Первая половина 2015 года ознаменовалась большим успехом международной дипломатии — заключением Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе. Вторая половина 2015 года и 2016 год показывают, как он реализуется. У этого судьбоносного дипломатического соглашения есть основные авторы в виде Ирана, МАГАТЭ и «шестерки», а есть второстепенные, роль которых была не так значима и не видна. Но надо помнить, что второстепенные участники, хоть и не были главными двигателями соглашения, но тем не менее без их помощи процесс бы затянулся. Одним из таких участников являлся Казахстан, и вот о его роли мы и поговорим.

Иван Шилов ИА REGNUM

Зачем Ирану ядерная программа?

Начнем с вопроса: зачем Ирану ядерная программа? Впервые ее начал еще шах Реза Пехлеви в 50-е годы, и она была продолжена и режимом аятолл, который сверг шаха. Причин для этого было несколько, и все они были и остаются объективными:

  1. Отсутствие угля и гидроресурсов как значимых источников энергии для электростанций, вследствие чего приходилось использовать электростанции на нефти и газе. По состоянию на 2006 год в Иране 75% электроэнергии было выработано за счет природного газа, 18% за счет нефти, 7% за счет гидроэлектростанций, то есть фактически Иран получал электроэнергию от газа и нефти.
  2. Бурно растущее население — с примерно 19 миллионов в 1956 году оно выросло до 75 миллионов в 2011 году. Такой рост сопровождается, соответственно, как индустриализацией, так и урбанизацией — растет количество промышленности и растет количество городов. Это сопровождается постоянным ростом энергопотребления.
  3. Необходимость оптимально использовать нефть и природный газ, являющиеся как ценным сырьем для нефтепереработки и химической промышленности, так и важным экспортным товаром.
  4. Отсутствие рядом иностранных источников электроэнергии, которые могли бы дешево и без перебоев поставлять электроэнергию. Большинство соседей Ирана или энергодефицитны, или находятся с Ираном в весьма проблемных отношениях.
  5. Проблема безопасности — АЭС, как известно, является самым приспособленным для военных действий типом электростанций. Дело в том, что там можно сосредоточить запас топлива на несколько лет, что в случае с тепловыми электростанциями невозможно, плюс объемы топлива небольшие, что позволяет обходиться без специальных путей транспортировки. Также они небольшие по площади, поэтому их легче защищать.

То есть, без сомнения, никто в Иране не сомневался, что им нужны и своя ядерная программа, и атомные электростанции, потому что это решало кучу проблем Ирана и позволило бы ему выйти в лидеры региона. Но! Тут есть 2 проблемы, и обе они в самом Иране:

  1. Иран выбрал путь создания полного ядерного цикла, а не просто строительства АЭС и покупки для него ядерного топлива. Соответственно, сразу встал вопрос о том, что одновременно с топливом может производиться высокообогащенный уран для ядерных бомб — полный цикл и создавался как оружейный, а энергетика тут приятное, но не обязательное дополнение. Выбор такого пути был обусловлен тем, что американские и немецкие корпорации после исламской революции в одностороннем порядке расторгли контракты и не стали выполнять свои обязательства.
  2. Правящий в Иране теократический режим не был благожелательно воспринят соседями — через год после революции началась ирано-иракская война, которая затем шла 8 лет. Также Иран активно действовал в Ливане, Сирии и других странах, что очень многим не нравилось. Иран — один из лидеров Ближнего Востока и исламского мира, в принципе, уже давно, так как его ресурсы и успехи весьма велики, но с получением ядерного оружия он вообще становится неудержим. Такая перспектива многих напугала.

Развитие Ираном ядерной программы создало положение, когда это стало не только делом самого Ирана или региона, а одной из ведущих проблем мировой политики. И, разумеется, это не оставили без внимания.

С 2003 года МАГАТЭ, некоторые страны Запада и Совет Безопасности ООН начали процесс переговоров относительно иранской ядерной программы.

Как и зачем шли переговоры по иранской ядерной программе?

Переговоры с Ираном начались, когда инспекторы МАГАТЭ в Иране обнаружили следы обогащенного урана и заподозрили иранскую ядерную программу в том, что она работает и на военные цели.

Затем начался длительный процесс санкций и переговоров: в 2005 году против Ирана ввели санкции США, в 2006 году — Совет Безопасности ООН, в 2010 году — Европейский союз. В 2006 году еще и образовалась «шестерка» переговорщиков — США, Россия, Великобритания, Франция, Китай, Германия, которая и стала вести переговоры с Ираном от лица мирового сообщества.

Параллельно с санкциями и переговорами, идущими с переменным успехом, Иран все развивал и развивал свою ядерную программу. В конце 2013 года в его ядерной программе наступило ключевое событие — был запущен обогатительный завод в Фордо, который был способен выпускать уран с концентрацией выше 20%, то есть пригодный для создания ядерного оружия. Это поставило точку в санкциях и показало сторонам, что надо договариваться.

2013 год ознаменовался прорывом в переговорах — и «шестерка», и Иран пошли навстречу друг другу. Было 2 раунда переговоров в Алма-Ате, раунд в Стамбуле, и закончился 2013 год подписанием совместного плана, согласно которому иранцы в обмен на ослабление санкций обязались прекратить обогащение урана выше 5% и остановить строительство новых центров по обогащению урана.

Окончательный перелом наступил в Вене в 2015 году, когда был подписан Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе, который гарантировал исключительно мирные цели ядерной программы Ирана.

План обеспечивает постепенное полное снятие всех санкций Совета Безопасности ООН, а также международных и национальных санкций, связанных с иранской ядерной программой, включая шаги по обеспечению доступа в таких сферах, как торговля, технологии, финансы и энергетика.

Роль Казахстана в решении иранской ядерной проблемы

В то время, когда «шестерка» и Иран вели переговоры, Казахстан понемногу налаживал взаимодействие с Ираном, став одним из ключевых поставщиков зерновых в эту страну. Кроме того, общий объем торговли на пике достигал 2,5 миллиарда долларов (2007 год), что фактически на уровне российско-иранской торговли. Также в течение 2009−2011 годов Казахстан построил свой участок железной дороги Казахстан — Туркмения — Иран, которая была официально запущена в декабре 2014 года. Эта железная дорога — второй способ для Ирана обойти морскую блокаду после Каспийского моря, и этим эта дорога очень ценна. Таким образом, к окончанию переговоров по ядерной программе Казахстан подошел в статусе партнера, которому Иран доверяет.

Теперь поговорим собственно о Совместном всеобъемлющем плане действий (СВПД) по иранской ядерной программе — что в него было заложено такого интересного для Казахстана.

Главное в СВПД для Казахстана содержится в разделе, А «Обогащение, исследования и разработки в области обогащения, запасы» в пунктах №5 и 7:

«5. Исходя из долгосрочного плана, Иран в течение 15 лет будет осуществлять деятельность, связанную с обогащением урана, включая исследования и разработки в эксклюзивном порядке на уранообогатительном заводе в Натанзе, сохранять уровень обогащения урана не выше 3,67% и избегать любой деятельности по обогащению урана, проведения исследований и разработок в этой области, а также хранения ядерных материалов на заводе Фордо.

7. В течение 15 лет при условии, что Иран будет планомерно приближаться к международным квалификационным требованиям для ядерного топлива, производимого в Иране, объем запасов урана в стране не будет превышать 300 кг обогащенного до 3,67% UF6 или его эквивалентов. Избыток будет продаваться по рыночной цене и поставляться международному покупателю в обмен на природный уран, поставляемый в Иран, или же эти запасы будут обеднены до уровня природного урана. Обогащенный уран, получаемый на топливных сборках из России или других источников и используемый на иранских ядерных реакторах, не будет входить в вышеупомянутые разрешенные 300 кг. Совместная комиссия окажет поддержку Ирану, в том числе через МАГАТЭ, в том, чтобы тот смог достичь необходимых квалификационных требований по ядерному топливу. Весь остающийся оксид урана, обогащенный до 5−20%, будет перерабатываться в топливо для Тегеранского исследовательского реактора (ТИР). Весь дополнительный объем ядерного топлива, которое может понадобиться для ТИРа, может быть закуплен по рыночной цене».

Это означает, что фактически урана, кроме природного и в виде таблеток для ядерного топлива, в более-менее значимых количествах в Иране быть не должно. С другой стороны, ядерная программа Ирана не прекращается, и ядерные объекты, для которых нужен уран, на его территории будут. Как видно, «шестерка» гарантирует, что Иран сможет покупать на рынке как природный уран, так и гексафторид для себя. И тут выступает роль Казахстана.

Небольшая ремарка. Торговля ураном является крайне регулируемым и политически обусловленным рынком — нельзя просто так взять и купить физический объем урана. Любая сделка тут — лишь следствие политических, а отнюдь не экономических договоренностей. Если взять список стран, которые экспортируют уран для продажи, то он невелик:

  1. Казахстан;
  2. Канада;
  3. Австралия;
  4. Нигер;
  5. Намибия;
  6. Россия;
  7. Узбекистан.

Остальные уран добывают только для собственных нужд, и им его не хватает. Практически та же самая тенденция касается и компаний, добывающих уран, — они также принадлежат небольшой группе стран:

  1. Казатомпром (Казахстан);
  2. Cameco (Канада);
  3. Areva (Франция);
  4. АРМЗ — Uranium One (Россия);
  5. Rio Tinto (Австралия —Великобритания);
  6. BHP Billiton (Австралия —Великобритания);
  7. Paladin Energy (Австралия);
  8. Navoi MMK (Узбекистан).

Если убрать те страны, которые сами инициировали санкции против Ирана и которые довольно негативно к нему относились, вроде Франции и Великобритании, то в принципе Иран может купить уран только у 3 стран — России, Казахстана и Узбекистана. При этом Узбекистан добывает мало и держит нейтралитет, поэтому остаются в качестве гарантированных поставщиков только Казахстан и Россия, правда, Россия также в один момент не поставила обещанные и частично оплаченные зенитные комплексы С-300. В общем, при всем богатстве выбора другой альтернативы, чем Россия и Казахстан, у Ирана нет. 27 декабря 2015 года АО «НАК «Казатомпром» в рамках СВПД продало Ирану первые 60 тонн природного урана на коммерческих условиях в качестве оговоренной в СВПД компенсации за вывоз из этой страны низкообогащенного урана. Как видно, эти продажи будут идти и дальше, что позволит Ирану в дальнейшем покупать природный уран и обогащать его, затем вывозя на мировой рынок — весьма выгодный бизнес, который заодно позволит сохранить научно-техническую базу.

С другой стороны, Ирану нужно еще ядерное топливо, которое он может получить только из низкообогащенного урана, причем довольно много — одна загрузка реактора ВВЭР-1000 около 75 тонн. То есть гексафторид урана все же нужен, но его в страну ввозить нельзя. И тут вступает в игру банк низкообогащенного урана МАГАТЭ.

Банк низкообогащенного урана МАГАТЭ в Казахстане

Еще до того как был принят Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе, Казахстан заключил, может быть, одну из самых своих интересных дипломатических сделок.

27 апреля 2015 годы правительством Казахстана было одобрено «Соглашение между Правительством Республики Казахстан и Международным агентством по атомной энергии о создании Банка низкообогащенного урана Международного агентства по атомной энергии в Республике Казахстан». Этому предшествовала большая работа.

Так как рынок стран, которые оказывают коммерческие услуги по обогащению, очень невелик (Нидерланды, Россия, Великобритания, США, Германия и Франция), как, впрочем, и количество стран, производящих ядерное топливо, данный рынок всегда был довольно монополизирован и всегда был под угрозой дефицита. Что будет, если на рынке нельзя будет купить низкообогащенный уран или ядерное топливо? Развивающиеся страны не смогут самостоятельно получить их для своих АЭС и будут вынуждены платить производителям ту цену, которую они попросят, или поставят свои планы в энергетике под удар. Но при этом Совет Безопасности и «ядерный клуб» не хотят, чтобы развивающиеся страны строили свои обогащающие мощности — это чревато распространением ядерного оружия. Поэтому еще с 2006 года мировая общественность стала думать и предлагать варианты банка низкообогащенного урана. Дальше события развивались так:

  • 26 ноября 2010 года МАГАТЭ разработало документ «Обеспечение гарантированных поставок: создание банка низкообогащенного урана (НОУ) МАГАТЭ для поставок НОУ государствам-членам»;
  • 27 мая 2011 года МАГАТЭ был объявлен тендер на выбор страны, в которой мог бы разместиться банк;
  • 29 июля 2011 года Казахстан направил заявку на размещение банка с приложением необходимой информации по двум площадкам — на Ульбинском металлургическом заводе и в городе Курчатове в рамках Национального ядерного центра;
  • в марте 2012 года по итогам открытого конкурса Казахстан стал единственной страной — кандидатом на размещение банка на своей территории;
  • в мае 2012 года состоялся визит делегации МАГАТЭ в Усть-Каменогорск и Астану. С июля 2012 года по март 2013 года в общей сложности проведено семь раундов переговоров по обсуждению подготовленного агентством проекта соглашения между МАГАТЭ и Казахстаном о создании Банка низкообогащенного урана в Казахстане.
  • 27 апреля 2015 года было подписано соглашение между МАГАТЭ и Казахстаном.

Технически Банк низкообогащенного урана — это просто часть склада гексафторида урана Ульбинского металлургического завода, где есть своя охрана и где стоит до 60 полных цилиндров (это до 90 тонн) гексафторида урана (UF6) с номинальным обогащением по U-235 до 4,95% включительно.

Экономически это гарантия поставок всем развивающимся странам ядерного топлива по рыночной цене и без ограничений.

Юридически это казахстанское юридическое лицо, которому поручено следить за низкообогащенным ураном, принадлежащим МАГАТЭ, и которое будет его охранять и транспортировать до границы Казахстана.

Политически это часть большой системы по сдерживанию распространения ядерного оружия в мире наряду с другими ее частями в России и Великобритании.

Таким образом, Казахстан еще и стал одной из тех стран, где есть подразделения МАГАТЭ — наряду с лабораториями в Австрии и Монако, исследовательским центром в Италии, ну и региональными офисами в Канаде, Швейцарии, США и Японии.

Что получил Казахстан от урегулирования иранской проблемы — плюсы и минусы

Подводя итоги, надо четко определить, что Казахстан получил для себя хорошего и плохого в результате урегулирования вопроса иранской ядерной программы.

Начнем с плюсов:

  1. Казахстано-иранские отношения перешли на принципиально новый уровень, и, по всей видимости, в течение 2016 года это будет закреплено в виде документов. Также ждем усиления экономического сотрудничества.
  2. Иран будет рынком для казахстанского природного урана на многие годы.
  3. Казахстан стал частью важной системы рынка низкообогащенного урана и нераспространения ядерного оружия. Смысловая связка «Казахстан=уран» в мире все сильнее, хотя внутри страны и думают больше про нефть.
  4. Казахстан поучаствовал в по-настоящему большой политике, пусть даже на второстепенных ролях. Однако это было отмечено США и другими участниками переговоров. Субъектность в таком процессе значит довольно много.
  5. Размещение в Восточно-Казахстанской области такого важного международного объекта — дополнительный бонус в международное обеспечение безопасности республики и конкретно этого региона.

Разумеется, такой масштабный процесс не обойдется без минусов:

  1. Увеличение конкуренции с иранской нефтью на рынках Азии, пусть даже незначительное, так как Иран будет увеличивать добычу. С другой стороны, теперь иранская нефть будет продаваться легально, и Ирану нет смысла ее продавать ниже рыночной цены.
  2. Банк низкообогащенного урана МАГАТЭ вызывает всплеск радиофобии у казахстанского населения, но в основном за счет нагнетаемой безграмотными СМИ истерики. Это проблема сугубо местная и решаемая.
  3. Пока расходы по строительству дороги и по остальным дипломатическим и прочим действиям не окупаются — на это необходимо довольно много времени. Надо привлекать перевозчиков и грузы, чтобы обеспечить поступления от транзита.

Выводы

Вклад Казахстана в решение иранской ядерной проблемы был небольшим в общем масштабе, но для самой страны он был одним из самых главных внешнеполитических успехов за всю историю независимости. Удачно воспользовавшись имеющимися ресурсами (уран, географическое расположение) и в течение около 8 лет упорно и последовательно выстраивая общую многоплановую стратегию, Казахстан смог добиться того, чего он хочет. И будем надеяться, что ему удастся повторить подобный успех.