Почему Трамп видит в НАТО только бизнес-проект

Жить в XXI веке и быть вне политики практически невозможно. Как бы не популяризировалась идея аполитичного существования, влияние данного фактора на общество слишком велико. Даже наличие или отсутствие пищевой продукции на прилавках магазинов, открытость туристических маршрутов или колебания цен, как правило, связаны с тем или иным политическим явлением. Конфликтность, в свою очередь, продуцируется через инструменты, а одним из наиболее значимых среди них является НАТО, отпраздновавшее в 2019 году 70 лет.

North Atlantic Treaty Organization, или организация Североатлантического договора с момента своего образования имела строгую антироссийскую направленность. Само название данной структуры и использование слова «атлантизм» уже подразумевало под собой состав из стран по обе стороны океана, как, собственно, и обозначенный на флаге синий фон.

Мало кто знает, но в уставных документах блока действие договора географически ограничивается. Южной границей определяется Северный тропик, а общим контуром Североатлантический регион. Это важно хотя бы потому, что Земля делится на пять основных параллелей: экватор, полярные круги, Южный и Северный тропики, и каждая из них играет свою роль в геополитической «шахматной» игре.

На Северное и Южное полушарие планету разделяет экватор, и он же относит Россию в северную часть. Сверху «зону ответственности НАТО» ограничивает Северный полярный круг — зона наблюдения полярного дня и полярной ночи, а тропики, соответственно определяют форм-фактор с южной стороны.

Шесть месяцев в году Солнце находится в зените над Южным тропиком, а оставшиеся шесть месяцев над Северным, последний расположен на глобусе выше экватора, то есть еще ближе к границам нашей страны. В итоге мы получаем относительно неширокую полосу, включающую в себя всю Европу и Россию, а учитывая, что именно она является «зоной интересов» Альянса, становится ясно, что область, методом исключения, подразумевает врагом Москву.

Ранее в совокупности с Россией НАТО считал врагами все входящие в очерченный регион социалистические государства — Китай, ряд стран Ближнего Востока и так далее, но с распадом Советского Союза продекларировал новую размытую цель — «защиту членов от любой сторонней агрессии политическими и военными методами». Однако ни расширения на восток, ни смены «зоны ответственности» так и не случилось, область осталась прежней, лишь сфокусировав прицельный вектор на Москву.

Диссонанс между этими фактами и полемикой длился 25 лет, и только на июльском саммите в 2016 году руководство Альянса публично объявило, что именно Россия является целью блока №1. Круг замкнулся.

Тем не менее за три десятилетия с распада Советского Союза многое изменилось. Разница между 1990-м годом, когда СССР являлся основной угрозой для стран НАТО, и нынешним аналогичным периодом состоит в том, что в блоке стран Североатлантического договора нет единства.

Руководству Альянса приходится силой удерживать консенсус членов по антироссийским вопросам, в то время как Брюссель и Вашингтон открыто относятся к структуре как к коммерческому проекту. Мало кто интересовался концептуальной причиной этого изменения, пока Дональд Трамп не поставил вопрос ребром.

Дело в том, что в момент создания структуры НАТО в 1949 году инициаторами этой идеи выступали отнюдь не правительства. Формально страны были заинтересованы в объединении против СССР, но все же главными бенефициарами формирования негласно были частные капиталы.

После окончания Второй мировой войны на карте мира лавинообразно стали появляться социалистические страны, лишь с 1945 по 1949 год их появилось порядка десяти. Но социалистический путь, будучи выбранным теми или иными народами, подразумевал не только смену идеологии, но и передачу частной особенности — банков, корпораций, коммерческих структур и промышленности в руки государства.

Угроза национализации настолько настораживала ключевых держателей западного капитала, столетиями формировавших его не всегда честным путем, что мотивировала к деятельным поступкам. Через имеющееся влияние было решено потратить существенную часть средств на лоббирование идеи изоляции Советского Союза.

В итоге сначала зародился консенсус евроатлантических элит и капиталов, затем появился пробный шар в лице союза «коллективной самообороны» (Брюссельского пакта, состоящего из пяти западноевропейских государств — Бельгии, Британии, Люксембурга, Нидерландов и Франции), а спустя год на его основе было создано НАТО.

По этой причине идеологический аспект всегда являлся откровенной ширмой, главной задачей Альянса было удержание линии вдоль границ советского блока, препятствуя дальнейшему расширению Союза. Но не потому, что это угрожало жизни «свободных режимов», а потому, что в ходе этого изменения филиалы и активы частного капитала в прочих странах могли пострадать. Доказательством этого является существование современного Китая, продолжающего идеологически декларировать коммунизм, но при этом исключившего из него вышеописанный пункт национализации.

Не менее показательным фактом является и прозорливый дипломатический ход СССР. В 1954 году Москва заявила о готовности вступить в ряды североатлантической структуры. И хотя СССР, разумеется, не приняли, растерянность, царящая в западных СМИ, совершенно не понимавших, как объяснить этот отказ со стороны НАТО, была с успехом продемонстрирована Советским Союзом не только перед своим народом, но и перед потенциальными союзниками.

Особо показательно ситуация выглядела потому, что блок позиционировал себя «щитом» от «непримиримого врага», поэтому, когда Москва первой проявила мирный настрой по отношению к странам капиталистического альянса, западная пропаганда не знала, как себя вести.

Сегодняшняя Россия не имеет официальной идеологии, является частью капиталистической системы, а следовательно, даже в том случае, если военными методами нападет на ту или иную западную страну, не создаст вышеописанных проблем для капитала. Поэтому с 1991 года транснациональные элиты не слишком заинтересованны в услугах НАТО, что поменяло и отношение людей.

После потери социалистической угрозы как основного повода продажи единственной услуги, убыточный Альянс осел на балансе Вашингтона. Задача для НАТО оставалась прежней — обслуживать своих главных спонсоров, но в отличие от корпораций, США не нуждались в военных услугах.

Напротив, в определённом смысле Альянс стал конкурентом, чем был крайне недоволен Пентагон. Военных возможностей Вашингтону хватало, поэтому единственную ценность НАТО стал представлять как рынок сбыта для американского ВПК, и Трамп с присущей ему непосредственностью обрисовал всю эту картину: «Если бизнес-проект не приносит прибыли, то зачем он нам нужен?»

Ровно поэтому, когда американский лидер начал требовать от европейских столиц увеличения вложений (до 2% от ВВП), одновременно угрожая распустить объединение, руководство НАТО, в отличие от мелькающих на экранах «экспертов», крайне серьезно восприняло его слова и продолжает опасаться такого выхода.

Осознавая свою ненужность, гигантский бюрократический организм, на сегодня включивший в себя 29 стран и 3,2 миллиона численности военного контингента, пытается всеми силами продать себя. С 2016 года опорой вновь стала идея образа врага, ввиду возродившейся и ставшей одним из трех мировых центров сил России.

Если открыть официальную страницу организации в глобальной сети, то первым, что бросится в глаза, будут четыре главных раздела, причем один из них, «НАТО — от А до Я», окажется полностью посвящен так называемым российским «мифам». В нём самым нелепым образом «развенчиваются» «неправомерные обвинения Москвы», среди которых фигурируют даже такие очевидные факты, как то, что НАТО окружает Россию.

В частности, эта данность, по мнению Альянса, опровергается тем, что протяженность сухопутной границы России насчитывает более 20 000 километров, в то время как часть границы со странами НАТО — всего 1215 км из них, то есть менее одной шестнадцатой. Это может вызвать смех, но официальная позиция глобальной организации действительно строится на логике детского сада и софистики.

Якобы обвинения России в «окружении» страны и расширении структуры являются «мифом» потому, что математически не сходятся с определением круга, ведь тезис «окружение» подразумевает замкнутую линию, а из 14 стран, с которыми граничит наша страна, только пять являются членами Альянса, следовательно, для формального согласия с обвинениями их должно быть как минимум 8, да и то получится только полукруг.

Печально осознавать, на какую аудиторию рассчитывается официальная западная пропаганда, но вряд ли, с учетом публичных декламаций о постройке позиционных районов ПРО под предлогом защиты от Ирана, это может удивлять.

Не менее показательным выглядит и публичный отчет деятельности НАТО за полный 2018 год, поскольку страница разворота сама по себе демаскирует всю «равноправность» и «независимость» этого объединения. На фотографии документа, больше похожего на комикс, позирует руководитель организации Йен Столтенберг, в то время как на его фоне развевается огромный американский флаг, затем флаг НАТО — размером поменьше, и лишь вдали масса совсем небольших флагов входящих в альянс государств. Символизм — всегда является показательным.

По существу, превращение НАТО в коммерческий инструмент — ЧВК по найму — началось в 1990-е годы. Именно тогда потеря ключевой идеологической функции привела руководство структуры к решению обслуживать тот заказ, откуда приходит финансирование.

Тенденции рынка в тот период подсказывали, что вскоре однополярный мир начнет расширение, а значит, для соответствия конъектуре НАТО необходимо было срочно отойти от оборонительных норм. Для этого в графе устава «классификация военных мероприятий по причинам для участия», кроме имеющейся строки «операции по обороне», была добавлена следующая — «операции кризисного урегулирования». То есть «сугубо оборонный» Альянс самолично дал себе право вмешиваться в чужие конфликты.

Сразу же после этого в 1992 году последовал заказ на вторжение. Руками США и Британии была дестабилизирована Югославия, а последовавшие в стране беспорядки и вооруженные столкновения были названы НАТО «поводом» для вмешательства.

Затем последовала Македония, Босния и Герцеговина, Афганистан, Ирак и Ливия, при одновременном расширении в сторону Москвы. Разница с периодом СССР состояла лишь в том, что на этот раз Россия была целью, необходимой самому Альянсу, а не крупному капиталу входящих в него государств. Народы же западноевропейских стран в подобной цели и вовсе не нуждались.

Следствием этого стало то, что Трамп, увидевший повод для сделки, поставил Альянсу ультиматум — либо самороспуск, либо финансовая реорганизация, причем так, чтобы за оказываемые США услуги платила не Америка, а остальной западный мир. С тех пор военно-политический блок движется к новому формату.

Для узаконенного шантажа союзников нужна была идеологическая база, и ее поиск во многом обусловил то, что теперь структура львиную долю своих усилий направляет на ведение информационных войн — создание киберцентров, центров обучения молодежи «правильной» антироссийской журналистике, пропаганду через «лидеров мнений» и троллей в погонах в глобальной сети, а также на русофобию внутри организации.

Однако именно из-за такого всестороннего давления НАТО становится всё труднее уговаривать и держать в тонусе остальных своих членов. Альянс работает на США, требует деньги у собственных союзников ради собственного самосохранения, но в чём тогда выгода для ЕС?

Во времена СССР блок отстаивал интересы как американского, так и европейского капитала, теперь же, когда НАТО перешло исключительно в руки США, а реализация этой зависимости все активнее подставляет Европу, платить за этот абсурд и суицид странам ЕС не хочется. И чем выше их субъектность, тем ярче это желание.

На фоне убытков от антироссийских санкций, опять-таки выгодных только для США, торможения европейских экономик, нерыночного демпинга Вашингтона и торговых войн, затрагивающих всех, в ЕС всё чаще звучат неудобные вопросы. В частности, за что обыкновенный немец, грек, итальянец, француз или тем более португалец 70 лет пополнял натовскую казну? Ведь за эти годы НАТО провел всего четыре масштабные операции — в Югославии, Афганистане, Ираке и Ливии, и ни одну из них не смог довести до конца.

Вот почему даже для западного мира становится всё очевиднее, что Североатлантический блок — это бизнес-проект. И врагов для западной цивилизации он подыскивает исключительно исходя из того, чтобы оправдать собственные траты.