Америка не хочет жить и страдать

В этой картине мы привычно погружаемся в усреднённый американский город, где разыгрывается в меру «экзистенциальная», в меру «криминальная» драма. Часто американское кино интересно тем, что когда оно пытается говорить «о важном», то становится зачастую настолько наивным, что это похоже даже на «новую искренность». Это и понятно: с одной стороны, «фокус-группы» и требовательный массовый зритель с попкорном, который голосует рублём, то есть долларом, а с другой стороны — амбиции (не дай бог слишком талантливых создателей), которые всеми силами тщатся высказаться, оставаясь в отведённых рынком рамках. Собственно, между этими скалами: желание высказывания и его полная изначальная отформатированность — и приходится двигаться режиссёру…

Долгое музыкальное вступление, уличный перекрёсток, статичная камера. Мы знакомимся с одним из героев, с которым что-то случилось. Он то ли умер, то ли его убили. Нам показали финал. Остальное — то, как мы к нему придём… Довольно частый приём. Например, в фильме «Идеальный мир» мы видим похожую историю. Начальные кадры и есть последние кадры фильма.

Сама тема фильма довольно быстро озвучивается в диалоге героев: «Better not to live than live and suffer» — лучше не жить, чем жить и страдать. Поставим знак вопроса. Кто как «обезболивает» свою жизнь? Разумеется, это вопрос — вполне гамлетовский — и кино об этом. Богатые тоже плачут, крестьянки любить умеют, а наркоманы некоторые обладают совестью, и даже американцы жить торопятся, чувствовать спешат. И вовсе не прагматичные ублюдки, а тонко чувствующие и думающие люди. Темы и сюжеты, так или иначе, созвучны оркестру «назависимого кино», такое своего рода ассорти, суповой набор юного экзистенциалиста. Подростковая сексуальность и вообще «пубертат» одних и обязательная старость и угасание других… Онанирующий студент, которого застали в неподходящий момент (а какой бы был подходящим?), анаша на крышах, вновь разговоры о сексе, неудачное лишение девственности под кантри… В параллель — жизнь и смерть, наивность человеческих амбиций. Милая неуклюжесть существования. Болезнь и смерть. Кризисы идентичности разных возрастов. Немного расовых противоречий. Некоторый общеусреднённый пафос «актуализации в обществе» и «поиск смысла жизни». Трагедия добавляется по вкусу… Из типовых столовских солонок со слезами.

Интересно, что фильм построен как бы из небольших параллельных историй, которые где-то пересекаются по сюжету, а где-то только тематически. Как, скажем, тема наркотиков у подростков и уже пожилых и заслуженных наркоманов. Любовь: почти детей и уже стариков. И в этом есть некоторая честность создателя, в том, чтобы общее ощущение от жизни складывалась, как мозаика, из параллельных кусочков повествования. В этом смысле, что такое мир, как не какое-то количество параллельных историй, которые приходятся удерживать в сознании одновременно. Если угодно, параллельных дорожек одиночеств. Пожалуй, эта техника позволяет надеяться, что у сценаристов ещё не всё потеряно — каждая история заурядна, но вместе они кажутся полифонией. Это самое удачное, возможно, в этом фильме…

Фильм динамично сделан из хорошо написанных сцен. Здесь есть и разговоры в высшем обществе, и уличных «бомжи с ножами». Каждой твари по паре. Может быть, вообще фильмы нужно смотреть с «открытым сердцем», а вовсе не комментируя каждый кадр… Особенно, когда на фоне «жанрового» кино это кажется прекрасным почти европейским фильмом. Здесь есть и юмор афроамериканцев, и психиатрическая бригада, и внятно философствующий профессор. Тема размышления о «бренности жизни», если в русском «дискурсе» зачастую это ассоциируется, к сожалению, с пупырчатой зеленью малосольных огурчиков и запотевшими стаканами горькой… То здесь всё по делу и на парковках. Некоторые моменты сценария и правда забавны — например, тайные свидания героев (средних лет) в Ботаническом саду, чтобы их не застукали дети и законные супруги… Несущиеся осенние деревья за окном машины на фоне музыки вполне себе сойдут за философскую монтажную перебивку, где можно подумать о проносящейся жизни. Смотря фильмы, вообще интересно наблюдать за монтажом, например, когда звук появляется из следующей сцены (довольно старомодно по нынешним монтажным модам).

Как это часто бывает в американском кино, «тема фильма» озвучивается напрямую текстом в монологе профессора, этакого образца этической американской (читай мировой) мысли — которому рукоплещут будущие поколения «настоящих американцев». Надо заметить, что публичные лекции такого рода и правда вполне популярны в нынешних Штатах. И главное, всё понятно. Интересно, что в фильме есть и высокие образцы трагедии — «раскаявшийся наркоман», осознавший неправильность выбора, рад внезапной смерти от рук убийцы. Он почти благодарен преступнику за то, что тот обрывает мучительный жизненный путь. Герой мог бы быть зарезан кинжалом среди бархатных кулис… Есть в фильме и рвота как признак сильного нервного шока после того, как герой узнаёт из газеты о смерти друга. Это довольно известная «реакция». Опять-таки для кого-то это уже давно штамп — показывать, как героя «тошнит» от слишком острого переживания. Но для кого-то это вполне может показаться «новым словом». Ведь если снимать фильмы, исходя из того, что зритель смотрел хотя бы десятую часть киношедевров, то что бы в них можно было бы оставить из того, чего не было раньше? Только белый экран…

А если представить себя в меру наивным, то случайно натыкаешься на фильм этот, например, а он оказывается очень хорошим… И достойным просмотра. И кажется даже талантливым. Если сильно постараться, по крайней мере. А что до профессора, то не волнуйтесь, он в монологе успел сказать всё, что хотел, до того как его убил небелый уличный человек с несколько отклоняющимся поведением. RIP, авторское кино.