до наоборот. Отсутствие образа благополучного будущего не стимулирует современных молодых людей к обзаведению потомством.

Не досчитались и пенсионеров. «Пенсионная реформа и пандемия делают свое дело: с 1 июля 2020-го по 1 июля 2021 г. число пенсионеров в России сократилось на 1,199 млн человек. Такие данные приводит Росстат по итогам второго квартала 2021 г. Это самое драматичное сокращение пенсионеров за историю ведения статистики с 1998 г.» («Капитал страны», «Росстат: пенсионеров в России стало на 1,2 млн меньше за год»). Конечно, тут сыграла роль и отсрочка выхода на пенсию, и смерть от злосчастного вируса, а еще больше — от неоказания своевременной помощи в лечении других заболеваний. Но немалую лепту внесло и нагнетание паники. Чувство ужаса и беспомощности, депрессия, «тошнота жизни», по выражению французского писателя Жана-Поля Сартра, еще как способствуют обострению хронических заболеваний, которых у пенсионеров более чем достаточно.

Но вернемся к молодым, к тем, кому предстоит не только продолжать род, но и защищать Родину, «если завтра война, если завтра в поход». В фильме, о котором мы рассказали, главные персонажи (язык не поворачивается назвать их героями) — молодые люди. И это не случайно. В самом начале информационной коронавирусной кампании мы отметили, что наиболее прилежной в соблюдении пропагандируемых мер безопасности оказалась именно молодежь! На первый взгляд это очень странно, ведь молодости присуща бесшабашность, тяга к риску… Но если вспомнить, что задолго до коронавируса в массовое сознание начали внедрять вирусы «новой нормальности», многое проясняется.

В среде «продвинутой» молодежи стало модным быть меланхоликом, нытиком, не выносливым и даже трусливым. Спросите у подростка, увлеченного современной масс-культурой и тем более у какого-нибудь молодого человека, что он знает о панических атаках. И вы удивитесь не только обширности его познаний, но и тому, что он знаком с паническими атаками не только в теории. А еще больше вас удивит отсутствие даже тени смущения, когда он признается в своих страхах. Хотя, согласитесь, проявления трусости, паники у мужчины традиционно считались постыдными. В юношеско-молодежной мужской среде скорее было принято бравировать своим бесстрашием, а теперь в этой же среде чуть ли не бравируют паническими атаками — это же модно!

Мы пишем статью 1 сентября 2021 года. Вот уже 17 лет праздничная дата начала учебного года омрачена скорбной памятью о трагедии Беслана. Тогда, спасая детей от террористов, спецназовцы отражали атаки, весьма далекие от панических… Вот всего три примера (а их множество!).

Лейтенант Андрей Туркин, увидев, как один из боевиков собирается бросить в толпу гранату, повалил его и закрыл гранату в его руке своим телом. Закрыл так умело, что никто не услышал, как она разорвалась. Погиб.

Подполковник Дмитрий Разумовский, будучи командиром подразделения, которое обеспечивало поддержку штурма, выявлял огневые точки противника. Он выбрал позицию, с которой просматривалось всё. Но и он отлично просматривался засевшими в школе бандитами. Фактически он вызывал огонь на себя. На его группу обрушился шквальный огонь вражеских пулеметчиков и снайперов. Дмитрий погиб от смертельного ранения.

Все бойцы в группе подполковника Олега Ильина к тому времени, как они поднимались на второй этаж школы, уже были ранены. Сам Олег получил пулю в руку и осколочное ранение головы. Командование предлагало раненым офицерам возвращаться назад. Но из боя никто не вышел. Ильин преградил дорогу боевикам, пытавшимся прорваться через заслон спецназа. В ближнем бою с несколькими террористами он, хотя раненая рука не слушалась, двоих уложил насмерть. Вражеская пуля оборвала его жизнь.

Как и многие другие герои нашего времени, эти военные понимали, что идут на верную смерть. И тем не менее выполнили свой военный и человеческий долг. Спрашивается, они бы поступили так, если бы страх за здоровье и безопасность превалировал в их характере?

Кто-то возразит, что военные — люди особого склада, трусы в военные не идут. Да, это так. Но если запугивание ковидом, если приучение к тому, что маски, как уже обещали некоторые политические деятели, войдут в нашу жизнь навсегда, если периодические тотальные карантины в связи с новыми штаммами по схеме «вакцинация — локдаун — вакцинация» будут продолжаться, то число молодых ипохондриков настолько возрастет, что некому будет становиться военными.

А ведь Россия не раз и не два оказывалась втянутой в такую войну, когда регулярной армии было не обойтись без народного ополчения, партизан, то есть по существу всего дееспособного мужского населения. (А тогда женской его части нужно было работать за двоих, и чрезмерная забота о здоровье в этот график не вписывалась.)

Кто сказал, что у нас больше нет врагов и призыв «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!» никогда не прозвучит? Увы, вполне вероятно, что прозвучит. И если насаждение «новой нормальности» не прекратится, ответить на пламенный призыв будет некому.

Впрочем, кто-то, вымуштрованный карантинами и дистантами, может пробубнить сквозь маску, что он очень боится заражения и во избежание риска лучше побудет на самоизоляции.