Пекинский форум цивилизаций и перспективы евразийской консолидации

Вслед за форумом «Пояса и пути», который прошел в конце апреля, в Пекине на днях состоялась Конференция по диалогу между цивилизациями Азии. Оценки итогов этого мероприятия не заставили себя ждать. На «логическое продолжение» конференцией «глобальной дискуссии», начатой на форуме «Пояса и пути», указал экс-генсек ШОС Рашид Алимов.

Экспертные оценки выделяют ряд аспектов, тесно связанных с различиями между китайскими и западными подходами к современности и исторической перспективе. Говорят о противопоставлении «диалога» цивилизаций их «столкновению» (Олег Тимофеев), культуре консенсуса — стремлении к доминированию и господству (Тимофей Бордачев), сохранении трендов и механизмов глобализации — протекционистском обособлении и деглобализационным императивам (Юрий Тавровский) и так далее.

Все это так, но происходящего в полной мере не объясняет. А что происходит?

Обратимся к докладу на конференции Си Цзиньпина. Вот краткий, предельно сжатый до ключевых тезисов перечень его основных идей: общеазиатская стабильность и скоординированное развитие на культурно-гуманитарной основе азиатского сообщества единой судьбы и далее — единой судьбы человечества. Азия — одна из колыбелей человечества и его технологических достижений, объединенная общей географией, природной средой и исторической судьбой.

Основные принципы совместного продвижения экономической глобализации: равноправие, развитие для себя и для других, совместный прогресс через гуманитарные и технологические обмены, инновационное лидерство. Китай, как стержень Азии и гарант равноправия обменов с помощью продвижения китайской «мягкой силы». Китайская открытость соседям и приверженность мировой гармонии.

И на этом фоне — китайский ответ Вашингтону в тарифно-санкционной торговой войне, который помещен во вполне определенный международно-политический контекст:

— ответные действия КНР — это «контратака при самообороне» с целью отстоять принципы свободы торговли и многосторонних подходов (то есть той самой экономической глобализации, о которой говорил Си Цзиньпин);

— однозначная ответственность США за новый виток противостояния как ответ на опасения и обеспокоенность мирового сообщества будущим глобальной экономики;

— готовность к равноправным переговорам с США.

Все это из развернутого комментария на ведомственном брифинге в Пекине, с которым на фоне цивилизационной конференции выступил официальный представитель МИД КНР Гэн Шуан.

Еще добавим, что азиатский форум в Пекине — далеко не первый тематический, если говорить о географии. До этого в сентябре прошлого года прошел такой же тематический форум «Китай — Африка». Налицо последовательное, регион за регионом, выстраивание глобальной альтернативы безраздельному до этого влиянию Вашингтона и в целом Запада.

Почему речь в Пекине пошла об «азиатских цивилизациях»? Потому что это наиболее эффективный и политкорректный способ консолидации Азии. Строго говоря, с методологической точки зрения, цивилизационная проблема распадется на два основных вопроса.

Первый: что есть цивилизация — «уход от варварства» (по Р. Киплингу) или «культурно-исторический тип» (по Н. Я. Данилевскому и О. Шпенглеру)? Запад считает «цивилизацией» первое. И на этом основании делит народы на «цивилизованные» и «нецивилизованные», то есть «дикие». Причисляя себя, разумеется, к «цивилизованным», западные идеологи, таким образом, находят не просто оправдание колониальной и неоколониальной экспансии, а выдвигают такую экспансию во главу угла своей внешней политики. Отсюда — все вокруг происходящее, включая пресловутый «экспорт демократии».

Восток, и прежде всего Россия, всегда стояли на противоположной позиции: цивилизация — это историческое и социокультурное измерение бытия стран и народов, не бывает более или менее «цивилизованных» народов, бывают разные цивилизации. И вот здесь мы подходим к главному вопросу о пекинском цивилизационном форуме. Отказ от «столкновения цивилизаций» и противопоставление ему межцивилизационной гармонии — это не что иное, как даже не пересмотр, а разворот базового постулата С. Хантингтона: «The West against the Rest» — «Запад против остальных».

Под этот постулат версталась вся послевоенная картина мира, как ее видели на Западе, и именно С. Хантингтон входил в число соавторов пролога к тезису «The West against the Rest» — доклада Трехсторонней комиссии «Кризис демократии» (1975 г.). Состав предложенных этим документом «мировых блоков» таков: Запад (Америка: Северная + Латинская), Центр (Европа: Западная + Восточная, и еще + Африка), Восток (Западная Азия + АТР).

И этим самым демонстрируется направленность данного проекта против СССР и Китая: нашу страну предлагалось разделить по Уралу и включить в разные блоки, а Китай — превратить в вассала Японии.

Ибо Токио с самого создания Трехсторонней комиссии (1972−1973 гг.), первым директором которой был З. Бжезинский, а президентом Д. Рокфеллер, виделся своеобразным стержнем «восточного блока». И именно к островной (!) Японии в 2000 году, когда «японская группа» Трехсторонней комиссии была преобразована в Азиатско-Тихоокеанскую, предполагалось, по сути, «прислонить» всю остальную (!) континентальную Азию.

Отсюда важный, хотя и не главный итог пекинского форума: Япония — не центр Азии, а ее глубокая периферия. Или «непотопляемый авианосец» США. То есть в Азии эта страна, точнее, правящий в ней проамериканский режим, если угодно, — инородное тело, по крайней мере до тех пор, пока не избавится от статуса колонии, управляемой извне. А когда это произойдет, на лидерство Токио тоже рассчитывать будет не вправе ввиду нюансов своей истории и совершенных против азиатских народов военных преступлений.

Кое-кто поспешит обвинить Китай в претензиях на то, чтобы перехватить роль Японии. Дескать, вот и с Азией он заигрывает в этих целях, и с Африкой тоже. И, стало быть, предлагает другую систему «мировых блоков», заточенную уже не на Запад, а на Восток. Однако в сложных вопросах и многоходовых комбинациях как минимум не следует торопиться. Такому предположению противоречат три важных обстоятельства — по порядку.

Во-первых, вот если бы пекинский форум был «евразийский», то подобное предположение можно было бы считать не лишенным смысла. Но форум — азиатский, точка! И еще: форум, по сути, не цивилизационный, а страновой, он объединяет государства, достраивая экономическую модель «Пояса и пути» гуманитарным взаимодействием вдоль этого маршрута. При оценке того или иного события важно не только то, ЧТО говорится, но и то, чего НЕ говорится.

Так вот в Пекине, как видим, прозвучала тема «единой судьбы Азии и человечества», но не было разговора о Евразии. Потому что объединенная Евразия — это не китайская повестка, а российско-китайская. Просто на своем фланге Пекин сегодня ввиду внутренней стабильности и динамики развития продвинулся намного дальше Москвы, которая только начинает подступаться к задаче постсоветской интеграции, хотя до конца еще не решила даже своих внутренних задач. Можно считать такой подход если не разделением «сфер влияния», более характерным для традиционных подходов, то заявкой на мощный многонациональный межцивилизационный альянс двух стран и народов.

Именно поэтому те «окраинные» постсоветские представители, которые поторопились на форум в Пекин — в первую очередь представленные первыми лицами Азербайджан и Армения, — слегка разочарованно после него говорили, что интерес к ним был проявлен прежде всего в контексте инфраструктурных проектов «Пояса и пути». Не более того. Как, кстати, и занесенные неизвестно каким ветром на азиатский саммит греки.

Да и с геополитической точки зрения, хотя о геополитике в рамках диалога Москвы и Пекина громко говорить не принято, Европа и Азия — сообщающиеся сосуды. И если, допустим, в Северной Америке безопасность гарантируется одним центром, то в Евразии это невозможно. Итак, по итогам пекинского форума можно сказать, что начатый процесс консолидации в Азии не только неминуемо влечет за собой постсоветскую интеграцию в западной части евразийского континента, но и указывает на то, что полноценный ее запуск тоже не за горами. Иначе восток и запад Евразии могут быть разрезаны «ножницами» разных скоростей.

Кстати, «лакмусовая бумажка». Вы не заметили, читатель, как внезапно, хотя и «мягко», ушли на второй план эпизоды индийско-пакистанских и китайско-индийских обострений?

Во-вторых, азиатская солидарность, ставшая лейтмотивом пекинского форума, неявно, вслух об этом не говорилось, но подразумевалось, демонстрируется в условиях крайнего обострения военно-политической обстановки вокруг Ирана. США не скрывают военных приготовлений, а Тегеран в ответ запускает процесс эрозии СВПД — Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе и предупреждает об ответственности за происходящее Израиль, который — надо отдавать в этом отчет — стоит за многими действиями нынешней вашингтонской администрации.

Нет сомнений, что решения форума в Пекине — это не только демонстрация поддержки Ирану, но и серьезный сигнал как Вашингтону, так и Тель-Авиву. Не случайно как «ужаленный» мечется по миру все эти дни госсекретарь М. Помпео, отменивший встречу с европейцами, но дважды встречавшийся с Сергеем Лавровым. Между этими двумя встречами явно было что обсудить главам МИД России и Китая. Наглядная демонстрация координации, без сомнения, по всему спектру вопросов глобальной повестки, многие из которых резко обострились именно в эти дни.

Месседж, полученный Западом из Пекина, представляется однозначным: прежде чем протягивать щупальца в «чужое подбрюшье», следует тридцать три раза подумать, взвесив свои силы и соотнеся их с последствиями авантюры, даже если к ней все готово и чешутся руки. Случайно ли именно в эти дни те же саудовцы вдруг взяли, да и признали жителей Крыма россиянами? Казалось бы, один из главных сателлитов Вашингтона — и вот на тебе…

В-третьих, возвращаясь к японской теме. И не только к японской, а к теме окраинных лимитрофов на крайних оконечностях Евразии. На Востоке — это, наряду с Японией, еще и Южная Корея, на Западе — примыкающий к России «большой» Европейский полуостров. Случайно ли именно в эти дни Дональд Трамп, уже, видимо, «переваривший» два ультиматума от Ким Чен Ына — по уступкам в позиции на переговорах о денуклеаризации и по замене на них М. Помпео более покладистым переговорщиком, объявил о предстоящем в июне визите в Сеул?

Самая главная подоплека этой новости, на наш субъективный взгляд, — это то, чего больше американский президент боится? Окончательного срыва переговоров с Пхеньяном, который ударит по его предвыборным позициям в канун новой президентской кампании? Или постепенного ослабления контроля над южнокорейским лидером Мун Чжэ Ином? Это ведь не Европа, повязанная по рукам и ногам обязательствами в рамках НАТО и фактической подчиненности ЕЦБ и еврозоны глобальным финансовым институтам. Там можно и визиты отменять, и неприкрытым диктатом заниматься. А на Востоке — все очень «на тоненького»…

Вот мы постепенно подходим к смыслу пекинского «саммита цивилизаций». Это действительно продолжение форума «Пояса и пути», но в отличие от него, не являющееся инфраструктурным проектом. Цивилизационное объединение азиатского Востока — это один фланг великоконтинентальной интеграции, при том что другим флангом является восстановление единой большой страны на постсоветском пространстве. Будет ли это предложенное Владимиром Путиным «Большое Евроазиатское партнерство», или пробьет себе дорогу другая формула — не суть важно. А важно, что по поводу того, что такой интеграции быть, явно существует стратегический консенсус между Москвой и Пекином.

У этой конфигурации имеется и еще один важный срез, который делает ее немного ассиметричной. Это судьба евразийского ислама, который — это не является секретом — в течение многих десятилетий западные авторы ряда радикальных проектов хаотизации «евразийских Балкан» (по Бжезинскому) пытаются направить как раз против России и Китая.

С учетом колониально-западного происхождения исламизма, изначальным фундаментом которого послужили «Братья-мусульмане» (организация, запрещенная в РФ), проект континентальной интеграции, которой дирижируют Москва и Пекин, с одной стороны, переоформляет экстремистскую эволюцию радикального ислама, лишая Запад наиболее деятельного и пассионарного сателлита на Ближнем и Среднем Востоке. В известной мере это относится и к тем режимам, которые, подобно саудовскому, сами исповедуют радикализм. Им придется приспосабливаться к новым реалиям, и многое указывает на то, что этот процесс с мертвой точки уже сдвинулся.

Ведь что такое Запад без исламизма? Это «шагреневая кожа» стремительно съеживающегося геополитического влияния, утратившая прежние инструменты. А что такое исламизм без Запада? Вырвавшийся из бутылки джинн, который атакует Европу. И поскольку англосаксы Старому Свету в этой ситуации, без руля и ветрил, — не помощники, то он неизбежно окажется перед выбором. Или движение навстречу России, или ползучая исламизация, которая в своем крайнем пределе несет в себе угрозу формирования в западном геополитическом аппендиксе Евразии крайнего экстремистского режима, схожего с нацистским.

Есть и третий вариант: неонацизм в Европе возродится в борьбе с исламизмом, как результат непропорционального расширения влияния крайне правых партий. Но пророссийским вектором, как кое-кто у нас надеется, это не станет; напротив, европейско-националистический вектор окажется не просто антироссийским, а воспроизведет старую кальку «Drang nach Osten». Впрочем, как и в случае с исламизацией.

Насколько вероятна подобная угроза? А вот это напрямую зависит от темпов российского геополитического «прозрения». Либо продолжение игр в «демократию», «рынок», «толерантность» и «магистральный путь», либо обращение к форсированному государственному строительству, основанному на собственном историческом опыте. И теми средствами, которые востребованы современностью.

Пекинский форум показал, что процесс создания очага континентальной консолидации на Востоке идет полным ходом. Дело за западным флангом, где необходим «симметричный» очаг. И если и когда это произойдет, тогда и будет дан исторический ответ на вызов, предъявленный нам всем — России, Китаю, всему человечеству. И только тогда исходящие с Запада угрозы будут преодолены полностью и окончательно. Разумеется, вместе с внутренним влиянием соответствующей «пятой» компрадорской «колонны».

И последнее — к вопросу о главном итоге саммита в Пекине. Случайно ли функционеры вашингтонской администрации в оценке основных тенденций современности, в частности, китайско-американского тарифно-торгового конфликта, перешли на язык неприкрытого расизма, пытаясь представить причиной противостояния не набившую оскомину американскую «исключительность», которая навязывается остальному миру, а принадлежность США и Китая… к разным (!) расам.

Это не случайный и далеко идущий ход, который в конечном своем значении обращается к низменным, фашистским инстинктам части элит не только канадских соседей Америки и не только Европы. Не секрет, что Запад давно вынашивает планы превращения и нашей страны в таран англосаксонских интересов под видом пресловутой борьбы за выживание белой расы, и никого там не интересует весь трагизм подобной постановки вопроса.

Это очень опасный зигзаг, и противопоставить ему можно только четкое понимание, что нет таких преступлений, на которые глобальный олигархат не пойдет ради собственного выживания и сохранения прописанного еще К. Марксом процента прибыли. Как говорится, не дай Бог!