Премьер-министр Польши Дональд Туск заявил, что его страна больше не будет помогать Украине «наивным образом» и намерена зарабатывать на её восстановлении.

Иван Шилов ИА Регнум

По его словам, Польша теперь будет «жёстко отстаивать собственные интересы» и интересы своих компаний. Такая риторика значительно отличается от многолетних слов поддержки и непосредственной помощи Киеву.

Почему поляки сделали такой разворот и что на самом деле за ним стоит?

«Мы и весь мир при возможности будем помогать в восстановлении Украины. Но мы уже не будем помогать наивным образом. Не будет так, что Польша будет солидарна, а другие будут зарабатывать на восстановлении Украины», — сказал Туск, выступая на Форуме новых технологий в Варшаве.

Пока неизвестно, как на этот выпад отреагировали украинские чиновники, но с уверенностью можно сказать, что Варшава подключилась к общей тенденции снижения уровня поддержки киевского режима.

В частности, около месяца назад на саммите лидеров Евросоюза в Брюсселе, где обсуждались перевооружение объединения и поддержка Украины, страны не смогли согласовать даже 5 млрд евро военной помощи Киеву. Первоначальный план в 40 млрд евро и вовсе провалился.

И дело было уже даже не в Венгрии, традиционно отказывающейся поддерживать киевский режим: на этот раз с возражениями выступили Франция, Италия, Испания и Португалия. Некоторые из них и вовсе потребовали «немыслимого»: «больше технических и финансовых подробностей».

Однако провал переговоров не остановил лидеров от уверений в неизменности поддержки главы киевского режима Владимира Зеленского. Но «это другое», как и то, что европейские чиновники ругали администрацию США, выступающую против дальнейшего снабжения Украины.

Теперь лидеры Европы даже нашли своеобразное оправдание. Его прямо не озвучивают, но все понимают: «наполеоновские» планы американского президента Дональда Трампа гораздо серьёзнее, чем боевые действия на Украине, которых никто из ЕС толком-то и не видел.

Плюс атмосферу нагнетают внутренние разногласия, общая усталость от затрат, экономических ограничений и геополитической неопределённости.

Выходом могла бы стать прямая помощь стран, двусторонние поставки или коалиции вроде той, что президент Франции Эммануэль Макрон созвал в Париже 27 марта. Это снизило бы нагрузку на бюджет ЕС и сделало помощь менее скоординированной.

Но объективно очень немногие страны могут себе это позволить, да и в Киеве будут не слишком довольны такой точечной помощью, которую гораздо тяжелее спрятать в карман.

В частности, общая стоимость помощи, предоставленной Украине Польшей, уже достигла 5 млрд евро, и для достаточно небольшой страны это — значительная сумма, которую поляки в принципе давно хотели «отбить».

Тем более, что зарабатывать на Украине вполне возможно: по оценкам Всемирного банка, стоимость восстановления страны составляет уже более 524 млрд евро и будет расти, пока продолжаются боевые действия.

Пока ни о каком распределении сфер ответственности речи не идёт, а ладошки чешутся у многих. В результате лидеры европейских стран и ограничиваются словесной поддержкой.

Не стоит забывать и о том, что о реконструкции Украины в традиционном понимании — восстановлении территории или производств, налаживании работы промышленных объектов или заводов — никто не говорит в принципе.

Хотя бы потому, что большая часть страны боевыми действиями и не затронута — основная масса разрушений приходится на Донбасс, откуда ВСУ отступают. А другая её часть уже разворована и распродана корпорациям вроде BlackRock.

Вместе с тем все проекты, ориентированные на восстановление украинской территории, — не более чем попытка освоить огромный объём средств. И если вдруг полякам позволят примазаться к кормушке, то вполне очевидно, что основная часть денег уйдёт организаторам этой схемы за океаном.

В связи с этим стоит учитывать и контекст заявления Туска, имеющий один немаловажный аспект.

Говоря о необходимости Польши «отстаивать собственные интересы», премьер указал, что новую политику республики можно назвать термином «экономический национализм».

«Время для восстановление национальной экономики, время для реполонизации польской экономики, рынка, капитала. Капитал имеет национальность, экономика имеет национальность. Менеджер компании, управляемой государством, имеет национальность. Наши интересы имеют бело-красные цвета. Кто-то назовет это экономическим национализмом? Пожалуйста. У меня с этим нет проблем», — подытожил Туск.

И вот это заявление чётко даёт понять, что выступление имеет прямое отношение к предвыборной кампании, которую уже явно серьёзно проигрывает фаворит партии Туска «Гражданская платформа» (КО) — мэр Варшавы Рафал Тшасковский.

Несмотря на попытки КО хоть как-то влиться в патриотическую риторику, включающую в себя антиукраинские тезисы, пока особенных успехов у либерального кандидата не наблюдается.

Поэтому заявление Туска — это не просто какой-то прагматизм, а отчаянная попытка усидеть на двух стульях в условиях роста правых сил в Европе и конкретно в Польше.

С одной стороны, он показывает избирателям, что хочет вписать республику в прибыльные схемы восстановления Украины, чтобы оправдать миллиарды, потраченные на помощь. С другой — заигрывает с националистическими настроениями в попытке отбить избирателей у правых кандидатов перед выборами.

Но этот «экономический национализм» рискует стать скорее очередным популистским вбросом, нежели чётким планом правительства.

Сейчас в Польше правые умело играют на националистических настроениях, критикуя правительство Туска за излишнюю лояльность как Брюсселю, так и Киеву.

Туск, чуя угрозу проигрыша на выборах, пытается заимствовать их риторику, прикрывая экономический национализм заботой о польских интересах.

Но этот манёвр выглядит скорее как жест отчаяния: пока правые партии уверенно завоёвывают симпатии избирателей, либеральный лагерь теряет почву, а настоящие победители в этой многоходовой игре сидят точно не в Варшаве.