Зачем Лавров министрам Мамедъярову и Мнацаканяну?

Официальный представитель МИД России Мария Захарова сообщила, что на 15 апреля намечено провести в Москве трехстороннюю встречу глав МИД России, Азербайджана и Армении по нагорно-карабахскому урегулированию. При этом Захарова уточнила, что в этой встрече примут участие также сопредседатели Минской группы ОБСЕ (Россия, США и Франция).

В этой связи можно делать первые выводы. Первый: раз российский министр иностранных дел Сергей Лавров на данном этапе решил лично подключиться к переговорному процессу, значит, конфликтующие стороны имеют на столе какой-то рабочий сценарий с возможными развязками конфликта, работа над которыми считается перспективной для достижения позитивного, но всё же промежуточного результата. Второй: участие в переговорах сопредседателей МГ ОБСЕ свидетельствует о том, что у Лаврова не существует своего эксклюзивного варианта развязок, и он действует в совместном с Минской группой тренде, который остается прежним — сопредседатели могут лишь содействовать созданию условий для диалога, а решения должны приниматься в прямом диалоге, на прямых переговорах между конфликтующими сторонами. Третий: всё происходящее происходит в прежнем переговорном формате, хотя премьер-министр Армении Никол Пашинян, выступая в ПАСЕ, заявил, что «наши шаги нацелены на то, чтобы в рамках МГ ОБСЕ восстановить диалог между Азербайджаном и Нагорным Карабахом».

Это очень важный нюанс, ведь Пашинян не говорит об участии Степанакерта в процессе урегулирования как условии вообще реализации этого процесса. Но дальше всё выглядит запутано. «Рад, что мы сумели с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым развернуть достаточно прямую честную беседу, — говорил Пашинян. — К сожалению, пока у нас нет общих представлений о нюансах, механизмах урегулирования карабахского конфликта, но уже хорошо, что нам удалось сформировать атмосферу конструктивных, искренних обсуждений». Говоря иначе, Баку и Ереван ни вместе, ни в сотрудничестве с Минской группой до сих пор не выработали общепринятый понятийный аппарат, без чего любой диалог представляется очень затруднительным. В то же время возникает вопрос о роли Лаврова в предстоящей встрече глав МИД Азербайджана и Армении, ведь одно дело принимать участие в дискуссии относительно каких-то развязок конфликта, другое — помогать конфликтующим сторонам вырабатывать общий понятийный аппарат, что не соответствует уровню представительства российского министра в этом процессе.

Найти ответ очень сложно, потому что, как говорил сам Лавров, все переговоры по урегулированию нагорно-карабахского конфликта «носят конфиденциальный характер», и даже смена власти в Армении ничего не изменила в этом отношении. А раз так, то эксперты получают возможность трактовать ход событий, больше руководствуясь либо личными убеждениями, либо полученной по своим источникам какой-то закулисной информацией. Так, научный директор клуба «Валдай» Федор Лукьянов считает, что от «участия Лаврова в предстоящей в Москве встрече глав МИД Азербайджана и Армении никаких сдвигов ожидать не стоит, потому что по карабахскому урегулированию по существу крайне маловероятно, очень трудно представить себе изменения позиций сторон». И задача этих встреч, по Лукьянову, «это сохранение того хрупкого, но всё-таки довольно давно держащегося состояния баланса, на котором, собственно, основывается ситуация отсутствия войны». При этом эксперт считает, что российский министр на переговорах не будет принимать ничью сторону, но сам факт его участия является позитивным для Армении.

Но дело в том, что именно Мамедъяров после встречи и беседы с Лавровым в Москве первым сообщил о его желании принять участие в переговорах глав МИД Азербайджана и Армении, и уточнил, что обсуждал с ним все «нюансы ситуации». По его же словам, «если глава МИД России решил положить свой вес на чашу весов для того, чтобы понять происходящую сейчас ситуацию, дай Бог, чтобы получилось». Вряд ли Мамедъяров ратовал в данном случае за Армению. Более реальным нам представляется всё-таки следующий сценарий: Лавров будет готовить встречу на высшем уровне президента России Владимира Путина с Алиевым и Пашиняном. Предпосылки к тому налицо, так как после венской встречи Алиев — Пашинян российский лидер беседовал с ними по телефону и поддержал активизацию переговорного процесса по урегулированию нагорно-карабахского конфликта.

Если в формате Мамедъяров — Лавров — Мнацакянян не будет достигнут прогресс в переговорном процессе по карабахской проблеме, то саммит глав России, Азербайджана и Армении теряет смысл. Если же будет достигнут какой-то прорыв в формате Алиев — Пашинян и отношения между ними станут более доверительными, то Москва может предпринять попытку завязать отношения в этом «треугольнике» на уровень стратегического партнерства и расширить тактическое взаимодействие и форматы взаимодействия и взаимоотношений в рамках более широких интеграционных форматов в связи со сложными процессами, происходящими в соседнем Ближнем Востоке. В этой связи Лавров должен провести сверку часов, определить, что происходит и как будут развиваться события в дальнейшем на карабахском направлении и насколько предсказуемыми могут быть те варианты развития ситуации, которые будут предложены в ближайшее время, каким образом это может отразиться или не отразиться на двусторонних взаимоотношениях Азербайджана и Армении.

Поэтому Москва будет сохранять сбалансированную позицию и продолжать поиски того решения в урегулировании нагорно-карабахского конфликта, которое могло бы устроить стороны.