Диоксины: станет ли Россия вторым Вьетнамом?

«Мошенник на мошеннике сидит, мошенником погоняет».

Н. В. Гоголь

Оглавление материала:

Доклад общественного инспектора по экологии, члена Общественной палаты Наро-Фоминского городского округа Московской области, советника РАЕН Зои Андреевны Плужниковой «Проблемы нарушения прав граждан на примере общественной экологической экспертизы проектной документации мусоросжигающего завода, строящегося в Наро-Фоминском городском округе Московской области» на заседании Всероссийского общественно-экспертного совета по выходу из кризиса в сфере утилизации отходов, созданного по инициативе ИА REGNUM и Российской академии естественных наук 2 ноября 2018 года.

Введение

Думаю, что все сидящие в зале прекрасно понимают, что мусорная проблема давно назрела, её надо решать. Вопрос только в том, кто в ней виноват и что дальше делать? Неверный диагноз в мире коммерческой медицины чреват для пациента не только осложнениями для здоровья, но и большими и бесполезными расходами, которые превращаются в источник сверхприбыли для лечащего врача и фармацевтических компаний. Запоздалая реформа отрасли переработки отходов пошла по тому же скользкому пути. Нам предлагаются тупиковые западные решения по непомерной цене, которые трудно квалифицировать иначе как экологическую и экономическую диверсии, на которых планирует нажиться группа всем известных компаний. Я раскрою свой тезис на примере мусоросжигающих заводов, которые пытаются построить в Московской области, игнорируя категорические протесты населения и аргументы независимых учёных.

К оглавлению.

Эх, раз, ещё раз: о бессмысленности общественных слушаний по МСЗ

«Мы все ваши замечания обязательно учтём».

Эколог АГК-1 Елена Ямщикова, прославившаяся тем, что укусила активистку на общественных слушаниях в Казани.

Ранее у нас в государстве была отрасль переработки вторичного сырья, по крайней мере, вторсырьё собирали и даже какие-то деньги нам за это платили. Эта отрасль умерла в 1990-х годах. Мусоросжигающий завод (МСЗ) — это один из вариантов реализации последнего этапа переработки вторсырья: то, что невозможно переработать в полезный продукт, должно быть утилизировано захоронением, сжиганием или каким-то другим способом.

Мы все, согласно ст. 42 Конституции РФ, имеем право на благоприятную окружающую экологическую среду и достоверную информацию о её состоянии. Проведенные в Казани и Московской области слушания по МСЗ федерального приоритетного проекта «Чистая страна» были весьма показательны с точки зрения доступности для граждан информации по этим особо опасным объектам, представляющим потенциальную угрозу для жизни и здоровья граждан.

У нас в Наро-Фоминском городском округе общественные слушания и встречи с застройщиком — заказчиком проекта МСЗ — «Альтернативной генерирующей компанией — 1» (АГК-1) — проходили, представьте себе, 17 раз. Администрация не ограничивала допуск желающих на эти встречи, в отличие от подобных слушаний в других районах, правда, о самих слушаниях в большинстве случаев официально ничего не сообщалось. Было много случаев ограничения выступлений жителей и независимых экспертов по времени, а также внезапного сокращения объявленной повестки дня. Ответственные за проведение встреч чиновники, видимо, считали, что бурные протесты нежелательны и могут привести к срыву выполнения указаний руководства.

Но не это главное. К сожалению, даже без каких-либо ограничений итоговая результативность этих встреч оказалась нулевой. И вот почему.

Группа активистов, работавшая с проектной документацией МСЗ, передала АГК-1 за все встречи в общей сложности около 100 конкретных замечаний и вопросов. На эти вопросы от АГК-1 не удалось получить ни одного осмысленного ответа ни устно, ни письменно. Мы постоянно слышали одни и те же отговорки, одни и те же заученные фразы из проекта, что заставляло нас в поиске ответов всё глубже въедаться в доступную документацию, что приводило к обнаружению новых технических и организационных проблем, не имеющих решения в проекте. Нам говорили, что все четыре МСЗ для Подмосковья — «близнецы-братья», а мы находили всё больше уникальных ошибок и отличий проектов МСЗ как друг от друга, так и от официальных иностранных прототипов.

К оглавлению.

Почему 3 не равно 5: об отличии лондонском прототипа и его подмосковных клонов от швейцарских МСЗ

Как вы помните, для большинства жителей стало полной неожиданностью, когда прототипом для МСЗ «Чистой» страны вдруг оказался не «экскурсионный» завод в швейцарском городке Перлен, а построенный в Восточном Лондоне на берегу Темзы ещё в 2007 году после многолетних протестов лондонцев завод, который называется Cory Riverside Energy’s Belvedere incinerator.

Как совсем недавно выяснилось из доклада «Сжигание мусора и загрязнение твердыми частицами: провал управления» (Waste Incineration and Particulate Pollution: A failure of governance), подготовленного в июле 2018 года для парламента Великобритании, лондонский МСЗ «Хитачи Цосен» занимает «почётное второе место» среди 36 МСЗ Объединенного Королевства по неконтролируемым выбросам окислов азота и твердых аэрозольных частиц (РМ) — наиболее мелких и наиболее токсичных фракций пылевых выбросов промышленных предприятий.

Выделяют три фракции твердых частиц: PM10 — частицы размером до 10 мкм, PM2,5 — до 2,5 мкм и PM1,0 — меньше 1 мкм. РМ уступают по токсичности только приземному озону среди особо опасных загрязнителей атмосферы, выделенных на международном уровне в особую группу и требующих постоянного мониторинга и отчётности. Повышенные концентрации PM являются общепризнанной причиной снижения продолжительности жизни и развития аллергических, респираторных. гематологических, иммунологических, нервно-психических, репродуктивных и онкологических заболеваний. Увеличение концентрации таких частиц в воздухе, которым мы дышим, всего на 10 мкг/м³ ведёт к увеличению общей смертности на 4%, смертности от сердечно-легочных заболеваний — на 6% и от рака легких — на 8%.

Как МСЗ Великобритании удавалось на протяжении 20 лет скрывать данные по своим особо опасным выбросам при наличии государственной системы автоматизированного мониторинга загрязнения воздуха? Авторы доклада считают, что это было бы невозможным без соучастия правительства, которое до сих пор так и не опубликовало обещанный ещё в 2011 году отчет по выбросам PM2,5. В чём это соучастие проявилось? Во-первых, по странному стечению обстоятельств, в районах МСЗ не оказалось автоматизированных станций государственного экологического мониторинга, измеряющих содержание PM и NOх в атмосфере. Во-вторых, при разработке проектной документации по МСЗ приводятся данные только по пыли в целом, PM почему-то отсутствуют как обязательный параметр экологического мониторинга и отчётности. Оказалось, что в отношении твердых аэрозольных частиц ситуация не отличается ни в США, ни в Швейцарии, ни в России — везде учитывается только пыль в целом.

Действительно, на современных МСЗ пыль фильтруется на 99%, а иногда ещё лучше. Но именно микронные фракции пыли и составляют ту ничтожную и сверхтоксичную часть в её общем объёме, которая практически не улавливается фильтрами систем газоочистки МСЗ, факелов мусорных полигонов и свалочных ТЭС. По данным крупнейшей французской корпорации по вывозу и переработке отходов Veolia Environnement, эксплуатирующей несколько МСЗ в Великобритании, частицы РМ2,5 фильтруются на рукавных фильтрах МСЗ всего на 5−30%, а размером менее 1 мкм, получается, практически свободно вылетают через трубу.

Тогда становится понятным, почему на швейцарских и норвежских МСЗ используются каскады из нескольких последовательно установленных высококачественных фильтров. Но и фильтры на этих заводах другие, очень дорогие — каталитические. Стоят они примерно в пять раз дороже некаталитических, которые планируется использовать на МСЗ «Чистой страны». Деньги на каталитические фильтры тратятся не зря, так как по эффективности они намного превосходят некаталитические.

Очень интересный ответ на вопрос, почему на МСЗ «Хитачи Цосен» для России не будут использоваться более эффективные каталитические фильтры, услышали в начале сентября текущего года жители подмосковного Солнечногорска (рядом с которым впритык к нерекультивированному мусорному полигону «Хметьево» собираются построить один из заводов «Чистой страны») на встрече с представителем АГК-1. Эколог АГК-1 Андрей Макаров дал такое, поражающее своим простодушием, объяснение:

«У нас будет стоять система некаталитического восстановления азота. Я вам хочу сказать, вот все говорят о каталитической системе очистки. Вы знаете про завод, который в Москве стоит, — МСЗ №3 австрийской фирмы DFN. У них есть каталитическая система. Эта система хороша до тех пор, пока не настанет время замены катализатора. Потому что это отход, который к себе Сатана не разрешит отвезти. Это очень высокотоксичный отход. Этот катализатор на себя собирает, собирает, собирает, а когда его эффективность падает — давайте поменяем! А отработанный куда денешь катализатор?»

А с некаталитичсекой системой очистки, по мнению Андрея Макарова, такой проблемы, получается, нет? Куда же исчезают все страшные токсиканты при некаталитической фильтрации? После прохождения реактора с так и не раскрытой в проекте маркой активированного угля и тряпочного фильтра они, получается, без помех вылетают в атмосферу через трубу МСЗ, как это написано в проекте, в количестве 2,5 тысячи тонн. В состав этих 2,5 тысячи тонн, например, по проекту Наро-Фоминского МСЗ, входят и 54 тонны твердых пылевых выбросов, а в этих 54 тоннах как раз содержатся наиболее опасные и отдельно нигде не контролируемые микронные фракции пыли (PM). Поэтому и беспокоиться о захоронении бессмысленно дорогих и сверхтоксичных отработанных катализаторов будет не нужно. Это немцы глупостями занимаются — остекловывают отработанные катализаторы и сорбенты как жидкие радиоактивные отходы, а потом захоранивают их в отработанных соляных шахтах. А у проектировщиков «Чистой страны» таких проблем нет, так как отработанные фильтры и сорбенты попросту отправятся в топку МСЗ, как это написано в той же проектной документации. Так что, если Сатана в аду отработанные фильтры на переработку не принимает, то ад устроить можно прямо в Подмосковье.

Но не только тип рукавных фильтров отличает российские МСЗ от их лондонского прототипа. В системе газоочистки используются ещё и скрубберы. Скрубберы — это аппараты для очистки газов от примесей и пылевидных частиц при контакте с водой или другими жидкостями. Такие скрубберы называют мокрыми. На каждый вид примесей подбирают жидкую среду. Воду могут подкислять или подщелачивать, в зависимости от того, какая примесь должна удаляться. В общей характеристике эти аппараты довольно просты и недороги, но универсальностью они не обладают. Диапазон их эффективного применения довольно узок. Они, несомненно, хороши при начальных стадиях очистки газов при значительных концентрациях удаляемых примесей. Для финишных операций тонкой очистки они применяются довольно редко. Так вот, даже скрубберы на российском и английском МСЗ разные. А на швейцарских и норвежских заводах «Хитачи Цосен» для дополнительной тонкой очистки выбросов используются ещё и электростатические осадители пыли и тяжёлых металлов, которых ни на английских заводах, ни на польских, ни тем более на русских не предусматривается.

Таким образом, получается, что нам в очередной раз соврали: устаревший завод в Риверсайде, общественные слушания по которому начались ещё в 2000 году, также не является прототипом МСЗ для России. Заводы для России оказались ещё примитивнее и ещё грязнее. Они, скорее, напоминают нежизнеспособных уродцев, зачатых от противоестественной и тайной любви «Ростеха» и «Хитачи Цосен», ведь если верить СМИ, документальных подтверждений официального сотрудничества российской и японской корпораций до сих пор не представлено.

Многочисленные вопросы касаются и аппаратной реализации процесса, и технологических процедур, и контроля безопасности собственных отходов МСЗ (твердых, жидких и дымовых газообразных), состава и количества вредных веществ на выходе, так и нерешённых вопросов по вывозу шлако-золовых терриконов с заводской территории, и многих других вопросов.

Собственные твердые отходы являются опасным грузом и требуют специальных условий транспортировки или переработки на месте в безопасную продукцию, что вообще проектом не предусмотрено. Отсутствуют сведения по способам перевозки опасного груза: железнодорожной ветки к заводу не предусмотрено, автодороги тоже пока в проекте нет, и земли для её строительства ещё не выделено — все земли вокруг частные, выкуплены для разных целей.

К оглавлению.

Откуда взялись в составе ТКО особо опасные отходы?

Заявленные в проекте дымовые газовые выбросы столь велики и столь опасны, что привели к истерической обстановке вокруг строительства МСЗ. В проектах МСЗ сказано, что в год около 2500 тонн опасных веществ 46 наименований, включая вещества 1-го и 2-го классов опасности, такие как тяжелая органика, пыль, диоксины и пр., осядут вблизи заводов и отравят среду обитания десятков тысяч человек, проживающих на примыкающих территориях. В одном только Наро-Фоминском городском округе в зоне поражения отравляющими веществами окажется 35 000 человек — с этой точки зрения наш проект самый грязный! Образцо-показательный МСЗ в Швейцарии в г. Перлен выбрасывает всего 92 тонны в год. Почему же каждый МСЗ для Подмосковья должен выбрасывать 2500 тонн, на два порядка больше? Разве это не вопиющее нарушение Конституции?

Выбор места строительства в Наро-Фоминском городском округе был сделан без учета многих обстоятельств, таких как близкое расположение зон сезонного отдыха граждан: многочисленные садоводческие некоммерческие товарищества (СНТ) находятся на расстоянии всего 600−2000 метров от строящегося МСЗ, зона зимнего отдыха Елагино — в 9 км, что нарушает ст. 12 Требования к объектам размещения отходов ФЗ №89-ФЗ от 28.12.2016 «Об отходах производства и потребления». Вокруг точки строительства находятся также сельскохозяйственные угодья и частные фермерские хозяйства.

МСЗ, объявленные АГК-1 «близнецами-братьями», принимая одинаковые по составу и количеству отходы, выдают совершенно разные результаты деятельности. При анализе соответствующего раздела ОВОС (оценки воздействия на окружающую среду) выяснилось, что система очистки дымовых газов в проекте МСЗ настолько неэффективна, что может считаться таковой лишь условно. Так, например, после печей сжигания с температурой 1250 ^ºС в дымовую трубу свободно улетает… керосин! Как это может быть? И это не единственная пикантная и загадочная подробность, найденная в проектной документации.

Ещё одно важное замечание. Мусор в развитых странах «чистенький», там никому в здравом уме и твёрдой памяти (по крайней мере мы так считаем) не придёт в голову подмешивать к твердым бытовым отходам ещё что-нибудь «для повышения рентабельности», как в наших проектах. Будут ли это медицинские или зооветеринарные отходы, нам узнать так и не удалось. Но точно известно, что такие отходы должны утилизироваться отдельно на предприятиях специального назначения. Как и другие установленные особо опасные вещества, после сортировки они должны поступать для обезвреживания не на МСЗ вместе с ТБО, а на спецпредприятия. Но именно об этом открыто чёрным по белому написано в проектной документации подмосковных МСЗ. В этих проектах предусмотрен сбор 74 наименований вредных веществ, которые незаконно включены в состав ТБО и содержат олово, свинец, ртуть и даже таллий, цинк, сурьму, сажу и разнообразную органику.

Похоже, что проект изначально не предусматривает сортировку мусора и предполагает сжигание всего подряд вместе с алюминиевыми пивными банками, в результате чего в шлаке и золе окажется вся таблица Менделеева. Но ведь именно так и рекламируют в своих выступлениях технологию сжигания мусора, якобы специально разработанную для МСЗ в странах с низкой или отсутствующей культурой сортировки мусора руководители «Хитачи Цосен». По их уверениям получается, что сжигание тщательно отсортированного бытового мусора на швейцарских МСЗ с дорогой пятиступенчатой очисткой дымовых газов столь же эффективно, как и сжигание секретного коктейля из отходов всех классов опасности на МСЗ для России с дешёвой трехступенчатой очисткой. Именно антиконституционная засекреченность от общества ключевых параметров проектов МСЗ для России позволяет им цинично заявлять такие «благоглупости». Если бы это было так на самом деле, то зачем тогда населению предлагается самим сортировать мусор и платить за свою же бессмысленную работу по повышенному тарифу? Ответ, собственно, уже сформулирован в вопросе — ради повышения тарифа.

К оглавлению.

УК — программа выхода из российского мусорного кризиса

От наших единомышленников из Санкт-Петербурга мы узнали, что ОВОС по проекту МСЗ был выполнен раньше самого проекта, то есть когда никакого проекта ещё не было. Если это так, то как тогда квалифицировать разработку проектной документации на основе недостоверных исходных данных для промышленных предприятий 1-го класса опасности, к которым относятся МСЗ «Чистой страны»? Как уголовное преступление? Но тогда и положительные заключения Государственной экологической экспертизы Московской области и Главгосэкспертизы являются откровенным подлогом? Это вопросы, которые способен прояснить, вероятно, только Следственный комитет РФ, имеющий возможности разобраться с засекреченными от народа разделами проектов МСЗ «Чистой страны», которые создают потенциальную угрозу национальной безопасности, если учесть, что, по заявлению президента РФ Владимира Путина, в России всего собираются построить 238 подобных МСЗ.

К оглавлению.

Диоксиновые планы «Чистой страны»

«Вред диоксинов — сказка, которую придумали американцы».

Заместитель генерального директора АГК-1 Дмитрий Белов

Особый страх населения вызывают диоксины и фураны, образующиеся в процессе сжигания смеси отходов, состоящих из различных синтетических смол (ВМС), древесины, пластиков. В Российской Федерации отсутствует ПДК на диоксины для земли, есть только ОДК — ориентировочно допустимая концентрация, которая по неизвестным науке причинам установлена на уровне в пять раз выше немецкого ПДК.

Лучше всех про свойства диоксинов знают в США и Вьетнаме. За годы Вьетнамской войны американцы выбросили в составе дефолиантов столько диоксинов (по экспертным оценкам, от 170 до 200 кг — прим. ИА REGNUM ) на землю и леса многострадального Вьетнама, что уже 50 лет там родятся генетические уроды, которые содержатся государством в специальных учреждениях. Количество таких инвалидов достигло 3 миллионов человек. Во время этих событий пострадали и 30 000 американских военнослужащих, которым США до сих пор выплачивают компенсации. На российском телеканале REN TV недавно дважды показали документальный фильм об этих несчастных. Кто не видел, посмотрите непременно. Вот почему американские нормативы по содержанию диоксинов в сельскохозяйственных почвах на порядки строже европейских и тем более «рекордных» российских.

Каждый подмосковный МСЗ планирует в год выбрасывать «всего» 0,36 грамма диоксинов, которые обойдутся ему аж в 1224 рубля экологического налога. Быть может, это слишком ничтожная и безопасная величина, которой можно спокойно пренебречь? Судите сами: 77 МСЗ США выбрасывают в сумме за год 0,34 г диоксинов, а 66 МСЗ Германии — 0,5 грамма (верить в эту благостную картину особо не стоит, так как речь идет только о хорошо изученных видах диоксинов, а сотни остальных как бы не существуют и до сих пор не исследованы).

В своей последней статье профессор И. М. Мазурин со своими коллегами показал, что «ничтожные» 0,36 г диоксинов в год приводят, если пользоваться американским ПДК, к нарастающему выводу из обращения сельскохозяйственных земель рядом с МСЗ уже через два месяца работы завода, по немецкому ПДК — через 3,5 года, а по самому высокому в мире российскому ОДК — через 10 лет (подробности читайте в статье «О принципиальной непригодности технологий мусоросжигания для России»).

Да, чуть не забыла, а почему же тогда за всё это удовольствие МСЗ придётся заплатить экологический налог за выбросы диоксинов всего 1224 рубля в год? Потому что наше правительство установило экологический налог за выброс тонны диоксинов в 13,4 млрд рублей. Получается, что на территории России можно легально устроить 5−6 Вьетнамов, для каждого из которых требуется 170−200 кг диоксинов, заплатив всего за это около $200 млн?

А что об этом говорят сами сотрудники АГК-1? На упомянутой ранее встрече с жителями Солнечногорска Андрей Макаров так ответил на вопрос по проблеме диоксинов в почве.

Вопрос из зала: У вас планируется проводить анализ почв на содержание диоксинов?

— Да. В рамках производственного экологического контроля будет проводиться анализ почв на содержание диоксинов и фуранов.

Вопрос из зала: Как часто?

— Один раз в год. Это вещество выделяется в таких мизерных количествах, что его вообще-то вряд ли удастся уловить в почве.

Вопрос из зала: Проводились ли фоновые замеры?

— Фоновые замеры уже произведены.

Вопрос из зала: Что-то в ОВОС я не увидел, что концентрацию диоксинов в почвах замеряли.

— Я просто сейчас не готов ответить. Был такой вопрос уже по заводу в Воскресенске. Такие измерения там проводились, я вам точно говорю.

Вопрос из зала: По Воскресенску и по Могутово в ОВОСах вообще нет никаких измерений веществ в почвах.

— По Могутово не знаю, а по Воскресенску у нас точно есть.

Вопрос из зала: В проектной документации указано, что ваш МСЗ будет выбрасывать в окружающую среду 0,39 г диоксинов, которые будут накапливаться в почве. Этот момент у вас учтён? … Какие-то расчеты должны были быть сделаны, чтобы понять, сколько диоксинов будет в почве через год, через пять, через десять лет. Диоксины ведь сохраняются десятилетиями.

— По действующим правилам создавать расчётную модель для прогнозирования органических соединений в почвах не требуется. Это всё укладывается в европейские нормы и наши. Фоновые значения диоксинов сейчас ниже уровня обнаружения.

Сейчас каждый субъект Федерации обязали разработать себе нормативы качества, чтобы мы больше не ориентировались на ПДК, ориентировались на нормативы качества, потому что сейчас часто можно столкнуться с ситуацией, когда фоновые уровни содержания какого-либо вещества уже выше ПДК. Поэтому, вполне возможно, что будет разработан норматив качества по содержанию диоксинов в почвах.

Вопрос из зала: Мы почему беспокоимся по этому поводу. Доктор технических наук Игорь Михайлович Мазурин произвёл расчёты. Получается, что американский ПДК по содержанию диоксинов в земле будет достигнут на шлейфе по розе ветров через несколько месяцев, а европейский ПДК, поскольку он в 50 раз выше американского, — через три года.

— Это очень сомнительно. Я не думаю, что такая мизерная концентрация может привести к заражению земли на такой большой территории. Я сейчас не пытаюсь говорить, что если у нас нет норматива [по содержанию диоксинов в почвах], то и не говорите мне ничего об этом. Я прекрасно понимаю вашу обеспокоенность и надеюсь, что будут нормативы качества по содержанию диоксинов.

Вопрос из зала: Так диоксины — это не сказка, придуманная американцами? (Это цитата из выступления заместителя генерального директора АГК-1 Дмитрия Белова, который на встрече с жителями, состоявшейся накануне, заявил, что «вред диоксинов — сказка, которую придумали американцы»).

— Когда американцы применяли диоксины во Вьетнаме, то тогда уже было известно, что это такое.

Что следует из заявлений представителей АГК-1. Безусловно, доверять строительство и эксплуатацию особо опасных объектов руководителям, которые считают, что «диоксины — это сказка», — безумие или преступление, как хотите. Но это неизбежное следствие конкурсов с заранее назначенными победителями, подобными «РТ-инвесту», АГК-1 и АГК-2. Вот и Андрей Макаров считает, что 0,39 г диоксинов — это «мизерная величина». Но это величина больше того, что выбрасывают все 77 МСЗ США за год — 0,34 г. Кроме того, специалисты АГК-1 забыли, что диоксины сохраняются в верхнем слое почвы до 100 лет. Забыли об этом члены комиссии Государственной экологической экспертизы и экологического управления Главгосэкспертизы. Однако расчёты показали катастрофические последствия выбросов «мизерной концентрации». Как минимум требуется пересмотреть заключения государственных экспертиз и остановить строительство подмосковных заводов.

Более того, из выступления Андрея Макарова становится очевидным, что произошедшее неконтролируемое экологическое загрязнение окружающей среды пытаются задним числом узаконить. Система национального технического регулирования была разрушена, когда ГОСТы были превращены в рекомендации. Теперь настала очередь национальной системы санитарного контроля. Федеральные ПДК, которые и так постоянно повышают без всякого научного обоснования, собираются заменить, как сообщил Андрей Макаров, на региональные нормативы качества, которые будут устанавливаться исходя из уже достигнутых уровней загрязнения. Если это так, то получается, что зону экологического бедствия можно ликвидировать, приняв соответствующий региональный норматив, и никаких затрат на устранение накопленного вреда прошлых лет после этого не понадобится.

Для этого перехода уже проделана на федеральном уровне огромная подготовительная работа, но и этого, видимо, не хватает для узаконивания планирующихся в России уровней загрязнения. Давайте рассмотрим сравнение санитарных нормативов по диоксинам в разных странах, которое ещё в 1999 году опубликовал «Коммерсантъ».

Допустимая суточная доза поступления в организм (пг/кг в день):

Содержание диоксинов в пищевых продуктах (пг/кг):

Содержание диоксинов в молоке (в пересчете на жир) (пг/кг):

Допустимая концентрация диоксинов в питьевой воде (пг/л):

К оглавлению.

О роли федерального центра в экологическом антиконституционном перевороте

Что происходит? Россия готовится к борьбе с Вьетнамом и Японией за звание мирового диоксинового лидера? Вы спросите, при чём здесь Япония? Дело в том, что Япония в своих ежегодных отчетах по диоксинам честно признаёт, что до реконструкции во второй половине 1990-х гг., когда на всех МСЗ в развитых странах судорожно устанавливали дополнительные фильтры, японские МСЗ выбрасывали в окружающую среду по 8,5 кг (это не опечатка) диоксинов в год? Таким образом, получается, что японцы за 20 лет добровольно выбросили себе на голову те же 170 кг диоксинов, что и американцы на Вьетнам. В то же время выбросы диоксинов 66 МСЗ Германии снизились после реконструкции с 400 до 0,5 грамма в год.

Ситуация не ограничивается диоксинами. Многократно описана скандальная история узаконивания повышенных уровней загрязнения воздуха в Москве и в десятках других городов России фенолами и формальдегидами с помощью повышения соответствующих ПДК в два и три раза, соответственно. Основная причина такого загрязнение не тайна — массовое внедрение ядовитых строительных, отделочных и мебельных материалов. После перехода к региональным нормативам качества «очищать» окружающую среду станет намного легче. Но что в этих историях самое для нас важное? Все советские ПДК тщательно научно обосновывались как предельные уровни концентраций неких веществ, еще не опасных для человека. Научно необоснованное повышение ПДК, сделанное в логике «реал политик», — это преступление и прямое нарушение Конституции РФ, так как вдет к заведомому опасному загрязнению окружающей среды и созданию угрозы для здоровья и жизни людей.

Что касается конкретно содержания диоксинов в сельскохозяйственных почвах, то 15-летний срок действия российского ОДК недавно истёк, а нового ОДК или ПДК так и не появилось. Совпадение это или нет, мы не знаем, но «РТ-инвест» и АГК-1 могут вздохнуть свободно, так как теперь в России контроль загрязнения почв диоксинами де-факто отменён. Поэтому фермеры и агрокомплексы Управделами президента РФ в арбитраж могут не торопиться. На нет, как говорится, и суда нет. Теперь остаётся узнать, что скажет по этому поводу Конституционный суд.

Казалось, что федеральный центр откровенно сбрасывает с себя ответственность за состояние окружающей среды на регионы. Так его роль в реализации федерального проекта «Чистая страна» свелась к проведению конкурсов? Но это только так казалось. Как мы узнали от Андрея Макарова, на самом деле федеральный центр взвалил на себя тяжелейшую работу по окончательному демонтажу национальной санитарной системы и полной отмены научно обоснованных ПДК и переходу к системе региональных нормативов качества. Если вы покупаете продукты питания, с повышенным содержанием тяжёлых металлов, то какая вам разница, произошло это из-за промышленного или естественного загрязнения почв? В любом случаях такие почвы непригодны для сельского хозяйства, а загрязненная вода — для выращивания рыбы. Нужно напомнить депутатам Госдумы и сенаторам не забыть тогда уж и 42-ю статью Конституции РФ отменить — так сказать, для гармонизации законодательства.

При сравнении концентраций выбросов образцового швейцарского МСЗ с проектом Наро-Фоминского МСЗ оказалось, что российский завод будет выбрасывать больше швейцарского ртути в 10 раз, сернистых соединений — в 33 раза, хлорных соединений — в 15 раз, пыли в дымовых газах в 30 раз и так далее по остальным компонентам. Не буду занимать ваше время!

В нашем округе много активных граждан с высшим образованием, дотошных, хорошо выступающих, которые, казалось бы, могут за себя постоять. Только результат, к сожалению, пока как в поговорке: «собаки лают, а караван идет».

К оглавлению.

Об экономических махинациях мусорной реформы

Мы все, от президента до только что родившегося младенца, являемся производителями мусора. Совершенно естественно, что за вывоз мусора надо платить. Правительство Московской области уже утвердило тарифы на обращение с ТБО на 2019 год. В соответствии с Постановлением Правительства Московской области от 02.10.2018 №690/34 «Об утверждении предельных тарифов на услуги региональных операторов по обращению с ТБО на территории Московской области» по нашему Наро-Фоминскому городскому округу увеличение составило от 58% до 83%. Ранее мусороперерабатывающие организации участвовали в торгах на обслуживание территорий, что позволяло несколько снизить цены. Теперь цена фиксированная.

Конечно, хотелось бы знать, за что нам предлагается платить: за вывоз мусора, за его сортировку, брикетирование или палетирование фракций, за доставку не утилизируемого мусора на полигоны хранения? Но вот в чём дело, мусор, подлежащий утилизации, является сырьем для предприятий переработки вторичного сырья. (При этом совершенно непонятно, почему для жителя отсортированный им же самим мусор в этой схеме не является товаром, как стеклянная бутылка, алюминиевая банка или макулатура в советское время). И эти предприятия должны его покупать у сортировщиков, если хотят, чтобы их предприятие работало. Продукция таких предприятий, в том числе и МСЗ, должна продаваться по соответствующей цене, будь то электроэнергия, шлак или зола для каких-то нужд, установленных и обоснованных проектом. Продажа отсортированного по установленным стандартам мусора в качестве сырья для МСЗ заставит сортировщиков работать более ответственно. А для этого производственный цикл МСЗ должен быть полностью завершенным, а обезвреженная зола или шлак упакованными и готовыми к перевозке любым транспортом к потребителю.

Однако, не все так гладко и прозрачно с тарификацией мусоропереработки. Между Московской областью и АГК-1 подписано соглашение №118 от 06.07.2017, в соответствие с которым Московская область обязана включать в тарифы оплату всех процентов по банковским кредитам МСЗ и выплачивать компенсацию, если заводы будут простаивать без мусора. Значит, за то, что они нас будут травить, мы должны ещё и платить, чтобы обеспечить гарантированную прибыль владельцам! Это ли не нарушение наших гражданских прав?

В случае с МСЗ в Могутово мы имеем предприятие с незавершенным циклом. Проект предусматривает вывал ядовитой золы, ядовитого шлака и ядовитых газовых выбросов в окружающую среду. Какова их дальнейшая судьба — проект об этом умалчивает.

Показанная нам проектная документация во всех частях содержит положения, нарушающие ст. 58 Конституции РФ, а в особенности ст. 41 пункт 3.

«Каждый имеет право на охрану здоровья.

Сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с федеральным законом».

Сжигание мусора по представленной в проекте технологии за последние 70 лет доказало свою несостоятельность, прежде всего в отношении загрязнения окружающей среды. Интернет заполнен сведениями о влиянии выбросов МСЗ на здоровье населения в так называемых «развитых странах»: Японии, Англии, Германии, Австралии, Испании, Сингапуре. Но у заказчиков проекта и исполнителей «Чистой страны» не было желания анализировать эти сведения. Заболеваемость раком в непосредственной близости от МСЗ, использующих закупаемую технологию, увеличивается многократно уже через три года работы завода. А мы покупаем устаревшую и дискредитировавшую себя технологию, так ещё свои недостатки из-за жадности и неграмотности к ней накручиваем.

Погибнет весь биоценоз в радиусе до 20 км или больше по розе ветров. Вам только что в докладах рассказали о влиянии диоксинов и фуранов на живые организмы.

Ещё ничего не построили, а у нас в Наро-Фоминском городском округе уже есть пострадавшие. К участку строительства примыкают земли семьи фермеров Кубасовых, которые занимаются мясо-молочным производством. На чужих землях АГК-1 без договорённостей и предупреждения строит дорогу для проезда автомашин со стройматериалами к месту стройки МСЗ поперек лугов и полей фермерского хозяйства. Фермерам пришлось за свой счет демонтировать дорожные плиты, ставить шлагбаум, ограждать по границе сельскохозяйственное поле, примыкающее к зоне застройки МСЗ.

Иногда складывается впечатление, что «реформаторы» отрасли переработки отходов получили право действовать демонстративно, нарушая все законы и нормативы. Но я думаю, что причина в том, что в основу реформ положены изначально ошибочные и противоречащие российским законам решения, категорический отказ жить своим умом и попытка найти готовые решения на Западе.

А теперь еще раз вспомним о диоксинах и фуранах, которые лягут в почву вокруг МСЗ. Кому будет нужно молоко с такой фермы? У нас Наро-Фоминский молочный комбинат ориентирован исключительно на детскую продукцию. Они снабжают школы, детсады, больницы натуральной продукцией с одно — или трёхдневным сроком хранения. Фермерское хозяйство на ядовитых землях перестанет существовать, а как платить кредиты? Теперь сельскохозяйственные предприятия должны готовиться к судам с АГК-1 вместо развития производства.

И последнее. Несколько слов об утвержденных заключениях экспертизы Министерства экологии и природопользования Московской области по Воскресенскому и Наро-Фоминскому МСЗ. Когда было вслух произнесено слово «подлог», чиновники встрепенулись. А как ещё можно назвать работу людей с образованием, степенями и должностями, если они рекомендуют к строительству объект, в составе выбросов которого присутствуют 46 опасных компонентов, 23 из которых являются загрязнителями 1-го и 2-го классов опасности. В проекте выявлено колоссальное количество вредностей, недоработок и масса других замечаний, никаких мер по контролю устранения недостатков проектной документации не предполагается. Общественность Наро-Фоминского городского округа так и не увидела исправленного окончательного проекта, так как АГК-1 отказалось его предоставить, что также является нарушением Конституции РФ.

К оглавлению.

Выводы Совета REGNUM-РАЕН по результатам обсуждения доклада З. А. Плужниковой