Ровно сто лет назад, 16 апреля 1925 года, масштабный террористический акт потряс Болгарию. Его организатором выступил Военный отдел Болгарской коммунистической партии (БКП).

Иван Шилов ИА Регнум

Парадоксально, что за день до того базировавшийся в Москве президиум Исполкома Коминтерна заявил, что военизированное подразделение БКП должно быть свёрнуто, проверено и перестроено, — и прямо осудил террористическую деятельность болгарских товарищей.

Тем не менее окрик из столицы мирового коммунизма своей цели не достиг. Взрыв в софийском соборе Святой Недели унёс жизни в общей сложности 213 человек. Среди них было много военных, пришедших на отпевание отставного генерала Константина Георгиева. За три дня до теракта его застрелил боевик военного отдела БКП.

Но основную часть пострадавших составляли простые обыватели. Члены болгарского правительства, почти в полном составе присутствовавшие на церемонии, по случайному стечению обстоятельств не получили даже серьёзных ранений.

Теракт столетней давности отнюдь не был проявлением немотивированного насилия. В Болгарии фактически шла гражданская война, во многом инспирированная из Советской России.

И генерал Георгиев, глава парамилитарного Военного союза, на чьём счету был не один мёртвый коммунист, оказывался в этой войне законной целью, а взрыв православного собора — оправданным средством.

Но для того, чтобы понять причины произошедшего, необходимо из 1925-го переместиться в 1923 год.

Как «Корниловы» победили «Керенского»

В июне 1923-го болгарские военные осуществили военный переворот, отстранив от власти правительство Земледельческого народного союза (ЗНС) во главе с популярным левым политиком Александром Стамболийским. Сам премьер был убит.

Если проводить аналоги с Россией, то нашим аналогом правого болгарского путча было выступление Лавра Корнилова в августе 1917 года. ЗНС по идеологии примерно соответствовали эсерам, а Стамболийский оказывался кем-то вроде Александра Керенского.

Но есть два отличия. Во-первых, в Болгарии по-прежнему правил царь (c 1918 года на троне находился Борис III). Во-вторых и в-главных, болгарские военные и стоявшие за их спинами правые политики оказались сильнее своего «Керенского», поплатившегося жизнью за слабость.

К тому же в отличие от русских большевиков балканские коммунисты в противостоянии «корниловцев» и земледельцев-«эсеров» заняли нейтральную позицию. Партийная пресса Софии описывала данное противостояние как борьбу между городской и сельской фракциями буржуазии.

Но в отличие от 1917 года в мире уже существовал такой глобальный игрок, как Коммунистический интернационал (Коминтерн) со штаб-квартирой в Москве. И Москва была недовольна таким самоустранением балканских товарищей.

«Мундир командующего мировой революцией»

III расширенный пленум Коминтерна 23 июня 1923 года с подачи Карла Радека, активного соратника Льва Троцкого, упрекал болгарских коллег в неиспользовании благоприятной возможности для вооружённого выступления.

«Каждая массовая партия обязана рисковать и бороться даже со страхом поражения. Даже если она будет разбита… она покажет трудящимся массам, что является центром борьбы, вокруг которого они могут объединиться», — говорил Радек.

Фактически через голову БКП Коминтерн призвал болгарских трудящихся подниматься на борьбу с «белогвардейским переворотом». Данный эпитет, кстати, не далёк от реальности, поскольку находившаяся в Болгарии белая эмиграция из России содействовала местным правым.

События 1923 года в Европе лидеры большевиков воспринимали как новую волну мировой революции. Наиболее воодушевляли их события в Германии и Болгарии. В отношении первой считалось, что она вообще находится на пороге социалистического переворота.

Особенно большой энтузиазм проявлял Троцкий. Нарком по военным и морским делам явно не выигрывал от начавшегося введения НЭПа и сокращения победившей в Гражданской войне Красной армии. Против него уже складывалась коалиция Григория Зиновьева, Льва Каменева и Иосифа Сталина.

По словам доктора исторических наук Александра Ватлина, «тройка» не могла допустить «облачение Троцкого в мундир главнокомандующего силами мировой революции».

А кроме того, начинался процесс установления дипломатических отношений Советской России с западными странами, и провоцирование политических переворотов в них становилось контрпродуктивным.

Как полагает российский историк Илья Суздальцев, оппоненты Троцкого в Коминтерне «не стремились к осуществлению революции настолько, насколько было заявлено в официальных документах». Поэтому на германское направление поставили личности, успешно его завалившие.

Иное дело — Болгария. За балканские дела у большевиков с момента учреждения в 1919 году Коминтерна отвечал Христиан Раковский. Весьма информированный американский журналист, работавший в послереволюционной России, Луис Фишер сообщал, что в 1923 году Раковский был снят с руководства Украинской ССР и отправлен в дипломатическую «ссылку» в Лондон из-за сближения с Троцким.

Авантюра, закончившаяся катастрофой

Тем не менее ставка в Болгарии Москвой была сделана на бывших сотрудников Раковского по Балканской коммунистической федерации (вошедшей в состав Коминтерна) Георгия Димитрова и Васила Коларова.

Благодаря их стараниям Центральный комитет БКП в конце лета 1923 года взял курс на подготовку вооружённого восстания.

Мятеж начался в ночь с 19 на 20 сентября и спровоцировал на антиправительственные действия крестьянство. Эпицентром восстания стала северо-западная часть Болгарии. Упорные бои повстанцев с правительственными войсками продолжались несколько дней, но без поддержки горожан повстанцы были обречены. Вместе с остатками крестьянских отрядов Коларов и Димитров эвакуировались в Югославию.

Потери повстанцев составили до 10 тысяч человек при 600 человек у правительственных сил. Многие активисты левых взглядов пострадали от прокатившейся по стране волны репрессий. Большой вклад в них внёс Военный союз генерала Георгиева.

Из Югославии бежавшие болгарские коммунистические вожаки переместились в Вену, где в октябре 1923 года был создан Заграничный комитет БКП. Он ратовал за продолжение вооружённой борьбы. Коминтерн же содействовал консолидации сил радикальной оппозиции в Болгарии. 20 февраля 1924 года в Москве представители заграничных структур болгарских коммунистов и свергнутого военными ЗНС подписали соглашение о создании совместного Революционного комитета.

Экспорт революции отменяется

Раковский, кстати, имел весьма тёплые отношения с лидерами Земледельческого союза во время нахождения их у власти. Свой вклад он внёс и в сближение позиций болгарских коммунистов с македонскими автономистами. Эти националисты выступали за выход Македонии, близкой по языку и культуре к Болгарии, из состава Югославского королевства (где несербские народы на тот момент не имели никакой автономии).

В планах на новое восстание в Болгарии основной акцент делался на югославское военное вторжение на фоне обострения противоречий из-за Македонии. Однако ожидавшееся на весну 1924 года вторжение югославов не состоялось. Не последнюю роль в его отмене сыграла Великобритания, не заинтересованная в межгосударственном кризисе на Балканах.

Имевшая на тот момент дипломатические отношения с Лондоном Москва тем временем и сама утратила интерес к экспорту революции. 13 марта 1924 года Политбюро ЦК РКП (б) констатировало, что болгарское революционное движение должно рассчитывать исключительно на внутренние силы, так как помощь со стороны СССР невозможна. Данный поворот совпал с ослаблением позиций сторонников Троцкого в руководстве партии большевиков и Коминтерна.

«Не левизна, а смелость»

Заграничный комитет БКП был явно раздосадован таким поворотом. Коларов спустя два года вспоминал: «Пройдя через огонь, мы стали смелыми до безрассудства. Бомба, яд, расстрел — вот наша новая психология, это ли левизна? Это — требование революции».

В мае 1924 года в болгарской компартии, по сути, произошёл антимосковский переворот. Вопреки позиции Политбюро ЦК РКП (б) болгарские коммунисты на проведённой нелегально конференции взяли курс на подготовку нового восстания на осень 1924 года. Это решение вдохновляли Заграничный комитет и Балканская коммунистическая федерация.

С этого момента внутри партии начинается быстрое развитие Военной организации. Во главе неё встал офицер, ветеран мировой войны Коста Янков. Благодаря его энергичным действиям у партии появились структуры по разведке, контрразведке, подрывному делу, широкая сеть партизанских отрядов (чет). Численность военной организации росла так быстро, что по масштабу она стала сопоставима со всей партией.

Быстрый рост численного состава боевого крыла БКП стимулировался охватившими социальные низы протестными настроениями после жестокого подавления Сентябрьского восстания.

Рост активности болгарских подпольщиков вызывал воодушевление в советских силовых ведомствах и МИД. В их аналитических материалах вновь забрезжила надежда на успех вооружённого восстания.

Вероятно, этого и добивались вдохновители «левого поворота» в БКП. Тем временем лидеры болгарских коммунистов слали в Москву бравурные прожекты по захвату государственной власти на фоне «нарастающего кризиса буржуазно-помещичьего правительства» при царе Борисе III.

Но тут вмешались непредвиденные обстоятельства.

Как «чёрный профессор» воспользовался провалом красных

В начале 1925 года власти Болгарии активизировали преследование формально запрещённой с сентября 1923 года БКП. Это привело к тому, что Военная организация коммунистов оказалась фактически бесконтрольной. Она всё шире стала применять методы индивидуального террора.

Проправительственные боевики также прибегли к террору в отношении левых активистов. Улицы болгарских городов превратились в место действия красных и белых бригад. В середине марта 1925 году власти почти открыто приступили к подготовке массовых репрессий неблагонадёжных граждан.

В таких условиях боевики Янкова решили уничтожить всё «белогвардейское» правительство одним ударом в Софийском соборе. Однако после того, как их главная цель так и не была достигнута, в Болгарии было введено военное положение, и революционное подполье подверглось разгрому.

Александр Цанков (второй справа, в штатском) с царем Борисом III (третий справа)

С тех пор и до вступления советских войск на Балканы в 1944 году левые силы пребывали в незавидном состоянии. Красные «глобалисты» стремились придать на болгарской земле новый импульс своей заветной мечте — мировой революции. А привело это к ослаблению социалистического движения и почти беспрепятственному дрейфу страны в сторону нацистского блока.

Правый поворот стал неминуемым сразу после событий 16 апреля 1925 года. Одним из тех, кто выжил в теракте, был тогдашний премьер-министр Болгарии профессор Александр Цанков.

Бывший социал-демократ, он давно уже «поправел». Цанков активно участвовал в июньском перевороте 1923 года. Потом, уже будучи премьером, подавлял Сентябрьское восстание и дал добро на «белый террор» генерала Георгиева. После организованного коммунистами взрыва «чёрный профессор» санкционировал новый виток репрессий.

А в 1931-м Цанков создал откровенно фашистскую партию «Народное социальное движение», которое оказывало влияние на всю предвоенную политику страны. НСД в тандеме с «Союзом болгарских национальных легионов» лоббировало присоединение Болгарии к Антикоминтерновскому пакту Германии, Италии и Японии, за всё более тесный союз с Третьим рейхом и за вступление в войну на его стороне.

Сегодня, спустя столетие после тех событий, Болгария находится в центре внимания нового Интернационала. Только если красные «глобалисты» горели идеями мировой революции и диктатуры пролетариата, то современные глобалисты — либералы навязывают болгарам отказ от традиционных духовных ценностей, экономических связей и политических институтов. Век назад силы Коммунистического интернационала подорвала смена внешнеполитического курса Советской России, теперь же либерально-глобалистская Еврокомиссия вынуждена конкурировать на периферии ЕС с националистическим курсом новой администрации США.