- Прошло два года с тех пор, как Вы возглавили республику. В течение этого времени Вам не раз приходилось говорить о том, что Адыгея сохранит статус республики, не вернется в статус автономной области в составе Краснодарсокго края. Не подорвана ли Ваша уверенность сейчас?

- Позиция не менялась и не изменится. И, я думаю, каких-либо причин, чтобы статус мог стать другим, на сегодня нет. Адыгея должна оставаться самостоятельным субъектом Российской Федерации и развивать собственную социально-экономическую базу на благо всего своего многонационального народа. А этого можно добиться, используя возможности, которые даёт статус республики.

- Что, на Ваш взгляд, более всего мешает реализации намеченных Вами планов: неподготовленность (коррумпированность) кадров, отсутствие инвестиций, невозможность внедрения новейших технологий в производство или что-то другое?

- Вы же видели, в каком состоянии была республика, когда я возглавил её? Я знал, что здесь плохо, но не мог предполагать, что до такой степени. Инвестировал различные производственные объекты и отрасли - разворовали. В общем, когда я вник в то, как здесь привыкли обращаться с деньгами, инвестициями, кредитами, в том числе и бюджетными, стало понятно, что впереди трудный путь. Но случилась эта беда - наводнение. И все люди сплотились на ликвидации последствий этой трагедии. Тогда я и увидел то, о чём знал раньше: с нашим народом можно и нужно работать.

Но при этом 7 миллиардов рублей долга республики перед кредиторами всех уровней. Система ведения процедуры тотальных банкротств, которая практикуется уже несколько лет. За это время из производственного цикла выведены активы на сумму в 11 миллиардов рублей. Практика разворовывания кредитов. С этими явлениями нужно бороться, и мы это делаем.

- Ну, вот вам и одна из причин задуматься о статусе. При годовом бюджете чуть более 3 миллиарда рублей у нас долга на все 7 миллиардов.

- Вопрос о статусе национальной республики не замыкается на экономических аспектах. Это и очень важный политический вопрос. Не надо в этом ошибаться. Убеждён, что ни в коем случае нельзя поднимать этот вопрос как для блага Адыгеи, Кубани, Северного Кавказа, так и в интересах всей Российской Федерации. Но если всё же говорить об экономике, то где гарантия того, что её состояние улучшится от изменения статуса? Какие механизмы можно будет применить тогда, которые невозможно использовать сейчас?

Общеизвестный факт: деньги, которые предназначались на создание инфраструктуры г. Адыгейска ушли в один из микрорайонов Краснодара. А это предприятия, рабочие места, сфера социального обслуживания. Адыгея всегда финансировалась по остаточном принципу. Мнение областных органов власти и населения учитывалось в последнюю очередь, как это было при строительстве Краснодарского водохранилища, ставшего подлинной трагедией для тысяч людей.

Почему же мы должны думать, что такой подход вдруг изменится, тем более, что у соседей хватает и своих социально-экономических проблем. А если кто-то хочет помогать Адыгее, никто не мешает делать этого сейчас. Ведь Адыгея и Краснодарский край, хоть и разные субъекты Федерации, но являются единым экономическим, научным, образовательным, культурным пространством. С учетом этого я недавно оказал финансовую помощь Краснодарской государственной медицинской академии, как это делал и раньше. Намерен и впредь оказывать благотворительную помощь. Это один из примеров.

- Хорошо. Вернёмся к предыдущему вопросу о кадрах...

- Меня часто спрашивают: почему Вы меняете кадры? А потому, что кто-то нечист на руку, кто-то не умеет работать, кто-то ленивый. А я так не привык работать. Деньги, которые у меня есть, дались мне не просто так. Притом я заработал их достойно. И это было ещё при советской власти. Почему они не могут так же достойно работать сейчас, когда появились все возможности?

В экономике мы намерены работать только с теми промышленными предприятиями и хозяйствами, которые умеют трудиться, отчислять налоги, платить зарплаты. В первую очередь это касается кредитования. Будем смотреть не только на то, что предприятие, скажем, вернуло кредит, но и на то, насколько сумело увеличить объем производства.

Есть конкретные вопросы и к чиновничеству. Большинство из них считает, что работа - источник их собственного благополучия. Это бюрократы, которых мало заботят государственные интересы. И эта проблема общероссийская. Я требую от подчиненных мне чиновников полностью повернуться лицом к человеку. Власть должна работать на народ. Я думаю, в отношении к бюрократии большие перемены наступят сразу после выборов президента России. Те, кто сумеют перестроиться, будут работать, те, кто не сумел - уйдут. Останутся самые опытные и способные.

Другая сторона проблемы - нужно делать ставку на молодёжь. Она меньше закомплексована, меньше зашорена ненужными условностями, более инициативна и восприимчива к новым взаимоотношениям в обществе, к современным технологиям на производстве. И объединив эти начала - опыт специалистов со стажем и энергию молодёжи, мы, я думаю, решим вопрос с кадрами.

- На какой стадии сейчас план строительства автодороги Майкоп-Сочи, можно ли надеяться на какие-либо подвижки в ближайшем будущем.

- Мы живём, как в бутылке. Въезд и выезд - один. Чтобы добраться, например, до Сочи мы должны делать большой крюк. И не только мы, практически, вся Россия. Из-за отсутствия дороги мы не может эффективно бороться с браконьерами, истребляющими лес и диких животных. Её строительство выведет на качественно новый уровень туристическую отрасль Адыгеи и Краснодарского края. То есть, аргументов в пользу строительства дороги очень много.

Поэтому президент России Владимир Путин дал поручение решить эту проблему. Сейчас этим вопросом занимается проектный институт "Киевсоюздорпроект", который выиграл тендер. Он готовит технико-экономическое обоснование 9 вариантов прохождения этой дороги.

- Прошлым летом в СМИ республики активно обсуждались планы по выработке стратегии во взаимоотношениях с зарубежной адыгской бизнес-элитой. Для этого готовилась встреча с её представителями в Майкопе. Продолжается ли эта работа сейчас?

- Республика заинтересована во взаимодействиях с бизнесменами, в том числе и из адыгской диаспоры. Нам нужны инвестиции. Но до настоящего времени какого-то системного подхода здесь не было. Попытки наладить контакт и с той, и с этой стороны были. Но всё это осталось недостаточно проработанным с обеих сторон.

Сейчас ведомствами Адыгеи определены те сферы, те проекты, которые нуждаются в инвесторах. Поэтому сегодня мы можем сказать, что у нас двери открыты. Уже есть положительные примеры работы инвесторов из числа адыгской диаспоры на рынке Адыгеи.

- В этом году намечен 30-процентный рост объемов производства. В сельском хозяйстве Адыгеи, в первую очередь, благодаря Вашим усилиям, наметился небывалый прорыв. Понятно, что и сельское хозяйство внесёт свой вклад в общий результат. Но как поднять промышленные предприятия, которые годами не функционировали? Не слишком ли высока планка требований?

- Нет, не слишком. Она основывается на том, что уже наметились темпы промышленного роста. Они, конечно, невысокие, но все же реальные.

Сегодня мы уже можем говорить о многих крупных и средних предприятиях Адыгеи, которые наращивают темпы производства достаточно быстро. С учётом этого, с учётом расширения налогооблагаемой базы, ожидаемых инвестиций, других факторов и запланирован 30-процентный рост объемов.

- А если не будет ожидаемых инвестиций?

- Они будут.