После смерти президента Азербайджана Гейдара Алиева и вереницы выборов в Армении и Азербайджане, переговоры по урегулированию нагорно-карабахского конфликта возобновились на уровне президентов и глав МИД двух стран в обновленном азербайджанском и "старом" армянском составах. Армянскую линию продолжили вести президент Роберт Кочарян и министр ИД Вардан Осканян, тогда как старшего Алиева заменил сын Ильхам, а экс-министра Виллаята Гулиева - новый глава МИД Эльмар Мамедъяров.

Первоначальная позиция нового азербайджанского лидера Ильхама Алиева, грозившего начать переговорный процесс "с нуля", постепенно смягчилась, и в переговорный обиход вошло новое понятие - "Пражский процесс", призванное символизировать всего лишь место возобновившихся регулярных встреч глав внешнеполитических ведомств Армении и Азербайджана. Новый "постгейдаровский" переговорный период оставался столь же закрытым для общественности, которой не оставалось ничего, кроме как довольствоваться скупыми комментариями армянского министра Осканяна и азербайджанского замминистра Араза Азимова. С азербайджанской стороны активизировались милитаристские заявления, смысл которых сводился к следующему - "долго терпеть мы не намерены, если просвета не будет, начнем войну". Среди наиболее значительных событий в новейшей истории карабахского урегулирования можно назвать трехстороннюю встречу Путин-Кочарян-Алиев на саммите СНГ в Астане. Сразу после этой встречи в прессе всплыла информация о том, что карабахский конфликт может быть решен по так называемой московской формуле, а именно, путем референдума. Где именно будет проведен референдум, не указывается, однако четко указывается, что референдуму (-ам) предшествует вывод армянских сил с территорий вокруг Нагорного Карабаха, именуемых армянской стороной "поясом безопасности", а азербайджанской - "оккупированными". Идея о референдуме была воспринята в Армении, Азербайджане и Нагорном Карабахе с нескрываемым недоверием - сказалась недостаточная информированность населения. Между тем, экс-министр ИД Азербайджана Тофик Зульфугаров отметил, что "наличие московской формулы", несомненно, имеет для Азербайджана позитивное значение. Зульфугаров заявил, что "он сторонник освобождения прилегающих к НК оккупированных территорий в обмен на гарантии безопасности для карабахских армян". Вместе с тем он отметил, что "проведение референдума на оккупированной территории ставит под сомнение возможность такого расклада, поскольку референдум предопределит статус Нагорного Карабаха". Итак, вместе с идеей референдума, в обиход вошла и другая формулировка, ассоциирующаяся с так называемой Московской формулой - "территории за безопасность". В свою очередь в интервью ИА REGNUM российский сопредседатель МГ ОБСЕ Юрий Мерзляков заявил, что "о каком-то отдельном московском плане урегулирования нагорно-карабахского конфликта" ему ничего не известно".

Можно с уверенностью сказать, что российский дипломат не лукавит, поскольку этот самый план вовсе не "отдельный", в него, конечно же, вошли все наработанные в течение десятка лет принципы и позиции. Так или иначе, тот же Мерзляков, в том же интервью заявил, что результативность первого этапа Пражских консультаций велика. Далее российский дипломат заявил буквально следующее: "встреча президентов Армении и Азербайджана в Астане подвела своего рода итог под тем, что мы называем Пражским процессом". По его словам, четыре раунда, которые состоялись в Праге, должны были завершиться решением о дальнейшей направленности действий, обсуждении вопросов урегулирования, уже может быть не на уровне министров ИД, а на уровне экспертов. "То есть более регулярном, субстантивном и детальном обсуждении, чего ни президенты, и ни, конечно, министры ИД сделать не могут. От министров, совместно с сопредседателями, ожидать большего не приходилось", - заявил Мерзляков.

Слова российского дипломата можно трактовать как практическое завершение некоего процесса, в ходе которого стороны договорились практически по самым острым вопросам - что называется по самой сути карабахского конфликта. Из его же слов следует, что за дело должны взяться эксперты.

Что происходит далее... Баку вдруг неожиданно представляет на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН вопрос "О ситуации на оккупированных территориях Азербайджана", а затем решает снять этот вопрос. Взамен, стороны соглашаются на проведение мониторинга специальной миссией экспертов ОБСЕ на территориях вокруг Нагорного Карабаха, причем только тех, которые контролируются армянской стороной. Хронология этих событий такова: узнав о том, что Баку вынес на повестку Генассамблеи вышеназванную резолюцию, Ереван пригрозил выйти из переговоров, а азербайджанской стороне посоветовал в этом случае обращаться по всем вопросам к представителям Нагорного Карабаха. Примечательно, что при наличии столь мощной оговорки, Ереван спокойно согласился не на безоговорочное изъятие азербайджанского документа с повестки ООН, а на изъятие документа в обмен на мониторинг территорий вокруг НК на предмет обнаружения последствий государственной политики по заселению этих территорий армянами. Как оказалось уже по итогам миссии, азербайджанская сторона представила совершенно "космические" данные о количестве переселенцев - да и откуда в Баку могли оказаться такие данные, когда эти территории практически закрыты для доступа азербайджанцев. Члены миссии заявили, что в Баку им представили некие спутниковые снимки этих территорий, не уточнив при этом, какая именно космическая держава сделала это. Однако даже спутниковые снимки не смогли бы дать азербайджанской стороне столько информации, сколько дала миссия по сбору фактов ОБСЕ. Доклад миссии, состоящий из более 30 страниц, обнародованный на днях на Постоянном совете ОБСЕ, стал на самом деле первым техническим, экспертным документом, касающимся карабахского урегулирования. По сути, на переговорном столе появился обстоятельный, что называется субстантивный документ, в котором прописаны количество населения в каждом селе, число крупного и мелкого рогатого скота, площади обработанных и целинных земельных угодий и т.д. В Армении многие ожидали, что после доклада миссии, фактически дезавуирующего обвинения Баку, азербайджанская сторона разразится громом обвинений в адрес экспертов, однако этого не произошло. Баку, как заявил Араз Азимов, остался доволен документом. Азербайджанская сторона не стала настаивать и на первоначальной версии о том, что карабахские власти заблаговременно "очистили" эти районы от переселенцев. На самом деле, представить, как армянская сторона вывозит с территорий 300 тысяч человек (а именно такую цифру называли в Баку до начала миссии) не смогли даже азербайджанские представители. Или же им это было просто не нужно.

На первый взгляд, в Ереване тоже должны были быть не в обиде на экспертов ОБСЕ, поскольку они поймали-таки Баку на откровенной лжи, но... Судя по докладу, территории, которые достались армянской стороне в итоге кровопролитных боев - не заселены в течение целого десятилетия. Данный факт породил в армянском обществе немало вопросов. Многие политические и общественные силы в Армении твердо указывают в своих программах и заявлениях, что территории вокруг Нагорного Карабаха имеют для армян ту же цену, что и сама карабахская территория. Здесь бытует опасение, что европейские структуры, изучив доклад, придут к простому выводу - "если они не заселены, то значит и не нужны". В этом контексте говорить о проармянском характере документа крайне затруднительно.

После завершения миссии по сбору фактов заселения, которую провели представители Финляндии, Италии, Швеции и Германии, а также сами сопредседатели, представляющие Россию, США и Францию, экспертная суть миссии стала явной. Европейские представители, сопровождаемые посредниками, подготовили объективный документ, что является большой редкостью для карабахского процесса ( смотри резолюцию ПАСЕ на основе доклада Аткинсона ).

Таким образом, можно говорить о начале экспертной стадии решения карабахской проблематики. С определенной долей уверенности можно говорить и о грядущей активизации США и особенно России в деле урегулирования этого конфликта. В условиях крайне напряженных отношений с Грузией, конфликт в Нагорном Карабахе препятствует Москве полноценно развивать отношения с двумя другими государствами Южного Кавказа - Арменией и Азербайджаном, ставя под сомнение всю ее политику в этом стратегическом регионе.