Иван Шилов ИА REGNUM
Мишель Темер

«Замедление темпов экономического развития, ряд поражений левых правительств — «социализма XXI века» — привели к тому, что многие президенты почувствовали, как почва уходит у них из-под ног, и в качестве выхода избрали нагнетание политических страстей, которое привело в итоге к еще большему разделению общества», — пишет испанская газета Infolatam.

Когда-то воодушевляющая всех модель управления Бразилии, и ее левое правительство, испарились в один момент — в четверг 19 мая, когда законодатели приостановили мандат президента Дилмы Руссефф, которая управляла страной в течение 13 лет.

Вице-президент Мишель Темер быстро взял под свой контроль крупнейшую страну Латинской Америки, давая понять, что он заставит Бразилию пойти по пути свободного рынка, укрепит экономику и завоюет доверие скептически настроенной общественности. Член центристской Демократической партии Бразилии, Тэмер, представил новый кабинет министров консервативного толка, который, к тому же, на 100% состоит из мужчин, что свидетельствует о явном уклоне Бразилии вправо.

Он призвал бразильцев поверить в ценности страны, в восстановление экономики, которая переживает худший кризис за последние 80 лет. «Сейчас крайне необходимо успокоить нацию и объединить Бразилию», — сказал он.

«Действующий президент ручается, что сможет освободить дополнительный политический капитал, если ему удастся направить скатывающуюся в пропасть экономику в нужное русло. Для достижения этой цели Темер собирается просить Конгресс ограничить субсидии и утвердить ограничения на государственные расходы. Он также предложил закрыть социальный фонд Бразилии и наладить корпоративное управление в государственных пенсионных фондах и государственных компаниях.

«Структурные реформы, включая ограничения государственных расходов, важнее, чем разовые сокращения бюджета», — заявил министр финансов Энрике Мейрельс. «Потолок государственных расходов будет корректироваться в зависимости от инфляции, учитывая показатели прошлого года, требования по расходам на здравоохранение и образование, но с учетом этого предела», — добавил он, пишет издание Bloomberg.

«Импичмент импичмента импичментов», — иронизируют в Бразилии. Население не особо радо тому факту, что коррумпированное правительство было отправлено в отставку не менее коррумпированной оппозицией. Никто не возьмется предсказывать, сколько продержится на плаву сам Темер — ведь он также является одним из фигурантов крупнейшего в истории страны коррупционного скандала, а его рейтинг сегодня составляет всего 8%. К тому же, впереди у него испытание летней Олимпиадой в Рио.

«Устранение Руссефф шокировало всю Латинскую Америку, в которой Бразилия когда-то считалась новой экономической мощью и новой левой моделью управления, она совмещала опору на крупный бизнес с программами социального обеспечения, боролась с нищетой и развивала новый средний класс. Но проект провалился, и Руссефф пришлось уйти.

Руссефф обвиняется в незаконном использовании миллиардов долларов в виде кредитов от государственных банков для «латания бюджетных дыр» и оплаты социальных программ. Импичмент превратился в своего рода широкий референдум по вопросу сохранения ее курса на фоне болезненной рецессии и коррупционных скандалов, которые охватили большую часть политической элиты страны. Сторонники Руссефф осуждают голосование в Сенате и называют импичмент переворотом — они агитируют за распространение забастовок и демонстраций.

Темер вступает в должность с крайне слабым правительством; недавние опросы показали, что только 2% бразильцев хотели бы, чтобы он стал президентом. Все из 21-ого новых министров — мужчины, факт, который вызвал обвинения в дискриминации по признаку пола, особенно со стороны сторонников «Партии трудящихся» Бразилии, которые отстаивали разнообразие в правительстве.

В своих первых комментариях после импичмента Темер сказал, что сосредоточится на возрождении экономики и будет поддерживать популярные социальные программы. Его новый министр финансов — бывший банкир, Энрике Мейрельс, был главой центрального банка при предшественнике Руссефф — президенте Луисе Игнасиу Лула да Силва. Темер также дал гарантии, что Олимпийские игры 2016-ого года будут проведены в Бразилии на достойном уровне, говоря, что «Мы никогда не получим еще одну такую возможность».

По словам Маркоса Тройхо, бывшего бразильского дипломата, профессора международных отношений в Колумбийском университете в Нью-Йорке, Темер, вероятно, изменит торговую политику, которая сделает Бразилию более привлекательной для инвесторов из США.

Темер также назвал сенатора Жозе Серра, который выступал против Руссефф в 2010-ом году на президентских выборах, министром иностранных дел. «Серра заставит Бразилию приблизиться к Западу, и не только в идеологическом плане, но и с практической точки зрения, с точки зрения доступа к рынку», — говорит Тройхо. Он также подчеркивает, что это отход от левой популистской модели, которая доминировала в регионе на протяжении большей части последнего десятилетия, к центру. «Эта тенденция ощущается по всей Латинской Америке, не только в Бразилии», — говорит он.

Темер займет пост президента на временной основе, и будет отбывать остаток срока Руссефф. Карьера и репутация Темера сводится к тому, что ему удалось создать образ квалифицированного переговорщика и администратора — не совсем бесцветного. Темеру 75 лет, он правовед и когда-то был поэтом, известен своими щеголеватыми костюмами, зачесанными назад серебряными волосами и молодой женой Марселу, которой исполнится 33 года в мае 2016-ого.

Темер — один из многих бразильских политиков, кто был замешан в скандале со взятками в государственной нефтяной компании Petrobras, но не был осужден. В день своего назначения он сказал, что будет противостоять судебному расследованию, как попытке ослабить его. Напомним, что Руссефф не находится под подозрением в этом скандале. Против нее так и не удалось найти доказательства», — пишет The Washington Post.

«Ясно, что не только карьера Русефф пошла прахом, но и бразильская демократическая система в целом. В государстве, где коррупция практически неизбежна, система работала только в опытных руках предшественника Русефф — Лулы, да и то — в период оживленного экономического роста. Лула мог замять неурядицы, связанные со сложным взаимодействием между различными коалициями и, конечно, сам прибегал к коррупции.

Дилма унаследовала эту модель, и постепенно начала терять контроль в период экономического спада, а коррупция, благодаря независимым действиям полиции и прокуратуры, обрела скандальные масштабы. Мужское предубеждение против лидера женского пола ей так и не удалось преодолеть, часть политиков никогда полностью не примирились с ростом популярности партии Лулы и Дилмы среди рабочих (PП). Это, безусловно, также сыграло свою роль. Последней каплей стало осознание того, что прокуратура может добраться абсолютно до всех и обвинить каждого из политиков в коррупции, а также осознание того, что единственный способ избежать или свести к минимуму такую возможность — отвлечь от себя внимание и взять под контроль политический процесс, объявив охоту на главу государства.

Никаких прямых доказательств по обвинениям в коррупции против Русефф нет, в то время как значительное число тех, кто голосовал за импичмент, находятся под следствием и обвиняются напрямую. Ирония ясна видна. Например, Эдуардо Кунья, спикер нижней палаты, который организовал кампанию по импичменту, был вынужден уйти в отставку ранее в этом месяце, потому что столкнулся с обвинениями в коррупции.

Но главное — это то, что не удалось продлить жизнь бразильской политической модели. Бразильская конституция, разделяя исполнительную и законодательную власть, предполагает весьма сложный подсчет голосов в Конгрессе и приводит к прохождению во власть множества политических партий. Результатом является то, что президент, который получил большинство голосов избирателей, сталкивается с законодательным органом, в котором его партия имеет максимум 20% мест.

Для того, чтобы нормально работать, президент вынужден заключать сделки, которые препятствуют выработке последовательной политики и решений и попадает в руки зачастую некомпетентных чиновников — депутатов других политических партий. Даже крупные партии не могут собрать достаточно денег из законных источников на агитацию. А бразильские выборы стоят почти так же дорого, как и в США. Где предшественник Русефф находил наличные деньги — всегда было неудобным вопросом…

«Новая бразильская администрация, если хочет закрепиться у власти, должна инициировать радикальные конституционные изменения, которые сделали бы политиков в стране и более работоспособными, и более честными. Но способно ли новое правительство, и вице-президент Мишель Темер, оторваться от существующей парадигмы? Способен ли он на такой скачок? К сожалению, прогнозы скорее негативны», — пишет издание The Guardian.

«Новое правительство урезает программы по домостроению, продает государственные активы в аэропортах, в коммунальных услугах и почте. Вновь назначенные министры также говорят о сокращении расходов на здравоохранение и снижении стоимости нацпрограммы «Bolsa Familia» по борьбе с бедностью. Четыре тысячи рабочих мест уже были сокращены, министерство культуры и образования также ждут сокращения.

Временное правительство с помощью мер жесткой экономии пытается обуздать дефицит бюджета и восстановить доверие на международных рынках, ведь кредитный рейтинг страны был понижен до нежелательного статуса. Критики утверждают, что страна сдвигается в сторону неолиберальной экономической политики…

Ренато Босчи, профессор социальных и политических исследований в Государственном университете Рио-де-Жанейро, заявил, что новая администрация — без женщин и черных министров — не может быть представительным органом, а сокращение соц. затрат — неправдоподобны."Это абсолютно правое правительство. Даже правительство Макри в Аргентине не такое правое, как правительство Темера», — говорит он.

Смена власти и идеологии уже вызвали волну протестов на улицах крупных городов и даже на кинофестивале в Каннах, где бразильские актеры и кинематографисты заявили, что их страна пережила переворот.

Темер заявил, что он готов принимать непопулярные решения, потому что не намерен баллотироваться в 2018 году ‑ и так «широко непопулярен», что не имеет шансов на победу, даже если бы этого хотел. Очевидно, он был компромиссной фигурой. «Мне не нужно быть популярным… Я могу быть непопулярным до тех пор, пока это выгодно для страны. Для меня этого было бы достаточно», — делает популистские заявления Темер.

Главная цель нового правительства — вытащить Бразилию из самой глубокой рецессии за последние десятилетия. Но как это сделать — стало предметом ожесточенных дискуссий. Новый министр финансов Энрик Мейрельс говорит, что необходимо временно повысить налоги — которые уже являются одними из самых высоких в мире — в целях сокращения дефицита государственного бюджета. Другие считают, что необходимо реформировать пенсионную систему и трудовое законодательство. На данный момент государственные служащие также получают одни из самых щедрых выплат в мире.

Но грядут изменения и появляется риск ухудшения условий для самых уязвимых категорий работников, в частности, в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Новый министр сельского хозяйства Бларио Магги — соевый магнат, один из самых богатых людей в Бразилии — неожиданно предложил выбросить из законодательства положения про «унизительные условия» и «изнурительные смены» из определения понятия рабства.

Немногие экологи были удовлетворены президентом Руссефф, но некоторые опасаются, что новая администрация может стать еще хуже. Главные их опасения связаны с новым правительством, которое лоббирует бизнес и занижает оценку воздействия на окружающую среду для крупных инфраструктурных проектов. Правда, новый министр окружающей среды Жозе Сарни Филу известен своей борьбой за «зеленую политику» страны. Кроме того, новый министр иностранных дел Хосе Серра использовал свою первую речь, чтобы подчеркнуть важность политики в области климата и защиты Амазонки — а это положение подчеркивал мало кто из его предшественников.

Министр Серра дал понять, что альянсы Бразилии с лево-ориентированными странами Латинской Америки, такими как Венесуэла, Боливия и Эквадор вскоре станут делом прошлого, а дипломатия будет отражать интересы бразильской экономики, а не «идеологические предпочтения политической партии и ее зарубежных союзников».

Наиболее спорным, скорее всего, будет сокращение социальных расходов. Министр здравоохранения Рикардо Баррос вызвал бурю обсуждений, предложив ввести частные полисы страхования. «Мы не сможем выдержать уровень соц. гарантий, который требует Конституция», — сказал он местным репортерам. Качество больниц уже давно противоречит конституционной гарантии общественного здравоохранения. И более глубокие сокращения, вероятно, необходимо будет ввести.

В своей инаугурационной речи Темер обещал сохранить программы социального обеспечения, и сказал, что сокращения не повлияют на бедных, но его министры в один голос утверждают, что это невозможно. Министр Бруно Араухо уже свернул план строительства 11 250 новых домов по программе доступного жилья «Minha Casa», введенный старой партией власти для рабочих.

После протестов против «мужского правительства» Темер попытался успокоить критиков, назначив нескольких женщин на младшие должности, и пообещал «продвинуть» их в своем кабинете «чуть дальше».

Что касается сторонних наблюдателей, либералы от экономики, в основном, в восторге от этой первой недели. «Правительство Темера показывает хорошие результаты в экономической сфере сокращением государственного аппарата и рационализацией фискальной и монетарной системы», — говорит Бернардо Санторо, глава «Либерального института». «Главное — это то, что правительство получило право на сокращение 4000 рабочих мест и Мейрельс стал министром финансов».

Слева и среди общественных движений наблюдается испуг. «То, что мы наблюдаем, является шагом назад — откатом от прав, которые были завоеваны за последнее время», — говорит Майнара Фануччи, глава феминистской организации из Бразилии», — пишет The Guardian.

«В Бразилии нет настоящих политических партий с внятной идеологией и программой. Это просто группировки политиков, консолидирующихся вокруг одного из региональных лидеров с единственной целью — выбить деньги для региона из центрального бюджета. Когда деньги в прежних объемах закончились, они отдали свои голоса за импичмент», — утверждают эксперты Carnegie Center.