Турецкая внешняя политика день ото дня начинает приобретать все больший динамизм. В последнее время она делает шаги по усилению своих позиций на Ближнем и Среднем Востоке: форсированно налаживает контакты с арабскими и исламскими странами, развивает экономические связи и энергетическое сотрудничество с Россией, нормализует отношения с Арменией и оказывает посреднические услуги в урегулировании кризисных ситуаций в регионе.

Подобная многофакторная внешняя политика вызывает повышенный интерес у аналитиков, поскольку Анкара откровенно отходит от декларируемых ранее принципов тюркизма и если его использует, то только в тактических целях. Свидетельство тому - состоявшиеся визиты премьер-министр Турции Реджепа Тайипа Эрдогана в Пакистан и Иран.

Они имели конкретную геополитическую направленность, демонстрирующую горизонты возрастающих интересов и целей Анкары. С одной стороны, можно предполагать, что Турция таким образом осуществляет провозглашенную министром иностранных дел Ахметом Давутоглу так называемую доктрину "стратегической глубины и нулевых вопросов", следствием которой должно стать приобретение страной статуса регионального центра в диапазоне от Северной Африки до Пакистана, мощного игрока и в бассейне между Черным и Каспийским морями с выходом в Центральную Азию. Объективности ради отметим, что на этом направлении у Турции многое стало удаваться, особенно тогда, когда она решилась на выстраивание стратегического союза с Россией. Но если только Анкара осуществляет все же политику "второго эшелона", когда США и их союзникам отводится в регионе только "черная работа", а она выступает в роли одного из основных проводников американского плана по демократизации региона, то игра такого уровня при определенных условиях может обернуться и для самой Турции ударом геополитического бумеранга.

Но это только предположение. Очевидным фактом является антизападный привкус действий Анкары. Так, находясь с визитом в Пакистане, премьер-министр Турции Тайип Эрдоган пригласил Исламабад занять место Израиля в учениях "Анатолийский орел". Ранее турецкие военные отказались от запланированных совместных учений ВВС с Израилем, в которых должны были принимать участие США, Италии и силы НАТО. В качестве объяснения турки заявили, что, мол, "самолеты, которые Израиль пошлет на учения, вполне могли бомбить Газу во время операции "Литой свинец"". По оценке представителя Минобороны Израиля, "объявление Турции об отмене учений было внезапным и неожиданным".

Любопытно и то, что визит премьер-министра Эрдогана в Иран практически совпал с моментом, когда последний согласился с пакетом предложений Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) по дообогащению своего урана за рубежом только при условии внесения в него ряда "очень важных изменений". Но при этом Иран подтвердил свое право на продолжение мирной ядерной программы. В этой связи помощник президента США по национальной безопасности Джеймс Джонс предупредил, что если Иран не предпримет реальные шаги по сворачиванию ядерной программы, США не исключают возможности нанесения военного удара по Ирану: "Мы будем наблюдать в течение небольшого времени, удастся ли прийти к каким-либо конкретным результатам, которые нужны нам. Если этого не случится, то мы будем готовы".Тем не менее, премьер-министр Турции Эрдоган обвинил западные страны в "неправильном и несправедливом" отношении к Ирану. Он высказал претензии и к пяти постоянным членам СБ ООН в связи с попытками решения так называемого иранского вопроса. Более того, Эрдоган назвал "всего лишь слухами" подозрения о существовании иранской военной ядерной программы. В таком контексте турецкая позиция в роли защитника Ирана - это вызов Западу.

Теперь попытаемся спроецировать осуществляемую Ахметом Давутоглу доктрину внешней политики, например, на тюркоязычное постсоветское пространство. Туркмения после определенных колебаний и игр с Западом, определилась в главных маршрутах транспортировки своих энергоресурсов на мировой рынок. Помимо России, ее газ будет поставляться в Иран и Китай. В этой связи премьер-министр Эрдоган на пресс-конференции в Тегеране сообщил, что турецкая дипломатия и бизнес ведут активную работу с Ашхабадом для подключения его к созданию единой энергетической системы Туркмения-Иран-Турция, в обход Азербайджана. А на днях в Анкару совершил официальный визит президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, в ходе которого подписан меморандум о стратегическом сотрудничестве между двумя странами. Поэтому поспешное решение Евросоюза снять с Узбекистана санкции, введенные в ответ на подавление правительством выступлений в 2005 году, выглядит как контрход, призванный удержать Ташкент от союза с Анкарой. Проблемными могут оказаться и отношения между Турцией и Азербайджаном. Потому, что после подписания цюрихских протоколов по армяно-турецкому примирению Израиль через Азербайджан стал " внедряться" в бывший советский "тюркский мир". В целом же министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман активно ратует за создание союзнических отношений с Азербайджаном и странами Средней Азии. По мнению израильских аналитиков, такой союз призван дать бой вышедшей "из-под контроля" Анкаре именно на постсоветском тюркоязычном пространстве. Других вариантов у Израиля просто нет.

Это - новый элемент в складывающейся геополитической ситуации на Большом Ближнем Востоке, который во многом объясняет кажущиеся сенсационными заявления премьер-министра Турции Эрдогана в Пакистане и в Иране. Поэтому в ближайшее время следует ожидать, в первую очередь, турецко-израильской дуэли на азербайджанском плацдарме, как наиболее слабом звене "тюркского союза" в силу наличия проблемы Карабаха. При этом Анкара, имея в своих руках цюрихские протоколы, может оказывать - вопреки оптимистическим ожиданиям многих бакинских политиков - самое серьезное давление на Баку. Причем, по мере развития событий в кавказско-азиатском регионе, "карабахское политическое уравнение" с каждым днем все труднее будет решать по азербайджанскому сценарию. Кто в такой комбинации выступает в роли объекта или субъекта большой политики, потом разберутся историки.