Foreign Policy: Администрация Трампа готова лгать, лишь бы против Ирана

Нет никаких причин верить чему бы то ни было, что говорят члены администрации президента США Дональда Трампа о подписанном в 2015 году Совместном всеобъемлющем плане действий — ядерной сделке с Ираном. Альтернативой нынешнему положению дел, при котором Тегеран в значительной мере ограничен в своей способности создания ядерного оружия, может либо появление у исламской республики атомной бомбы, либо превентивная война — последнее, что нужно сейчас Вашингтону, пишет Стивен М. Уолт в статье для The Foreign Policy.

Так, самым недавним примером нападок официальных лиц США на ядерную сделку стало выступление постоянного представителя США при ООН Никки Хейли в Американском институте предпринимательства. В нем, помимо прочего, бывший губернатор штата Южная Каролина заявила, вопреки реальному положению дел, что благодаря сделке Иран получил сразу же то, что он хотел, тогда как США вынуждены довольствоваться временными приобретениями. На самом деле ситуация кардинально противоположная: Тегеран отказался от обогащённого урана, уничтожил 13 тыс. центрифуг, демонтировал реактор в Араке, дал наблюдателям МАГАТЭ доступ к своим установкам, а также пошел на целый ряд других действий еще до того, как США или кто-либо другой начали снимать с него санкции.

Хейли также заявила, что Тегеран совершил «многочисленные нарушения» — ложь, опровергаемая уже тем фактом, что правительство США и МАГАТЭ неоднократно подтверждали соблюдение Ираном своих обязательств. Безусловно, Иран дважды превышал допустимый запас тяжелой воды — каждый раз менее чем на тонну — и быстро исправлял этот просчет. Постпред США при ООН также в очередной раз завела неоконсервативную песнь о дестабилизации Ираном региона. При этом в ядерной сделке не сказано ничего по этому поводу. Более того, стоит радоваться тому, что в этих условиях у Тегерана нет ядерного оружия.

Прибегла Хейли и к страшилке о том, что у Ирана якобы имеются «незаявленные объекты», на которых МАГАТЭ не проводило проверку. По извращенной логике бывшего губернатора выходит, что знать наверняка, соблюдает ли Тегеран взятые на себя обязательства, можно только после проверки каждой лаборатории, базы вооруженных сил, мечети, гостиничного номера и прочих мест по всей стране.

Выступать с необоснованными заявлениями проще, чем заниматься поиском истины, и когда факты и логика не на стороне противников соглашения, вновь начинаются разговоры о «более выгодной сделке». Не сумев остановить Обаму, они теперь пытаются убедить всех, что отказ в подтверждении соблюдения Ираном своих условий является первым шагом к принятию им и другими сторонами сделки новых условий. Что бы ни говорили различные «источники», другие подписанты Совместного всеобъемлющего плана действий привержены его условиям.

Важнее то, что США по-прежнему считают, что они владеют рычагом безграничного воздействия на Иран, с помощью которого Вашингтон сможет принудить Тегеран пойти на бескомпромиссный вариант. США следовали этому подходу в период с 2000 по 2012 год, в течение которого количество иранских центрифуг выросло с нуля до 12 тысяч, и только когда США продемонстрировали готовность идти навстречу Тегерану, им удалось обратить курс движение Тегерана.

В сложившихся условиях существует лишь три варианта развития событий. Во-первых, сохранение сделки в силе. При этом Вашингтон сможет начать диалог с Тегераном по вопросам, в которых США и исламская республика расходятся. И пока стороны соглашения будут соблюдать условия сделки, у Ирана не будет бомбы, а США и их союзники будут в большей безопасности.

Во-вторых, можно разорвать соглашение и тем самым убрать преграды для иранской ядерной программы. Нельзя забывать при этом, что благодаря риторике американских ястребов о смене режима в Иране укрепятся позиции сторонников жесткой линии.

В-третьих, всегда остается возможность начать превентивную войну — как раз то, что сейчас нужно США и странам Ближнего Востока. Поскольку Белому дому, как отмечает автор, по-прежнему недостаточно борьбы с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), урегулирования конфликта в Сирии и Йемене, сейчас «идеальное» время для начала войны еще и с Ираном, который ответит либо напрямую, либо через подконтрольные ему силы, такие как группировка «Хезболла».

Совсем неудивительно и то, что разорвать соглашение с Тегераном требуют те же люди, которые призывали осуществить операцию против исламской республики. Они же утверждали, что свержение Саддама Хусейна приведет к появлению на Ближнем Востоке целого моря проамериканских демократических государств. Невообразимо, отмечает автор, что этих людей по-прежнему воспринимают всерьез.

Тем не менее у гамбита Хейли есть и положительные стороны. Так, она не говорила, что США должны выйти из соглашения, приводя доводы в пользу того, что Вашингтон не должен подтверждать соблюдение Тегераном взятых на себя обязательств. Именно к этому и стремится Трамп. Признание Тегерана не соблюдающим условия сделки будет означать передачу решения Конгрессу. Необходимо напомнить, что подтверждение соблюдения Тегераном условий сделки не было частью самого договора, таковым было требование Конгресса.

И уже здесь возникает вопрос: возьмет ли на себя Конгресс ответственность за срыв соглашения. Уверенности в этом нет, поскольку хотя за прошедшие 20 лет сенаторы и члены палаты представителей неоднократно получали политические очки за проведение антииранской политики, большая их часть готова показывать свою жесткость и бескомпромиссность только тогда, когда их действия не влекут за собой серьезных последствий. Если Конгресс напрямую разорвет ядерную сделку с Ираном, это будет означать, что законодательный орган поспособствует получению Ираном ядерной бомбы, либо создаст ситуацию, при которой для предотвращения такого исхода Вашингтон должен будет идти на войну с исламской республикой. Едва ли сенаторы и члены Палаты представителей пойдут на такой шаг.