American Conservative: Что может стать толчком к войне США и Ирана?

Если прислушаться к тому, о чем разглагольствуют говорящие головы, эксперты в области внешней политики и представители прессы, всплывает картина 2002 года, когда шел процесс подготовки войны в Ираке. В этих условиях актуальным является вопрос, неизбежно ли вооруженные противостояние с Ираном. Как бы то ни было, такое развитие событий кажется вполне возможным, пишет Гарри Дж. Казианис в статье для The American Conservative.

Автор отмечает, что недавнее решение президента США Дональда Трампа не подтверждать соблюдение Тегераном условия Совместного всеобъемлющего плана действий — подписанной в 2015 году ядерной сделки — не имело ничего общего с тем, выполняла ли исламская республика взятые на себя обязательства или нет. Наоборот, оно стало попыткой удовлетворить ставшее уже манией желание неоконсерваторов добиться коллапса ненавидимого США «режима».

И при всей своей нелюбви к Ирану автор подчеркивает, что у Вашингтона на данный момент достаточно других внешнеполитических проблем — прежде всего, Северная Корея, которая, по всей видимости, не сядет за стол переговоров, пока не будет располагать способностью нанести ядерный удар по восточному побережью США. Кроме того, маниакальная поглощенность Ираном ослабляет возможность администрации Трампа отвечать не только на северокорейский вызов, но и справляться с таким проблемами, как усиление Китая, необходимость до конца уничтожить ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), возрождение России и большое число других.

К счастью, на сегодняшний день конфликт не носит неизбежного характера. Тем не менее , как показывает история, когда два государства-соперника с крайне различными целями в области безопасности и внешней политики сталкиваются, процесс может очень быстро принять крайне плачевные формы. Поэтому уместно всё же рассмотреть вариант, при котором Тегеран и Вашингтон в определенный момент пойдут на обмен ударами, и проанализировать то, как это будет выглядеть. Автор подчеркивает, что война США с Ираном будет проходить далеко не так, как было в случае с Ираком, бывшей Югославией, Афганистаном, Ливией, Сирией и другими. Исламская республика обладает внушительным военным потенциалом, с помощью которого она может нанести тяжелые потери американским силам.

В 2013 году группа коллег автора провела серию военных игр, посвященных тому, что будет, если Иран и США все же окажутся втянутыми в конфликт. Прежде всего были проанализированы возможные пути к конфликту, то, какими будут цели и стратегии каждой стороны, а также возможные варианты исхода этого конфликта. И хотя эти игры проводились конфиденциально, коллеги автора, понимая, в каком направлении, по всей видимости, идут ирано-американские отношения, дали свое согласие на раскрытие ряда деталей одного из трех проанализированных сценариев, чтобы создать более полное понимание связанных с войной против Ирана рисков.

Так, самым интенсивным из сценариев стала следующая ситуация: 2020 год, отношения между Тегераном и Вашингтоном обостряются на протяжении нескольких лет, тогда как стороны стремятся занять позиции на геополитической шахматной доске, простирающейся от Ливана до Афганистана. В этом сценарии Тегеран во всё большей мере испытывает недовольство наращиванием сил ВМФ США в Персидском заливе. Для демонстрации своего неудовольствия Тегеран решает провести испытание своих баллистических ракет, запустив их в Индийский океан. При этом в ближайшие месяцы должен пройти испытательный пуск межконтинентальной баллистической ракеты. Затем ситуация приобретает крайне сложный характер, когда США, получившие информацию о готовящемся втором пуске, уничтожают иранские ракеты в полете с помощью своих ПРО в регионе.

Именно с ответа на этот шаг Ирана и начинались военные игры. Так, Тегеран принимает решение провести крупномасштабные военно-морские учения в Ормузском проливе. Иран также объявляет о создании исключительной морской зоны, с помощью которой на неделю блокируется важный морской путь. Всё это является демонстрацией растущей военной мощи Тегерана и его способности будоражить нефтяные рынки.

США оказываются в тупиковой ситуации: за первый день закрытия пролива цена на нефть взлетает на 10%, экономисты предсказывают возвращение к ценам в $100 за баррель и возможному сокращению мировой экономики на 1%, если блокада будет продолжаться месяц или более. Если же она продлится дольше, уровень глобальной рецессии будет невозможно себе представить.

Поэтому Вашингтон выдвигает Тегерану ультиматум: либо Иран заканчивает свою военно-морскую деятельности поблизости от пролива, либо США заканчивают её за него. Исламской республике дается 24 часа на уход из региона, в противном случае против нее будет применена сила. Понимая, что Вашингтон блефует, Тегеран от своих планов не отказывается и наращивает свою деятельность в Персидском заливе. Это является толчком к войне между двумя странами.

Вооруженный конфликт начинают США, нанося серию массированных ударов крылатыми ракетами с АПЛ в регионе, которые уничтожают большую часть надводных иранских сил в проливе. Возобновляется беспрепятственный проход нефтяных танкеров, рынки стабилизируются, по меньшей мере, на несколько часов, большинство экспертов едины во мнении, что кризис завершился.

Затем Иран принимает решение, что с таким поведением мириться нельзя, считая нужным продемонстрировать, что не только его наземные, но военно-морские силы в состоянии нанести ущерб флоту США в регионе. Тегеран контратакует с помощью массированного залпа противокорабельных ракет, направленных на символ военный мощи США — единственный американский авианосец, развернутый в регионе. В результате он уничтожен, а вместе с ним и 2 тыс. военнослужащих ВМФ и ВВС США.

На этом Иран не останавливается. Чтобы дать понять, что он не будет мириться с дальнейшими операциями США против своих сил, ударные подводные лодки Ирана — приобретенные у России — наносят серию ударов по целям США в Персидском заливе. Иран теряет две своих подводных лодки, тогда как со стороны США потери составляют один американский боевой корабль прибрежной зоны и 62 моряка, находившиеся на его борту.

Поскольку военные игры покрывали временной промежуток всего в пять дней, то, как развивались события в дальнейшем, сказать нельзя. Ясно одно: ситуация накалялась. Тем не менее позднее один из сотрудников Пентагона, участвовавший в этом моделировании, объяснил то, какими бы были следующие шаги Вашингтона.

«Я бы начал войну — и точка. Это был бы наш шанс раз и навсегда избавить Ближний Восток — и весь мир — от иранской угрозы, — отметил он. — Я бы затем начал кампанию нанесения воздушных ударов для уничтожения ПВО Ирана с помощью самолетов-невидимок, за которой последовала бы крупномасштабная атака на ядерную программу Тегерана».

«В зависимости от ситуации и реакции Ирана, нельзя было бы исключать полномасштабное вторжение, преследующее цель смены режима», — добавил он.

Справедливости ради, отмечает автор, его коллега, который играл роль США, является признанным антииранским ястребом, с которым Казианис не согласен в вопросе значимости целей Ирана и его месте внешней политике США. Тем не менее эти военные игры показали, что не нужно богатое воображение, чтобы представить ситуацию, в которой Вашингтон и Тегеран могут очень быстро оказаться на грани войны. Вполне вероятно, что в скором времени США столкнутся с очередным внешнеполитическим кошмаром — кризисом одновременно и с КНДР, и с Ираном.