Жизнь дикой природы на Кунашире

— В медведя я стрелять не буду — не хочу быть соучастником убийства.

— Ты уже соучастник, если согласился идти со мной на охоту.

Из разговора с охотником-волонтером Георгием Кулинским по ночной дороге.

Этого медведя мы ждали совсем с другой стороны. Медвежьи следы, обнаруженные Георгием Кулинским накануне днем, указали направление движения животного. Маршрут медведь меняет крайне редко. Поселковая свалка, расположенная в одном километре от Южно-Курильска, как минимум на протяжении полутора месяцев оказалась притягательным местом для голодных зверей: появлялись одни животные, кормились и исчезали, им на смену приходили другие.

Сегодня ночью Кулинский в который раз собрался на засидку с надеждой увидеть и застрелить медведя. Все прежние ночные выходы оказались безрезультатными. Близость поселков — Южно-Курильска и Отрадного, активное транспортное движение по дороге, расположенной в непосредственной близости от свалки, поставило под угрозу жизни множества людей, со слов охотника. Этой ночью Кулинский надеется увидеть двух медведей — большого и маленького. Маршрут большого он вычислил по следам, оставленным на снегу. Лежка медведя расположена в лесной зоне примерно в одном километре от дороги — на нее Георгий наткнулся, прогуливаясь ранним утром со своей собакой. Встреча с самим медведем оказалась внезапной и краткосрочной — медведь шел через бамбук, заметил человека и ретировался. Оружия или иных средств для атаки или защиты в этот момент у Кулинского не было. Время появления большого медведя самое неблагоприятное — он приходит под утро, после пяти часов утра. Удастся ли высидеть охотнику 10−12 часов под открытым морозным небом и практически без движения — вопрос. Но Кулинский настроен увидеть в эту ночь обоих медведей. Угадать маршрут передвижения менее крупного медведя не так просто — медвежья тропа проходит через болото и следов не оставляет. Но и время появления благоприятное — в районе семи-девяти часов вечера.

Засада

В половине седьмого вечера мы встречаемся с Кулинским возле его дома, груженные рюкзаками и оружием, в глубоких сумерках отправляемся на задание. Место нашей засидки Георгий выбрал еще днем — крыша деревянного строительного домика — балка — вполне сносное и относительно безопасное место на свалке. Забираемся наверх и устраиваемся поудобнее, исходя из ситуации. Небо, затянутое облаками, еще какое-то время согревает землю. Но проходит час, другой, третий, облака улетучиваются, и над нашими головами загораются звезды. Полнолуние только на руку: при таком свете оказываются различимыми все окрестные предметы на расстоянии 30−60 метров. Кулинский время от времени включает свой дальнобойный фонарь и осматривает окрестности. Медведь всегда подходит бесшумно, а в нашей ситуации задача осложнена еще и тем, что мы не можем угадать направление движения животного. Сидеть приходится тихо, с затекшими ногами-руками, и пробирающийся сквозь три слоя верхней одежды озноб потихоньку охватывает уже все тело.

Я знаю точно — медведь подойдет не с той стороны, с которой мы его ожидаем, почти всегда так в жизни бывает, будет и в этот раз. Но выигрышная верхняя позиция на крыше вагончика-балка позволяет нам оставаться в относительной безопасности при самом неожиданном раскладе. Прямо перед вагончиком Кулинский рассыпал муку — охотники часто используют этот прием — приладу — для приманки зверя, на которого намерены охотиться. Но пищевым продуктом пока заинтересованы только местные крысы — их писк слышен отовсюду, и маленькие тела отчетливо видны при движении.

Медведя выдали бездомные собаки, которые живут на свалке. Непрошеный гость появился со стороны океана, нарушив наше представление о первоначальном маршруте. Маневрируя между кучами мусора, сопровождаемый собачьим лаем, медведь был вполне предсказуем, но не досягаем из-за расстояния, разделявшего нас в этот момент. Лишь на мгновение он оказался в поле видимости, выхваченный лучом фонаря, черный и бесшумный скрылся в ночи.

Охотничье нетерпение в эту ночь оказалось на стороне медведя: мы решили покинуть свое безопасное место и подойти к невидимому зверю на расстояние выстрела — 10−20 метров. Кулинский был убежден, что медведь не боится света. На деле всё оказалось иначе: медведь еще на подходе, застигнутый фонарем, пожелал скрыться из виду. Его острая и забавная морда, выхваченная чудесным образом, через мгновение скрылась из глаз, а темный силуэт прошелся как раз в непосредственной близости от строительных домиков и крыши, которую десять минут назад мы так опрометчиво покинули. Оставленная позиция была исключительно удобной для стрельбы. Лай собак обозначил маршрут его передвижения: медведь уходил в сторону леса.

Было понятно, что потревоженный медведь не вернется. Он успел поесть, и запасов ему теперь хватит ровно до следующей ночи.

От дальнейшего ожидания мы решили отказаться. Окутавший землю мороз охватил значительным ознобом и нас. Ровно в полночь собираем и укладываем одно охотничье ружье, а другое, для страховки, оставляем заряженным и выдвигаемся в сторону поселка.

Проходим километр по ночному тихоокеанскому пляжу под шум прибоя и накатывающиеся на побережье волны.

«Ты же видишь — это тоже непростая работа, — говорит мне Георгий Кулинский, — сидеть и мерзнуть в ожидании медведя. Но кто-то должен ее делать — зверь опасен и при встрече с человеком непредсказуем. Любая встреча может оказаться трагической в этом году».

На волоске

4 декабря. Сегодня ночью медведь едва нас не растерзал. Остались живы чудесным образом. Беспечность Кулинского поражает: медведь должен был подойти, я говорил ему об этом, но Георгий с одним фонарем ушел в ночь для осмотра окрестностей. В этот же момент, как только он скрылся на горизонте (расстояние 100−150 метров), с пригорка спустился медведь и остановился на мусорной куче в тридцати метрах. Крупный черный зверь. Мы ждали раннего небольшого и молодого медведя, но пришел другой — утренний и взрослый. Ситуация оказалась двусмысленной — с одной стороны живой и непредсказуемый в ночи медведь, с другой — отлучившийся охотник, но без оружия и потому не менее непредсказуемый. Сижу, наблюдаю за медведем. Понимаю, что появится Кулинский и в лучшем случае вспугнет медведя.

Однако предсказать последующие события я, конечно, не мог.

Захватив ружье, делаю движение в сторону ушедшего в ночь Кулинского. Медведь остается на месте, а я стараюсь уходить бесшумно. Через несколько секунд на другой стороне появляется Георгий, фонарем высвечивает глаза и темный силуэт медведя и за двести метров начинает кричать: «Андрей, медведь!»

Большей подставы в этот момент я, конечно, не ожидал. Фальшфейер и второе охотничье ружье остаются на месте, и медведь, который разворачивается и идет сначала на Кулинского, потом начинает двигаться прямо на меня. В руках у меня мощный фонарь, и я выдаю свое присутствие, свечу ярким лучом прямо в морду животному, но свет не останавливает разъяренного медведя, и он продолжает свое движение. В луче света хорошо видны зубы, пасть — медведь выражает свое недовольство рыком. Кричит Кулинский, начинаю кричать и я. Человеческий голос останавливает атаковавшее людей животное. Медведь разворачивается и неспешно уходит прочь.

Через двадцать минут медведь вернется и снова примется за еду. Стрелять в такой позиции и на таком расстоянии оказывается неудобно. Но, может быть, мне показалось, и старый опытный охотник, попавший в более чем неприятную ситуацию, решил отблагодарить зверя за великодушие: мы собираемся и уходим. Хотя я снова уверен — медведь никуда не денется и вернется. Но есть, безусловно, какие-то мистические моменты в общении с представителями дикой природы, которые каждый из нас по-своему ощущает.

Метель

8 декабря. Первая серьезная метель на Кунашире, по-новогоднему красиво. В сумерках мы вновь отправились «за медведем». Для Кулинского это пятый поход, и четвертый для меня. «Фантом» — так определил Кулинский медведя и то состояние, в котором он оказался прошедшей ночью. Прошлой ночью собаки на свалке лаем провожали крупного медведя, но охотник не видел ни его самого, ни следов его присутствия.

«Отвлекался, может быть, на несколько минут, — рассказал Кулинский, — но зверь так и не показался. Так и просидел безрезультатно до полуночи, благо погода позволяла».

Это история про крупного медведя. Маленький приходил вновь под утро — едва заметенные снегом следы на побережье выдали животное. Большой и взрослый зверь выдавил со своей территории более слабого. Проследить маршрут движения этого второго медведя теперь будет совсем непросто.

Накануне метель и порывистый ветер обозначили приход зимы в наши края. Кулинский выразился в том духе — этот снег станет знаком для медведей — надо ложиться. Но животные голодные, и обостренное чувство голода заставит некоторых обитателей курильских джунглей вести более активный образ жизни. Есть-то на самом деле медведям в горах теперь абсолютно нечего. Критическая ситуация, если задуматься. В поселке напряжение не ощущается, основной медвежий мир и территория обитания находится вне пределов обитания людей. Но я разговариваю с одним, вторым курильчанином, и выясняется, что люди с осени отказались от активных прогулок, стараются в исключительных случаях покидать территорию поселков при передвижениях пешком. Гораздо меньше стало и людей на вечерних пробежках на Курильском заливе.

Местный фермер на окраине Южно-Курильска рассказал, что и «его» медведя видели на берегу Тихого океана достаточно давно.

«Медведи теперь все в горах — готовятся к спячке», — утверждают одни.

«С приходом зимы появятся новые проблемы», — уверены другие, более осведомленные.

В любом случае время покажет.

Два дня назад молодой и неопытный инспектор на Саратовском кордоне застрелил медведя на подходе к своему жилищу. Говорят, выпустил в небольшого по размерам зверя (примерно в 50 килограммов) всю обойму, десять патронов. По рассказам, медведь был «тятинским», то есть тем самым, что месяц назад любопытствовал и приставал к нашей небольшой группе на квадроциклах. Инспектор Алексей и в тот раз не смог отпугнуть неосторожного и чрезвычайно любопытного мишку, стрельба в воздух не произвела на него никакого впечатления. «Молодой и не пугливый», — так охарактеризовали поведение медведя опытные охотники. Вторая встреча с человеком оказалась для любопытного зверя роковой. Но правила самозащиты позволяли стрелять, и человек стрелял.

На юге острова, в поселке Головнино разговорились с продавщицей в местном магазине. Девушка рассказала, что медведи дважды пытались проникнуть в магазин через закрытое окно: один раз зверя напугала ее мать, подошедшая с одной стороны магазина, с другой — у окна — стоял медведь и размышлял. Криками женщина напугала и отогнала животное, больше он не возвращался. В другой раз медведь почти полностью выгрыз подоконник на уличной стороне, куда однажды пролили кофе. Об опасности предупредили и пограничники из дежурного наряда, которые встретились по дороге: «Медведи у нас ходят открыто, будьте осторожнее».

В соседнем с Головнино маленьком селе Дубовое медведи выходят с завидной регулярностью. Причиной для такого интереса служит, в первую очередь, домашний скот, который содержат фермеры, двух других застрелил фермер Федор Федорович.

Уборщица из средней школы опасается за свою жизнь, поскольку ее возвращение домой происходит в глубоких сумерках, детей же практически от крыльца и до крыльца школы привозит и увозит школьный автобус, который курсирует здесь каждый час. Местные жители рассказали, что в свое время, когда рядом с селом существовала воинская часть и военный городок, детей, шедших в школу, каждое утро сопровождал наряд военных, вооруженных автоматами, то есть медведей здесь опасались всегда.

Три выстрела

12 декабря. Ветер развевал шерсть медведя на его спине. В сумерках возникало впечатление, что еще секунда-другая, и зверь начнет двигаться. Здоровый и неподвижный даже в лежачем положении, при приближении он вызывал какое-то смешанное нехорошее ощущение. Жутко здоровая голова, размером с половину моего тела, открытые и ничего не выражающие маленькие глазки смотрели в пустое пространство перед собой. Ушей не было вовсе, теперь, в ночи, их было бессмысленно искать на медвежьей голове.

«В юности часто так у медведей происходит, — прокомментировал один из охотников, — теряют их в драке».

Медведя убили тремя выстрелами — первый — роковой — пришелся прямо в переднюю ногу животного, в верхнюю ее часть. Контрольная пуля пробила шею животному, еще одна оторвала нижнюю челюсть. Медведь не успел ничего сделать, погиб на месте. Бесшумный и опытный, он и на этот раз незаметно вышел на свалку, на традиционный свой ужин, в каких-то двух десятках метров от охотников. Звук консервных банок выдал его пребывание. Стреляли наверняка с малого расстояния при свете фонаря.

«Килограммов четыреста, — прокомментировал один из присутствующих, когда медведя сбрасывали с борта легкового открытого грузовичка. — На Назаровской заставе месяц назад застрелили почти точно такого же, когда взвесили, оказался под пятьсот килограммов, крупный зверь, но там и жира было больше».

Двух охотников — с Горячего Пляжа и с Южно-Курильска — на свалку вечером привез и показал место Георгий Кулинский. Интерес у охотников есть — в случае удачи забирают шкуру медведя.

«У меня с этим медведем наладилось астральное общение, — комментировал утром ночную охоту Георгий, — и очень хорошо, что этого медведя убил не я».

Уже при осмотре оказалось — медведь был, по всей видимости, ранен, гноилась передняя лапа, и зверь мог хромать. Но медведь был уже жирный, и через неделю-две, если так же, как и прежде, умело обходил бы охотников, успел бы залечь в спячку. Но мог и не залечь — зима на Кунашире еще не наступила, все последние дни температура в Южно-Курильске скачет — с легкого минуса до легкого плюса, то есть самая некомфортная температура.

«У нас на Курилах начало зимы всегда такое» — объяснил местные превратности некомфортного существования Кулинский.

Следы

Мы выходим с Георгием Кулинским и его молодой собакой на побережье, проходим до свалки, идем по последнему следу животного. Странное впечатление от этой прогулки — медведя уже нет, но следы остались. Его последняя тропа идет в направлении небольшого леска примерно в километре от «столовой» и заканчивается лежкой. Медведь больше двух недель жил в размеренном режиме: днем лежал-спал, ночью выходил для поиска пропитания. Откуда он пришел в окрестности Южно-Курильска, непонятно, дикие места здесь начинаются сразу за жилой территорией.

«Все последние дни медведь старался менять направление своего движения, — рассказывает Кулинский, — если первую неделю, голодный, он заходил едва ли не напрямую, по дороге, то к концу второй недели, его путь стал длиннее едва ли не вдвое. Конечно, медведь был осторожный, лет двенадцати, не один раз встречался с человеком и знал, как себя вести при этой встрече. Еще чуть-чуть, и он мог бы залечь, но не успел. Представлял ли он опасность для человека? Безусловно, представлял. Никто не сможет ответить на вопрос, что он будет делать завтра или послезавтра, куда направится и как будет реагировать в ситуации, когда встретится с человеком в очередной раз».

В поселке люди давно уже отказались от вечерних и утренних — в сумерках — прогулок и пробежек по побережью. Присутствие диких зверей, а также большая вероятность встречи с ними заставили местных жителей быть осторожными. Даже такой простой маршрут, как посещение плавательного бассейна, тренажерного зала, расположенных на окраине Южно-Курильска, заставили многих пересмотреть меры личной безопасности: курильчане чаще стали передвигаться на автомобилях, заказывать такси, чем ходить пешком.

«Но люди сами виноваты, — который раз я слышу этот упрек от Кулинского, — местная свалка, ты видишь сам — она ужасная, здесь нет порядка и, наверное, долго еще не будет. Перестаньте вкладывать деньги в «освоение Курил», и порядка станет значительно больше».

Мы возвращаемся в поселок вдоль тихоокеанского побережья, под ногами на ветру шелестят и перекатываются сотни мусорных пакетов и пустых упаковок, набегающая волна слизывает одну порцию мусора за другой… Недалеко от океана прямо под сопкой несколько десятков разноцветных, синих-зеленых полиэтиленовых пакетов под порывами ветра начинают кружиться в каком-то необычном танце.

Танцующие пакеты издали похожи на карнавал разноцветных надувных шаров. Свалка и основные груды мусора сразу за сопкой. Именно они и привлекают курильских косолапых. Сутки назад одним медведем стало на острове меньше. Но сколько их, полуголодных, появится до Нового года — открытый вопрос.

Новые порядки

14 декабря.

Охотовед Владимир Ильич Теплов в курильском лесничестве:

«Ситуация в этом году изменилась не в пользу медведей — более здоровый молодняк стал выгонять стариков с нерестовых рек, происходит миграция животных, и трагедия со смотрителем маяка на мысе Ловцова произошла как раз по этой причине — пришлый и голодный медведь напал на человека. «Свои» медведи людей, как правило, на Кунашире не трогали и не убивали.

Сейчас похожую картину мы наблюдаем на мысе Ловцова — медведь пытался забраться через окно в жилое помещение. В такой ситуации животное, конечно, представляет большой риск для людей, и его надо отстреливать. Но у живущих там специалистов нет оружия. Теперь же ситуация стала критической, к выезду на место готовы три курильских охотника. Но полетит или нет вертолет, определенно сказать теперь не могу. И вы знаете нашу курильскую погоду — такая экспедиция может затянуться на неделю или месяц».

«Или на три месяца, — уточнил через полчаса после разговора с Тепловым инспектор Андрей Архангельский. — В свое время охотники улетели на мыс Ловцова за добычей на неделю, прожили три месяца и всё, что добыли там, естественно, съели. Курильская погода, особенно на севере, непредсказуемая, тем более зимой».

Печальная статистика

На Кунашире за минувший сезон застрелили 20 медведей — со слов Теплова — 7 по лицензии и 13 тех, что зашли. Кулинский называл иную цифру, плюс позже был еще один или два медведя. Как и из чего складывается реальная цифра — узнать на Курилах крайне сложно, делиться информацией здесь никто не любит. По этой причине и мои цифры — из разных источников.

16 декабря, воскресенье.

По дороге на побережье меня остановил возглас местного жителя:

«Осторожнее на море — медведи встречаются!»

«Нет больше медведей — застрелили последнего» — отвечаю, не оглядываясь.

Последнего медведя действительно застрелили в начале недели. Более мелкий зверь на свалку так и не пришел, Кулинский говорит, что этот медведь где-то залег. Мог уйти и залечь и более крупный зверь, но не успел. Эпопея с безрыбьем и голодом на Кунашире, по всей вероятности, закончилась со счетом минус тридцать или минус сорок медведей — точной статистикой никто на острове не владеет. Есть официальные цифры и есть, как всегда, альтернативная статистика, которая складывается не только из убитых животных, но и из тех, которые умерли или еще умрут от голода.

Еще один рейс на север с охотниками на борту совершит курильский вертолет, и охотники застрелят еще одного медведя.

Ровно через неделю Георгий Кулинский уедет на своей собачьей упряжке в сторону Филатовского кордона и озера Валентина. В окрестностях Валентины появился молодой медведь-шатун, местный инспектор, оказавшийся в сложной ситуации и без оружия, взывал о помощи. Однако поездка на озеро оказалась незавершенной — из-за обильных снегопадов дорога с перевала оказалась непроходимой для собак и деревянных нарт опытного волонтера-охотника. Осталась надежда, что медведь не станет проявлять агрессивность и уйдет.

Еще одного медведя по дороге в Южно-Курильск встретил инспектор Архангельский. Примерно в двух десятках километров от Южно-Курильска. Медведь не представлял большой опасности. Метель, засыпавшая остров накануне Нового года, дает надежду, что и эти последние медведи всё-таки залягут.

Собственно, на этом нынешний год, по всей видимости, и завершился со счетом тридцать в минус — не в пользу косолапых. Тридцать? Или сорок? Никто не назовёт точную цифру. Осенью проходила информация об убийстве на севере острова как минимум еще шести курильских медведей, под вопросом ситуация в селе Отрадное, расположенном в непосредственной близости от леса. Кто-то эту ситуацию назовет стандартной, кто-то разгильдяйством и отсутствием организованной природоохранной системы, кто-то, как охотник-волонтер Георгий Кулинский или профессионал Александр Кислейко — катастрофой.

Вопрос, оставшийся без ответа — изменится ли отношение природоохранных организаций в будущем году, если ситуация с отсутствием рыбы снова повторится? Ответа в этом году не оказалось.

Кунашир в январе

В январе на дальнем северном кордоне стала появляться медведица. «Что делать в этой ситуации?» — интересуюсь у государственного инспектора Андрея Архангельского.

«Как решали подобные вопросы в прежние, более спокойные времена?»

«А никак! Убивали, и всё. Человек оказывается один на один с миром дикой природы, и любая ошибка или невнимательность может стоить инспектору жизни», — отвечает Андрей.

«Страшно ли в лесу в такие моменты?» — интересуюсь у Архангельского.

«Конечно, страшно, голодных медведей только дурак не боится. Мы весь вечер обсуждали эту ситуацию в заповеднике, но к единому мнению — как поступить — так и не пришли», — прокомментировал сложившуюся ситуацию Архангельский.

«Чтобы ты сделал на месте саратовского инспектора?»

«Я бы застрелил медведя. Жизнь человека ценнее жизни животного. Но об этом думать лучше теперь, а не потом, когда может оказаться, что будет уже поздно, и объяснительных бумаг потребуется гораздо больше, чем сегодня, если бы медведя застрелили бы».

Теперь только время покажет, какой будет результат. Но отсутствие снега, оттепели, которые следуют одна за другой на Кунашире, будоражат голодных медведей, шатающихся вдоль побережья.

Сегодня утром саратовский инспектор возвращается из Южно-Курильска на свой северный кордон. Страшно ему или нет? Конечно, страшно. В домике на Саратовке несколько огромных окон, и медведь может попытаться залезть в любое. Не только спать, но ходить в туалет, расположенный примерно в тридцати метрах от дома, приходится с ружьем. И это только начало зимы на Курилах. Какой окажется весна — сегодня не может угадать ни один курильский старожил.

Автор благодарит за помощь, оказанную при подготовке материала: Георгия Кулинского, государственных инспекторов Андрея Архангельского, Александра Микаву и администрацию заповедника «Курильский» в лице Александра Кислейко.

Андрея Архангельского уже нет в живых.