Каталония и Курдистан: Приднестровье получает шанс на признание

Сногсшибательные результаты голосования в Иракском Курдистане и испанской Каталонии дали толчок для ежедневных обсуждений и гаданий по следующим кандидатам на активный сепаратизм в нашем мире. Справедливости ради надо заметить, что сакральность и незыблемость существующих границ были попраны уже в Югославии, а также — при давлении на Израиль создать государство Палестина на своей территории.

Тем не менее принцип незыблемости границ был до последнего времени преобладающим над правом народов на самоопределение. Попытки отделения со стороны Квебека или Шотландии стали примером, когда слаженная международная атмосфера нетерпимости к сепаратизму повлияла на исход референдума. Для некоторых стран, поддержавших развал Югославии, такая позиция явно смахивала на игру по двойным правилам. Однако времена угрызений совести на почве политической непоследовательности канули в небытие. Господствующий прагматизм подразумевает примат эгоизма любой ценой. Непоследовательность и двойные стандарты давно уже превратились в основополагающие принципы международной политики.

Парадоксально, но именно зыбкость устоев европейского сообщества ведёт к усилению сепаратистских тенденций. Были бы у Евросоюза были объединяющие принципы сосуществования, то ни Великобритания и ни прочие «евроскептики» не искали бы путей выхода из еврозакабаления. Одной из главных причин усиления нынешней «страсти к разрывам» можно смело назвать недовольство существующими механизмами евроинтеграции. Империи и государства разваливаются, когда идеологические и практические льготы и скрепы теряют свою силу и привлекательность.

При рассуждениях о современных сепаратистских тенденциях часто прибегают к примеру югославского кровавого раздрая. Он даёт добавочные аргументы тем, кто отождествляет политику США и НАТО со злокозненностью адептов принципа «разделяй и властвуй». Однако Европа девяностых знала и другой пример разделения, мирный и взаимоприветственный: Чехия и Словакия пошли каждая своими путями, но не во вред друг другу, а во благо. Открытые границы, тесное сотрудничество и всестороннее взаимодействие. Странно, но чехо-словацкий прецедент изучается и обсуждается значительно реже, чем югославский.

Наши рассуждения носят не академический характер, а направлены на изучение примеров из прошлого в целях поиска решений конфликтов на постсоветском пространстве. Все они напоминают в большей или меньшей степени югославскую трагедию, но есть ли для них возможность избрания мирного пути размежевания? Или же нет иного пути к миру, нежели полная интеграция? А может, сокрушительная победа в обновлённом военном столкновении поможет?

Начало распада теории нерушимости границ возвращает нас к обсуждению будущего Крыма, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья и Карабаха. Общемировая атмосфера ослабления бульдожьей хватки в деле охраны границ любой ценой позволит возобновить обсуждение.

Почему бы не созвать международную конференцию по Крыму с обсуждением всех политических и юридических проблем, связанных с желанием жителей полуострова быть частью России? Совершенно очевидно, что и сегодня 90 процентов крымчан хотят жить в составе России. Их чаяния подтвердит любое объективное исследование. А коли так, то какая международная политика и какой международный закон могут этому противостоять?

Положение дел на территориях Абхазии и ЮО сложнее, поскольку существует проблема беженцев. Однако ничего не может быть решено там без Грузии, а Грузия упорно отказывается от участия в переговорах.

Проблема Карабаха имеет много сложнейших аспектов, включая претензии на возвращение со стороны азербайджанских беженцев. Некоторым обнадеживающим фактором может быть только сам продолжающийся переговорный процесс.

Все вышеупомянутые конфликты (исключая Крым) ближе к югославской модели, ибо отличаются непримиримостью сторон. Иначе обстоят дела в Приднестровье. Там на практике удалось не просто сохранить перемирие на протяжении четверти века, но и выстроить европейскую по форме и взаимовыгодную по сути систему взаимоотношений. Молдавская сторона время от времени подливала дегтя, но отношения между людьми и обоюдные интересы обычно брали верх. Если бы в Европе и международных организациях отнеслись внимательнее к собственно юридической стороне проблемы и изучили прецедент дружественного размежевания Чехии и Словакии, то Приднестровье могло бы вместе с Молдовой укреплять свои отношения с Европой и Россией единовременно. Кишинев в большей мере склоняется к западному миру, Приднестровье — пример торжества русского мира, а вместе они смогли бы обратить весь регион в благоухающий оазис. Но условием тому должно быть уважение к независимому статусу Приднестровья и признание его.

Следует воздержаться от окончательных прогнозов. Осторожность и дипломатичность необходимы на любом этапе решения столько запутанных вопросов. Однако не видеть новых тенденций и не приготовиться к их поступи — всегда пагубно для тех, кто не довольствуется ролью аутсайдера. И Россия определенно не стремится туда.