Города «одного предприятия»: бюджетные миллиарды не спасли

За последние семь лет в моногорода России вложили свыше 116 млрд рублей, но несмотря на это их число год от года растёт, а список «красной зоны», где самая сложная социально-экономическая ситуация, пополнился — с 75 населённых пунктов в 2014 году до 94 в 2016 году. Какие итоги лягут на стол главе государства в конце 2018 года, когда придёт пора подводить первые результаты по профильному нацпроекту? И что на сегодня скрывается за вывеской городов «одного предприятия», в которых проживает почти 10% населения страны?

Моногорода: с чего всё начиналось

В России власти на проблему городов, чья социально-экономическая жизнь оказалась завязана на работе одного предприятия, обратили пристальное внимание после массовых акций протеста в Пикалево (Ленинградская область) в июне 2009 года. Тогда из-за остановки ТЭЦ и трёх градообразующих предприятий, связанных в один технологический процесс, начались задержки зарплаты, массовые увольнения и безработица. Одно из остановленных предприятий — «Базэл-цемент», принадлежащий российскому миллиардеру Олегу Дерипаске.

2 июня доведённые до отчаяния жители Пикалево перекрыли федеральную трассу Вологда — Новая Ладога, приурочив мероприятие к визиту Владимира Путина (в те годы премьер-министра) в Санкт-Петербург. Акция продлилась более семи часов. Рабочие заводов потребовали не только погасить долги по зарплате, но и возобновить работу предприятий, подачу горячего водоснабжения в городе.

Читайте также: Путин — собственникам заводов в Пикалево: Вы сделали тысячи человек заложниками своих амбиций, непрофессионализма и жадности

На совещании в Пикалево 4 июня Владимир Путин заявил собственникам предприятий, что они «сделали тысячи людей заложниками своих амбиций, непрофессионализма и, может быть, даже жадности», и напомнил про социальную ответственность бизнеса. На том же совещании был подписан ряд соглашений о поставке сырья, что позволило запустить работу предприятий. Позднее Пикалево вошло в список моногородов России, а в августе 2017 года была одобрена заявка на создание в его границах территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР). Вот только избавить от монозависимости город, прогремевший восемь лет назад на всю страну, обещают не раньше 2030 года.

Читайте также: Пикалево обещают избавить от «монозависимости» к 2030 году

«Пикалевский синдром» заставил власти задуматься о том, что подобных «вулканов», которые могут «взорвать» общество, по стране много, и в целом зависимость целых городов от существования одного-двух предприятий — это проблема федерального масштаба, и тут нужны не разовые «примочки» от хвори, а комплексный подход.

В декабре 2009 года на правительственном совещании по проблемам моногородов был поднят вопрос механизма федеральной поддержки проблемных территорий, который позднее стал частью Основных направлений антикризисных действий правительства РФ на 2010 год. Тогда на меры по реструктуризации экономики моногородов из федерального бюджета пообещали 10 млрд рублей, а ещё 10 млрд рублей в форме кредитов регионам. Основные акценты планировалось сделать отнюдь не на поддержку занятости неэффективных предприятий, а на их реструктуризацию, включая создание технопарков и бизнес-инкубаторов. На последнее в общей сумме пообещали предусмотреть до 2 млрд рублей. Для координации вопроса помощи моногородам при министерстве регионального развития РФ была создана рабочая группа и тогда же впервые главным связующим звеном в этом механизме был назван ВЭБ.

На совещании министр регионального развития Виктор Басаргин назвал число монопрофильных населённых пунктов — 335, но отметил, что господдержку нужно предоставлять лишь «в случае недостаточности региональных мер». На 2010 год был составлен список из почти 30 городов, для которых в первоочередном порядке должны были разработать комплексные планы модернизации. Но финансирование выделили только на 20 из них, и вплоть до осени 2013 года помощь моногородам так и была весьма избирательной. По сведениям Счётной палаты РФ, за 2010—2011 годы только по линии Минфина России в виде дотаций на сбалансированность и бюджетные кредиты моногородам было предоставлено 24,6 млрд рублей.

Первые шаги к комплексному подходу по полному кругу моногородов появились лишь во второй половине 2013 года. Президент РФ Владимир Путин 15 октября выдал шесть поручений, первое из которых — образование структурного подразделения для координации обеспечения стабильного развития монопрофильных населённых пунктов. В бюджете на 2014 год правительство РФ обязали предусмотреть средства на финансирование «расходов, связанных с осуществлением оперативных мер государственной поддержки моногородов, в которых прогнозируется ухудшение социально-экономического положения». Кроме того, тогда впервые была введена система мониторинга социально-экономического положения в моногородах с оценкой рисков и эффективности реализации мероприятий по господдержке. Минэкономразвития РФ должно было предусмотреть возможность адресной поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства в моногородах.

После этого монопрофильные населённые пункты пересчитали. Озвученная ранее министром Виктором Басаргиным цифра 335 молчаливо трансформировалась в 313. Никаких заявлений о чудесном «исцелении» 22 моногородов власти не делали и объяснять сокращение списка также не стали. Примечательно, к началу 2017 года после всех многомиллиардных траншей из бюджета страны число моногородов не только не уменьшилось, а, наоборот, выросло — до 319.

Каждому моногороду — своя «зона»

Ежегодно официальный перечень моногородов — тех, где более трёх тысяч жителей и где на работников одной организации приходится 20% общей среднесписочной численности территории, актуализируется, и их делят на три зоны. В «красную» попадают те, где наиболее сложное социально-экономическое положение, в том числе и из-за проблем с функционированием градообразующих организаций. К слову, по итогам 2013 года в «красную зону» попали только 75 моногородов, когда как на начало 2017 года их в ней уже 94.

В «жёлтой зоне» оказались те, где есть риски ухудшения социально-экономического положения. В 2014 году таковых было 149, а по итогам 2016 года уже 154.

«Зелёная зона» включает в себя перечень моногородов, где стабильная социально-экономическая ситуация. И в этой категории, наоборот, за последние два года (с 2014 по 2016 год) наблюдалось сокращение: с 89 до 71 муниципального образования.

Позиция в зонах оценивается по ряду основных критериев в зависимости от рисков ухудшения их социально-экономического положения.

Территория «на опережение»

29 декабря 2014 года президент РФ подписал закон «О территориях опережающего социально-экономического развития в Российской Федерации» (сокращённо ТОР или ТОСЭР). 22 июня 2015 года правительством РФ был принят порядок создания подобных площадок в моногородах. Заявку на них в Минэкономразвития РФ подает глава региона, но по согласованию с руководителем моногорода. В ней, кроме обязательств по отчётности. должны быть указаны минимальные предложения по инвестициям, планируемое число новых рабочих мест, а также сведения о прогнозах по выпадающим и недополученным доходам бюджета региона и муниципалитета в связи с льготами для резидентов. Надо же чем-то привлекать инвесторов на проблемную территорию.

Потенциальным инвесторам сулили налоговые льготы и преференции: пониженные ставки по налогу на прибыль организаций (федеральную часть обнуляли, региональную снижали до не более чем 5% на первые 5 лет), возможность применения специального коэффициента при исчислении налога на добычу полезных ископаемых, возможность не уплачивать налог на имущество организаций и земельный налог (по решению властей региона), снижение ставок тарифов страховых взносов в государственные внебюджетные фонды в четыре с лишним раза (базовая величина — 7,6% вместо 34%), облегченный порядок осуществления контроля и надзора.

При этом самим инвесторам также ставились условия: количество создаваемых рабочих мест не менее 20 единиц в течение первого года включения в реестр резидентов, объем капитальных вложений не менее 5 млн рублей в течение первого года, реализация инвестиционного проекта может предусматривать исполнение контрактов, заключённых с градообразующей организацией моногорода или ее «дочками», но не более чем на 50% всей выручки резидента, иностранные работники на новом предприятии не могут превышать 25% общей численности. Кроме того, есть перечень видов деятельности, которыми на территории ТОСЭР не разрешается заниматься:

На совещании о создании ТОСЭР в моногородах в конце июля 2015 года тогда ещё министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев (ныне проходящий обвиняемым по делу о получении взятки в размере $2 млн) заявил, что «происходит увеличение числа моногородов, которые относятся к категории кризисных, за год — на 19», и это означает, что власти не оказывают «упреждающего воздействия».

"Мы можем работать в режиме пожарной команды, реагировать на каждый такой случай, а можем системно воздействовать на ситуацию в моногородах, где действительно 10% нашего населения, примерно 10% занятых, и в два раза выше безработица, чем в среднем по стране, используя те инструменты, которые у нас есть, чтобы диверсифицировать производство. Это можно сделать только через инвестиционную активность, а для этого есть два условия: приемлемая для бизнеса нормативная среда (с точки зрения налогов, с точки зрения страховых платежей, с точки зрения оформления административных прав и так далее) и решение инфраструктурных вопросов, тех узких мест, которых существует немало. Поэтому и созданы два инструмента: один — фонд моногородов и второй — возможность использовать в рамках программы моногородов инструмент территорий опережающего развития», — заявил в своём докладе министр.

В 2016 года ТОСЭР можно было создать только в моногородах с наиболее сложным социально-экономическим положением, но интереса у потенциальных инвесторов они практически не вызвали. По сведениям правительства РФ, за 2016 год из 319 моногородов ТОСЭР создали лишь в 11 — Набережных Челнах (Татария), Гуково (Ростовская область), Усолье-Сибирское (Иркутская область), Юрге и Анжеро-Судженске (Кемеровская область), Краснокаменске (Забайкальский край), Надвоицах (Карелия), Краснотурьинске (Свердловская область), Тольятти (Самарская область), Белебее и Кумертау (Башкирия).

За год на всех этих территориях было зарегистрировано только 14 резидентов, примерно по одному резиденту на каждую территорию. За первые два месяца 2017 года к ним присоединилось ещё четыре резидента, которые пообещали к 2026 году (ТОСЭР создаётся на 10 лет) открыть около 5,5 тыс. рабочих мест и инвестировать в целом 28,5 млрд рублей.

Достаточно вялый интерес бизнеса к территориям опережающего развития в проблемных городах на старте привёл к тому, что уже в июле 2016 года были внесены поправки, которыми с 1 января 2017 года ТОСЭР разрешили создавать и в двух других «зонах» списка моногородов.

В январе-апреле 2017 года в стране было создано еще шесть ТОСЭР — в г. Дорогобуж (Смоленская область), г. Кировск (Мурманская область), г. Чусовой (Пермский край), г. Емва (Коми), г. Каспийск (Дагестан), г. Бакал (Челябинская область). Проектами предполагается, что их реализация позволит за 10 лет создать не менее 13 тыс. постоянных рабочих мест и привлечь около 100 млрд рублей.

В конце июня 2017 года Минэкономразвития одобрило заявки на создание ТОСЭР ещё в девяти моногородах. Это Верхнеуфалейский городской округ (Челябинская область), город Котовск (Тамбовская область), Лесновское городское поселение (Рязанская область), город Невинномысск (Ставропольский край), город Петровск (Саратовская область), городское поселение Рузаевка в Мордовии, город Сарапул (Удмуртия), город Сосенский (Калужская область), городское поселение Тутаев (Ярославская область). Предполагается, что за 10 лет здесь за счёт реализации проектов резидентов будут созданы не менее 13 тыс. постоянных рабочих мест и инвестировано около 50 млрд рублей.

В середине августа 2017 года Минэкономразвития положительно оценило заявки на создание ТОСЭР ещё в 11 моногородах: город Заринск Алтайского края, город Сердобск Пензенской области, Кондопожское городское поселение в Карелии, город Далматово Курганской области, город Саянск Иркутской области, Канашский городской округ в Чувашии, Городское поселение Пикалевское Ленинградской области, город Вятские Поляны Кировской области, города Зеленодольск, Чистополь и Нижнекамск в Татарии. Власти планируют, что в них за 10 лет будет создано не менее 14 тысяч постоянных рабочих мест и привлечено не менее 170 резидентов.

По состоянию на 10 октября 2017 года в реестре резидентов ТОСЭР в моногородах зарегистрированы 59 компаний. При этом 13 из них в Набережных Челнах (Татария), ещё 12 базируются в Тольятти (Самарская область), по восемь в г. Гуково (Ростовская область) и двух ТОСЭР Башкирии.

Примерно 40 моногородов на сегодня были заявлены в качестве ТОСЭР и среднестатистически на каждый из них пришлось по 1,5 резидента, а по факту некоторые пока пустуют. Например, в реестре резидентов ТОСЭР в моногородах ни один не зарегистрирован в Емве (Коми). Не появились инвесторы за полгода и в г. Дорогобуж (Смоленская область), Каспийске (Дагестан). Не обзавелись ими и те территории, которые были одобрены в августе.

По закону, если в течение первых двух лет существования ТОСЭР в реестр не включено ни одно юрлица, то правительством РФ на основании предложения Минэкономразвития принимается решение о досрочном прекращении её существования. Но время на поиски резидентов у властей пока есть.

Удручает другое. С учётом малого количества юрлиц и правом ограничиться минимальной планкой по созданию рабочих мест (20 человек в год), если иное не предусмотрено соглашением, 59 компаний могут дать моногородам только около 11,8 тыс. рабочих мест при уже имеющейся потребности в 363 тыс. рабочих мест. А с учётом концентрации большинства резидентов в ПФО, по ряду территорий даже эта капля не упадёт в море проблем.

Ещё один немаловажный критерий, который предпочитают не обнародовать контрольные органы, — общий объём потерь бюджетов регионов от недополученных налогов. И неясно, сопоставимы ли они с влиянием резидентов на улучшение жизни жителей моногородов.

Судя по тому, что говорят в опросах сами жители, ответ скорее отрицательный, чем положительный.

В период с 30 сентября 2016 года по 1 февраля 2017 года Счётная палата РФ спросила у жителей моногородов, как бы они оценили социально-экономическую ситуацию в своих населённых пунктах. 41,3% респондентов проголосовали за вариант «неблагоприятная», ещё 31,3% отдали за «терпимая с трудом». При этом уровень безработицы как высокий оценили 41,9% респондентов, а 17,8% назвали его очень высоким.

За невозможность найти работу с нормальными условиями труда и достойной зарплатой в своём моногороде проголосовали 48,2%, ещё 41,3% выбрали вариант «возможно с трудом». При этом 41,1% участников опроса, отвечая на вопрос, считают ли они достаточными меры, предпринимаемые муниципальной властью для улучшения социально-экономической ситуации, выбрали вариант, что «меры не предпринимаются». А при наличии возможности переезда ею бы воспользовались 56,6%.

Некоторые цифры статистики раскрывают и причину такого желания у жителей моногородов. По информации с сайта правительства РФ, на начало 2014 года уровень регистрируемой безработицы превышал среднероссийский показатель в 158 моногородах (в 59 из них в два и более раза), а на начало 2015 года таковых было уже 173, и в 66 из них безработица была выше уровня по стране в два и более раза. При этом к 1 июля 2015 года их стало еще больше — 179 и 70 соответственно. За 2015 год численность безработных в моногородах выросла с 102,6 тыс. человек до 125,2 тыс. человек. К 1 января 2016 года в 206 моногородах из 319 числящихся в списке уровень регистрируемой безработицы превысил среднероссийский показатель, и в 84 из них превышение было в два и более раза.

А уже по итогам 2016 года в правительственных отчётах сменилась риторика: пропали данные по безработице, остались только цифры, говорящие в пользу реализаторов программы. И началась активная агитация за ТОСЭРы.

Фонд развития моногородов: результат «в разработке»

Второй официальный инструмент поддержки городов «одного предприятия» — это НКО «Фонд развития моногородов», созданный в октябре 2014 года в качестве оператора бюджетных средств. Его учредителем стал Внешэкономбанк, вложивший 16,4 млн рублей. Всё остальное финансирование, в том числе на поддержку моногородов и хозяйственную деятельность самого НКО, идёт из федерального бюджета. Контроль за Фондом ведёт наблюдательный совет, председателем которого на сегодня является первый заместитель руководителя аппарата правительства РФ Максим Акимов.

Примечательно, раздел «результаты» на официальном сайте фонда, существующего уже три года, всё ещё «находится в разработке». Неужели нечем поделиться?

Хотя лучшим оценщиком работы по эффективности использования бюджетных средств, пожалуй, будет не кто иной, как аудитор Счётной палаты.

В январе 2017 года СП РФ обнародовала достаточно скандальный отчёт по результатам проверки эффективности использования средств федерального бюджета, полученных фондом с 2014 по 2016 годы.

За рассматриваемый период Фонду было выделено 14,7 млрд рублей субсидии из бюджета страны. Из них на содержание самой НКО только за 2015—2016 год было потрачено 410,6 млн рублей. А уже из этой суммы «львиная доля» приходилась на зарплаты персоналу. К примеру, при средней зарплате в стране на 2015 год в 31,3 тыс. рублей сотрудникам НКО «Фонд развития моногородов», которых в штате было 57, в среднем платили 279,6 тыс. рублей. Но больше всех заработал генеральный директор. По данным аудитора, за 2015 год и 9 месяцев 2016 года ему было выплачено 20,6 млн рублей, то есть примерно 980,5 тыс. рублей в месяц. СП РФ уточнила, что расходы на зарплату из федерального бюджета «со стороны Минэкономразвития не ограничивались».

Это не единственные «дырки» в нормативных актах, касающиеся главного оператора бюджетных средств в вопросе моногородов.

Оказалось, что возможность тратить федеральную субсидию не только на строительство и реконструкцию инфраструктуры в моногородах прямо прописана в соответствующем постановлении правительства РФ. Например, Фонд может тратить деньги не только на своё содержание, но и на выдачу займов юрлицам, обучение управленческих команд моногородов. Подобные «вольности» привели к тому, что за рамками бюджетного законодательства оказались правоотношения, которые возникают у Фонда при использовании субсидии.

«Механизм не позволяет в полной мере обеспечить исполнение установленных Бюджетным кодексом принципов эффективности использования бюджетных средств, адресности и целевого характера бюджетных средств, а также применение бюджетных мер принуждения за нарушение бюджетного законодательства», — отмечалось в отчёте аудитора.

Стоит отметить, что нарушения «дозволяются» уже на уровне курирующего министерства.

При обосновании 15,9 млрд рублей бюджетных ассигнований по приоритетной программе «Комплексное развитие моногородов» на 2017 год и два последующих Минэкономразвития РФ не указывало сведения «о сметной стоимости инвестиционных проектов, наличии проектной документации с положительным заключением государственной экспертизы, решениях о предоставлении земельных участков под строительство, а также об объёмах финансового обеспечения проектов за счет средств региональных бюджетов».

В результате подобной «забывчивости», по данным Счётной палаты РФ, выплаты из федерального бюджета значительно превышали реальные потребности. Это косвенно подтверждается и тем фактом, что на середину ноября 2016 года объем неиспользованной субсидии составил 2,2 млрд рублей. На субсидии за два года Фонд, между тем, смог подзаработать почти 260 млн рублей. Субсидия до 1 января 2016 года была размещена на счетах Внешэкономбанка, и на неё начисляли проценты (от 8,75 до 10,75). За 2014—2016 годы из федерального бюджета в Фонд были направлены 14,7 млрд рублей.

После ознакомления с аудиторскими отчётами, учитывая значительные остатки субсидий прошлых лет, низкий темп кассового освоения средств, Минфин РФ предложил не выделять Фонду в 2017 году субсидии. А на 2018—2019 годы финансирование продолжится — по 4,6 млрд рублей ежегодно. Хотя до этого планировалось направить в фонд за три года 15,9 млрд рублей.

Чтобы примерно представить, чем занимается Фонд, можно рассмотреть структуру его расходов. По данным из аудиторского отчёта, из субсидии федерального бюджета в сумме 5,25 млрд рублей на 16 ноября 2016 года непосредственно на софинансирование расходов на строительство и реконструкцию объектов инфраструктуры, необходимых для реализации новых инвестиционных проектов в моногородах, ушло 2,89 млрд рублей. Административно-хозяйственные расходы самого фонда составили 410,6 млн рублей, ещё 6,1 млн рублей — на функции проектного офиса по проектам развития моногородов, 133 млн рублей — на формирование команд, управляющих проектами развития и их обучение, и 1,81 млрд рублей — на займы юрлицам, реализующих инвестиционные проекты.

Строительство объектов инфраструктуры было завершено только по трём соглашениям — в Анжеро-Судженске, Юргинском городском округе Кемеровской области и в Набережных Челнах Татарии.

«По четырём соглашениям было перечислено 531,9 млн рублей, но по различным причинам Фондом было приостановлено предоставление средств», — отметил аудитор.

Ещё по шести промпаркам в разных регионах страны были заключены соглашения о софинансировании расходов регионов. При этом на момент аудиторской проверки не было актуальной информации о намерениях инвесторов, которые хотели бы строить производственные мощности на этих территориях. По мнению аудитора, «существуют риски, что построенная инфраструктура не будет востребована инвесторами». Общая стоимость строительства — 2,1 млрд рублей и 1,5 млрд рублей — средства федерального бюджета, выделенные через Фонд.

Обучение команд, которые должны были управлять проектами в моногородах, также вызвало много вопросов у Счётной палаты РФ. К примеру, за 2015—2016 годы на обучение одного слушателя фонд потратил 846,2 тыс. рублей — в 11 раз больше средней стоимости «обучения по аналогичным программам, предлагаемым ведущими образовательными организациями РФ». Кроме того, оказалось, что обученные участники команд не всегда в результате связывают свою деятельность с моногородами.

Интересен результат и по созданию рабочих мест. По документам из Фонда, на начало октября 2016 года их было создано 1 506, что в шесть раз выше плана, а в города-получатели субсидии удалось привлечь почти 13 млрд рублей инвестиций. И это при том, что из 7,5 млрд рублей субсидии не использованы остались свыше 4 млрд рублей (54%). Казалось бы, молодцы, что сэкономили деньги бюджета, но и тут есть подвох.

«Существенное перевыполнение плановых значений целевых показателей может свидетельствовать как о занижении плановых значений целевых показателей, так и о слабой взаимоувязке показателей с финансированием мероприятий при реализации соглашений», — отмечается в аудиторском отчёте.

Подводя итоги в январе 2017 года, аудитор СП РФ отметил, что несмотря на увеличение бюджетных расходов на поддержку моногородов в большинстве из них «социально-экономическое положение ухудшается».

«Существующая система государственной поддержки моногородов характеризуется формализмом и отсутствием исполнительной дисциплины, а также отсутствием ответственности за принятые решения и их последствия», — заявил аудитор Сергей Агапцов.

Читайте также: Средства, выделенные Фонду развития моногородов, превышают потребности

Программа есть, а результата нет

В конце 2016 года в стране была принята приоритетная программа «Комплексное развитие моногородов», но, судя по информации аудиторов, её появление эффективности инструментам поддержки монопрофильных населённых пунктов не добавило.

Глава СП РФ Татьяна Голикова на коллегии в мае 2017 года отметила, что данная программа «недостаточно проработана и требует корректировки».

Среди отмеченных недочётов программы:

— отсутствие конкретных мероприятий по снижение напряжённости на рынке труда;

— нет решения проблемы ветхого и аварийного жилья;

— отсутствие этапов и контрольных точек по программным мероприятиям;

— отсутствие данных о ресурсном обеспечении мероприятий;

— базовые показатели по рабочим местам и планируемым инвестициям некорректны, потому что не связаны с возведением объектов инфраструктуры, которые нужны для новых инвестпроектов в моногородах за счёт средств профильного Фонда.

Выявил аудит и дублирование функций сразу по трём ведомствам — Минэкономразвития РФ, Внешэкономбанку и Фонду. В итоге оказалось, что у «семи нянек — дитя без глазу».

«Ни один из федеральных органов исполнительной власти и институтов развития не обладает полной и достоверной информацией об объёмах поддержки моногородов и, самое главное, об их эффективности и результативности», — отмечалось на майской коллегии СП РФ с уточнением, что проработанной системы оценки социально-экономического состояния моногородов в стране нет до сих пор.

Подобная бесконтрольность приводит к расхождениям в итоговых результатах, которые даёт по ситуации в моногородах Минэкономразвития в системе ГАС «Управление».

"Представленные в 2016 г. в рамках мониторинга данные Росстата, Минтруда и Минпромторга зачастую не соответствуют показателям, содержащимся в ГАС «Управление», что создаёт противоречивую картину динамики развития моногородов», — говорится в аналитическом отчёте аудитора.

Ещё больший бардак может появиться после создания Фондом развития моногородов собственной информационной системы. К слову, число моногородов в стране также под большим вопросом: кто-то мог попасть в список «по ошибке», а кого-то «забыли» внести. К примеру, в 2016 году Минэкономразвития при ежегодной актуализации списка выявил 16 городов-«излишков», которые попали в реестр «по ошибке». Например, как минимум один критерий в них не был соблюдён — доля работников градообразующего предприятия была меньше требуемых 20%.

Цифры против

Пока Фонд и ответственные министерства аплодируют самим себе, приводя выдернутые из контекста цифры, Счетная палата РФ делает вывод «об усилении негативных процессов» в моногородах, а статистика это подтверждает.

К примеру, на сайте правительства РФ отмечается, что за 2016 год в моногородах число градообразующих предприятий в стабильном состоянии выросло относительно 2015 года на 7%. Но при этом отчего-то забывают там же указать, что в целом по полному кругу монопрофильных муниципалитетов темп роста отгрузки продукции градообразующих предприятий упал на 2,8%, а загрузка мощностей производства сократилась на 4,7%. И это при том, что только по линии Минпромторга России на поддержку промпредприятий в моногородах было выделено 30,9 млрд рублей (70% от суммы именно на поддержку градообразующих предприятий), что на 5,6 млрд рублей больше, чем в 2015 году. Для сравнения, по данным с сайта правительства РФ, за 2016 год в рамках деятельности фонда объём привлечённых инвестиций за счёт внебюджетных источников был 16,6 млрд рублей.

Население, несмотря на господдержку, не хочет оставаться в «умирающих» городах и уезжает. По данным Счётной палаты РФ, миграция и естественная убыль в результате привели к тому, что за 2016 год население моногородов сократилось почти на 0,4% (50 тыс. человек от 13,02 млн человек), а работающих стало на 5% меньше (на 288 тыс. человек). По этой причине созданные на бюджетные миллиарды одна-две тысячи рабочих мест (за 2016 год деятельность фонда «принесла» 1,5 тыс. рабочих мест), которыми козыряют различные ведомства, записывая себе в заслуги по линии поддержки моногородов, больше походит на издёвку. В отчётах Фонда и ответственных министерств об итогах года в моногородах напротив новых рабочих мест катастрофически не хватает сведений о том, сколько рабочих мест не удалось сохранить.

Даже сам Фонд в своей Стратегии развития пишет, что «для устранения проблем монозависимости и безработицы в моногородах требуется создание порядка 363 тыс. рабочих мест». То есть здесь и сейчас моногородам уже нужны эти рабочие места. А с учетом информации СП РФ о том, что «должный мониторинг состояния градообразующих предприятий моногородов не организован», показатель в одночасье может вырасти, достаточно обанкротиться одному градообразующему предприятию.

«При этом банкротство одного градообразующего предприятия приводит к целому комплексу проблем, в том числе в сфере занятости населения и наполнения доходной части бюджета моногорода, так как основная доля налоговых и неналоговых доходов формируется за счёт поступлений градообразующих предприятий», — отмечается в докладе аудитора.

А что же сами ответственные? Фонд развития моногородов на своём официальном сайте презентует Стратегию собственного развития до 2020 года, основанную на ранее раскритикованной Счетной палатой РФ за непроработанность программе «Комплексное развитие моногородов» и данных неких рабочих групп. В ней Фонд пишет о контрольных показателях в виде рабочих мест, не связанных с градообразующим предприятием по итогам 2018 года: их обещают создать 230 тыс. Но мелким шрифтом уточняется, что это с учётом временной занятости и накопленным итогом. К слову, только 13,1 тыс. из них будет создано за счёт прямой поддержки Фонда. Вопрос, насколько гарантированы остальные цифры, и кто дал такую гарантию, особенно с учётом всех вердиктов аудиторов?

И ещё, по результатам 2017 года, если верить этому же документу, исключать моногорода из списка не планируется. А вот на 2018 год их запланировано сразу 18. Этот критерий был заложен в рамках нацпроекта «Модернизация моногородов», заявленного в июле 2016 года на Совете по стратегическому развитию и приоритетным проектам при президенте РФ. По нему до конца 2018 года на территории 319 населённых пунктов должны быть созданы более 200 тыс. рабочих мест, не связанных с градообразующим предприятием, и привлечено инвестиций в основной капитал в объёме 317 млрд рублей. Также нацпроект через улучшение ситуации ставит перед собой план исключить у 18 городов из списка приставку «моно».

Ещё одно интересное обещание — объём инвестиций в основной капитал с 50 млрд рублей по итогам 2017 года будет увеличен до 170 млрд рублей по итогам 2018 года. При этом «вливания» Фонда, на минуточку содержащегося из федерального бюджета, составят 43,9 и 62,8 млрд рублей соответственно.

Ещё в феврале 2014 году Минэкономразвития предложил «закрывать» неперспективные моногорода, а жителей расселять в другие населённые пункты, где есть перспективы для улучшения качества жизни. Жителям обещали финансовую поддержку для переселения, среди основных претендентов называли города Сибири и Дальнего Востока, но дальше публичных заявлений дело не продвинулось. Моногорода продолжают «спасать» как умеют, и, как показывает ситуация, получается в целом пока не очень.

В дорожной отрасли есть такой термин, как «заплаточный ремонт» или «латание дыр». Когда на масштабную реконструкцию проблемной дороги денег не хватает или по иной причине не выделяется, и на ней ежегодно делают «заплатки», чтобы «день простоять, ночь продержаться». И в итоге «заплаточный ремонт» за все годы обходится дороже капитального. Ситуация с моногородами на сегодня именно такое «латание дыр» и напоминает. Вопрос только в том, кому выгодно сливать бюджетные миллиарды на «заплатки», когда дорога давно требует капитального ремонта. И не появятся ли в России через лет 5—10 территории с табличками «здесь когда-то был город».