В понедельник, 8 февраля Дмитрий Медведев внес кандидатуру Магомедсалама Магомедова на пост президента Дагестана. Закончился почти трехмесячный период ожидания. Это был период, когда республиканские чиновники всеми силами пытались уйти в длительный отпуск, на больничный, отправиться в бессрочную командировку в Москву или еще каким-то образом избежать контактов как со все еще действующим президентом Муху Алиевым, так и с его потенциальными сменщиками. Это был период, когда местные публицисты и комментаторы, еще недавно демонстрировавшие полную лояльность Алиеву, неожиданно смещались на позиции "равноудаленности". Это был период, когда даже те республиканские СМИ, которые привыкли публиковать исключительно официоз и новости о победах дагестанских борцов-вольников, буквально "в бою" осваивали ультрасовременные приемы черного пиара. О каждом кандидате было опубликовано столько негатива, что назначение любого из них заранее приобретало масштаб сенсации.

Строить долгосрочные прогнозы о том, каким будет Дагестан при Магомедове, кажется преждевременным. Сейчас можно говорить лишь о том, что более тесно связано с текущей ситуацией.

"Милюковский" вопрос

Парадокс в том, что еще летом мало кто сомневался в продлении полномочий Алиева. Главным основанием служило то обстоятельство, что Алиев одержал несколько побед при назначении в Дагестан чиновников федерального подчинения: не дал своим противникам назначить варяга начальником Управления федеральной налоговой службы, потом добился назначения своего человека главой республиканского МВД - ведомства, которое до убийства предыдущего министра Адильгирея Магомедтагирова в июне 2009 года было для Алиева достаточно чужим. Еще в конце лета Алиев, безусловно, имел преимущество над любым другим кандидатом. И успешно его растерял.

Думаю, все, хоть как-то следящие за ситуацией в Дагестане, согласятся, что наибольшие потери Алиев понес из-за выборов мэра Дербента в октябре. Там территориальный избирком признал победу действующего мэра, активно поддержанного Алиевым, несмотря на то, что треть участков в день голосования просто не открылись. В судах эта победа не устояла. Конечно, недозволенными приемами в Дербенте пользовались многие кандидаты. Но ясно, что главный спрос был с действующей власти. Неясно другое: зачем президент Дагестана позволил втянуть себя в скандальную борьбу вокруг поста дербентского мэра, чьи полномочия даже в своем собственном городе, в силу сложившихся там традиций, весьма ограниченны? Возможно, решение пойти в Дербенте ва-банк стало результатом механического срабатывания республиканской бюрократической машины. А может быть, оно обсуждалось и было сознательно принято в окружении Алиева. Если верно второе, то предложившим такое решение Алиев должен был задать незабвенный вопрос Павла Николаевича Милюкова: "Что это - глупость или измена?"

Дальнейшие потери Алиев понес уже после обнародования списка. Там не было ни одного из "тяжеловесов" республиканской политики и бизнеса, которые ранее рассматривались как потенциальные "сменщики" Муху Гимбатовича. Несмотря на это, олимпийского спокойствия у президента Дагестана не наблюдалось. Пошла серия депутатских и прочих обращений за действующего президента, на каждое из которых следовало "контробращение", авторы которого уверяли, что будут приветствовать любую кандидатуру, предложенную Медведевым. Из этого даже непосвященным стало видно, насколько сложным было положение Алиева в верхнем слое дагестанского общества, как узок был круг людей в нем, на которых президент Дагестана мог твердо рассчитывать.

Довершило удар то, что "твердые алиевцы", вышедшие в публичное пространство, оказались фигурами крайне уязвимыми. Кто-то известен затяжным конфликтом с заклятым врагом из своего же народа, кто-то руководит федеральным ГУПом и уже поэтому имеет ограниченную свободу политических действий.

Остальное было делом техники антиалиевских пиарщиков. Противник их заказчиков оказал им чрезвычайно добротную помощь.

Кто победил с Магомедовым?

Ясно, однако, что не пиарщики займут высокие посты в администрации Магомедова. Самое расхожее предположение, высказывавшееся еще до решения Медведева, состояло в том, что Магомедов приведет к власти клан своего отца, управлявшего Дагестаном в разных должностях с 1990 по 2006 годы. Это предположение основано на незнании стиля правления Магомедова-старшего. Его стиль состоял не в насаждении собственного клана, а в заключении договоренностей с максимальным количеством бизнесовых и этнополитических групп. Тогда в Дагестане действовал психологически точный принцип: "Если ты заплатил, ты лоялен". Какого-то "магомедовского" кадрового конгломерата, ушедшего в тень в 2006 году и готового выйти из нее сейчас, просто не существует. Есть "магомедовская" газета, выходящая в Махачкале, но редакция газеты не подпадает ни под какое определение клана.

Реальная группа группа поддержки Магомедова-младшего сегодня, вероятнее всего, состоит из следующих частей.

Во-первых, это "московские дагестанцы", с разной судьбой и разным уровнем влияния в политике и бизнесе, которых СМИ объединяют как сторонников члена Совета Федерации от Дагестана, известного бизнесмена Сулеймана Керимова. Действительно ли существует эта группа или ее единство относится к области журналистских полумифов, неминуемо покажет ближайшее время.

Во-вторых, это главы муниципальных образований, так или иначе ориентированные на "московских дагестанцев" или недавно установившие связи с ними. Здесь благодатным прибежищем для кандидата в президенты, скорее всего, будут некоторые районы на юге республики, Кизлярский район, Хасавюртовский район, а также, с большой долей вероятности, Махачкала.

В-третьих, это несколько влиятельных в бизнесе семейств, у которых с Алиевым давно и прочно не складывались отношения. Некоторые из них активны в газовой сфере и, кстати, неплохо представлены в Народном собрании.

Депутатские иллюзии

Однако договариваться Магомедову рано или поздно придется, конечно, не только с "обиженными" группами, но и со всем спектром политической и экономической элиты Дагестана. Важная особенность этой республики состоит в том, что почти вся эта элита присутствует в Народном собрании, причем по большей части лично, а не через представителей. Перед Новым годом Народное собрание Дагестана не смогло собраться: депутаты вроде бы зарегистрировались в нужном количестве, но потом кворума в зале не оказалось. Многие строили тогда предположения, что это Алиев посылает Кремлю "сигнал": то же самое якобы может быть, если внесут не его кандидатуру. Но ожидать такого поворота, скорее всего, не следует. Людей из "ближнего круга" Алиева в республиканском парламенте мало. Там больше тех, с кем Алиев все четыре года договаривался, более или менее успешно. Да и "ближнему кругу" теперь впору думать о своих собственных перспективах. К тому же неизвестно, почему тогда на самом деле сорвалась сессия. Некоторые из очевидцев рассказывали, как в ее кулуарах депутаты подходили к Магомедсаламу Магомедову и со значительным видом его с чем-то поздравляли.