Архангельский военный округ: командующий погиб с честью

Округ для борьбы с англичанами и немцами

30 ноября 1939 года началась Советско-финская война. Немецкие армии пока стояли без движения перед линией Мажино. Англичане размышляли, как применять стратегию блокады Германии.

«За одну неделю семь немецких судов с железной рудой прошли по территориальным водам Норвегии… Черчилль… предложил высадку морского десанта в Нарвике с дальнейшим продвижением по суше в Швецию, чтобы захватить железные рудники… 20 января (1940 года — прим. автора) Черчилль говорил про финнов, которые еще упорно сопротивлялись русским армиям: «Только Финляндия, — сказал он — …перед лицом опасности показывает, как должен действовать свободный человек»… 5 февраля… высший военный совет в Париже… решил помочь Финляндии в войне против России и направить в Скандинавию более 30 000 французских и британских солдат. Начальник штаба британской армии назвал датой высадки в Нарвике 20 марта…» (1).

СССР моментально среагировал на парижское решение и начал создание Архангельского военного округа, главной задачей которого становилось создание второго эшелона обороны в Карелии и охрана побережья Баренцева и Белого морей. 12 марта Финляндия подписала с СССР мирный договор, но 28 марта англо-французский Верховный военный совет решил продолжать подготовку к высадке в Нарвике для захвата шведских рудников. 9 апреля немцы сами высадились в Нарвике, британцы десантировались там же 13 апреля, завязались бои, война приближалась к северным границам СССР.

«Архангельский военный округ (АрхВО) образован 26 марта 1940 года Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР… В округ вошла территория Архангельской и Вологодской областей и Коми АССР, Штаб округа находился в Архангельске… Приказом НКО СССР от 11 июня 1940 года командующим войсками АрхВО назначен генерал-лейтенант Владимир Яковлевич Качалов (27.07.1890−04.08.1941). В. Я Качалов родился в селе Городище Саратовской области (ныне Волгоградская область)… Участник Первой Мировой войны, командовал ротой и полком. Дослужился до чина капитана. В Красной армии с 1918 года. В годы Гражданской войны командовал группой войск, занимал должности начальника штаба кавалерийской бригады… кавалерийского корпуса… В 1929 году начальник штаба 2-й конной армии… С декабря 1937 года — зам. командующего и командующий войсками Северо-Кавказского военного округа… Начальником штаба АрхВО назначен генерал-майор Павел Григорьевич Егоров». Располагался штаб округа в бывших зданиях богадельни Булычева на Обводном проспекте в Архангельске.

«С объявлением военного положения… на базе управления войсками АрхВО было сформировано управление 28-й армией. Командующий армией генерал-лейтенант В.Я. Качалов и начальник штаба генерал-майор П.Г. Егоров прибыли на Западный фронт и приняли участие в Смоленском сражении…» (2).

Штаб округа стал штабом 28-й армии

«15 июля вражеские войска захватили в районе Смоленска железнодорожный мост через Днепр. Ожесточенные уличные бои продолжались до вечера 16 июля… пока противник полностью не овладел городом… Для… разгрома прорвавшихся группировок врага Ставка Верховного главнокомандования выдвинула на пути наступления немецких войск часть сил из фронта Резервных армий. …пять армейских групп… группы возглавили генерал-майор К.К. Рокоссовский, генерал-майор В.А. Хоменко, генерал-лейтенант В.Я. Качалов, генерал-лейтенант С.А. Калинин и генерал-лейтенант И.И. Масленников. Перед группами стояла задача нанести фланговые удары… окружить наступавшие танковые и моторизованные дивизии противника и ликвидировав их соединиться западнее Смоленска с войсками Западного фронта… Группа войск 28-й армии под командованием генерал-лейтенанта В.Я. Качалова 1 августа развернула наступление из района Рославль на Смоленск. Враг бросил против трех дивизий этой группы два армейских и моторизованный корпуса (всего девять дивизий), которым удалось выйти в район Рославля, в тыл советским войскам, и отрезать их. Обескровленные соединения 28-й армии своей задачи не выполнили» (3).

А.И. Еременко, со 2 по 19 июля 1941 года заместитель командующего Западным фронтом, с 19 июля по 30 июля — командующий Западным фронтом: «28-я армия начала прибывать в начале июля 1941 г. и развертывалась на широком фронте… Все воинские соединения армии формировались в различных частях Советского Союза и прибывали к месту дислокации в первой половине июля. Поэтому штабу армии и его работникам личный состав воинских соединений армии был совершенно незнаком… среди офицерского состава частей значительный процент составляли командиры, призванные из запаса. Как показали боевые действия… личный состав армии продемонстрировал преданность Родине, стойкость, мужество и героизм. 23 июля группа Качалова перешла в наступление и отбросила передовые части противника за реки Беличек и Стометь…» (4).

Качалову оставили из девяти дивизий 28-й армии три — 104-ю танковую, 145-ю стрелковую и 149-ю стрелковую. Остальные шесть дивизий остались в тылу готовить линию обороны Резервного фронта. Как считают исследователи и мемуаристы, с самого начала группа Качалова наступала в условиях немецкого превосходства в силах. Атакуя с запасниками опытных, прошедших год войны немцев, дивизии Качалова и не могли выполнить задачу по «окружению и уничтожению» немцев под Смоленском.

Окружить немцев под Смоленском

А. А. Вольхин, командир 145-й стрелковой дивизии: «19 июля в 5.00 меня вызвал к себе командарм В. Я. Качалов… лаконично изложил следующий приказ: из исходного положения Стодолище… 145-й стрелковой дивизии 23 июля атаковать противника… овладеть аэродромом в Энгельгардовской. Правее нас атакует 149-я стрелковая дивизия и 104-я танковая дивизия… сказал: «Действуйте так, чтобы обеспечить успех удара, но оборону не нарушать, о выводе частей в исходные районы указание получите дополнительно». Владимир Яковлевич пожелал мне успехов, мы тепло попрощались. Противник встретил наше наступление организованным огнем. Части медленно продвигались под сильным артиллерийским и пулеметным огнем… Боевые возможности дивизии заметно снижались из-за больших потерь в личном составе. Необходимость продолжать наступление, невзирая на большие потери, обусловливалась обстановкой, сложившейся под Смоленском и в районе Ельни. Так командарм разъяснил нам положение. Противник имел почти четырехкратное превосходство» (5).

Ф. Д. Захаров, командир 149-й стрелковой дивизии: «23 июля в д. Захарово прибыл командарм генерал-лейтенант В. Я. Качалов. Ознакомившись с данными разведки, он потребовал усилить продвижение. Я решил с рассветом 24 июля атаковать двумя полками с двух сторон д. Ворошилово… Намеченная атака прошла успешно. Противостоящие силы врага понесли большие потери. Одних пленных было взято около 600 солдат и офицеров и большое количество всевозможных трофеев…» (6).

Девять дивизий Гудериана против трех дивизий Качалова

А.И. Еременко, Западный фронт: «29 июля неприятель еще более усилил сопротивление, обстреливая наши боевые порядки артиллерийским и минометным огнем. Его авиация небольшими группами беспрерывно бомбила и штурмовала штабы, огневые позиции артиллерии, места сосредоточения пехоты. Рано утром 1 августа после артиллерийской подготовки враг нанес сильный удар… в направлении на Рославль. По свидетельству Гудериана, для захвата города были брошены 24-й танковый, 7-й и 9-й армейские корпуса… (Рославль) теперь оборонялся 222-й стрелковой дивизией, также подчиненной генералу Качалову» (7).

С 1 августа, когда в тыл войскам Качалова зашли три корпуса (девять дивизий) Гудериана, его группа была обречена — как это уже часто происходило с 22 июня. Только чудо или особенные таланты их командиров могли спасти эти три дивизии.

А.С. Давиденко, комиссар 104-й танковой дивизии: «30 июля разведка донесла, что нашу дивизию противник обходит справа и слева. 31 июля во второй половине дня мы с командиром дивизии приняли сами решение о выходе из «мешка», пока он еще не был «завязан»… Утром 1 августа командир дивизии получил официальный приказ командующего группы о выходе из окружения. Бой был очень тяжелым, но без пехоты нам так и не удалось прорваться в этом направлении. В середине дня к нам на КП приехал в танке Т-34 командующий 28-й армией. Выслушав доклад командира дивизии, он дал конкретные указания, как действовать дальше. В этом бою при выходе из окружения были убиты командир и комиссар танкового полка, а начальник штаба полка тяжело ранен. Во второй половине дня был ранен в оба плеча командир дивизии» (8).

Выскочить из «мешка»

А.И. Еременко, Западный фронт: «В то же время враг… фактически осуществил оперативное окружение группы Качалова. Я не располагаю точными данными о причинах запоздания командования Центрального фронта с отдачей приказа об ударе по группировке гитлеровцев, окружившей наши войска в районе Рославля. Но если бы эти действия были осуществлены хотя бы на сутки раньше… группа Качалова в полном составе вырвалась бы из кольца.

В продолжение ночи со 2 на 3 августа противник пытался справа и слева прорваться в тыл группы Качалова и окружить ее и фактически добился этой цели… Угроза полного окружения и уничтожения нависла и над штабом группы. Генерал Качалов, находившийся в это время на своем КП в лесу, у Стодолища, решил выходить из окружения… и отдал приказ командиру 149-й стрелковой дивизии подтянуть к д. Лысовка один стрелковый полк, который должен был… обеспечить выход штаба группы. Время подхода этого полка в Лысовку было установлено в 23.00 (3 августа — прим. автора)… Полк… прибыл туда только к утру 4 августа. Деревня Старинка к этому времени была уже занята противником… полк атаковал гитлеровцев, засевших в деревне… бой длился с переменным успехом до 17 часов 4 августа… личный состав штаба во главе с членом Военного совета В. И. Колесниковым пошел в боевые порядки… В. Я. Качалов сел в танк, который находился на КП, и тоже поехал в боевые порядки, чтобы лично руководить боем» (9).

Сел в танк и поехал в боевые порядки

Ф.Д. Захаров, командир 149-й дивизии: «С утра 1 августа противник превосходящими силами при поддержке авиации повел наступление на дивизию, завязался упорный бой. 3 августа был получен приказ командарма о выходе из окружения… 4 августа авангард головного полка полковника Пилинога завязал бой за д. Старинка. Противник оказывал сильное сопротивление. Вскоре на мой наблюдательный пункт прибыл командующий 28-й армией генерал-лейтенант В. Я. Качалов… Командарм приказал… повторить атаку и захватить Старинку. В 13.00 полк… перешел в атаку, но и на этот раз наступление полка не привело к решительному успеху. В 15.00 командарм приказал водителю танка: «Вперед!». Танк командующего и броневик адъютанта пошли в направлении Старинки. Танк пошел в цепь полка и скрылся в лощине перед д. Старинка. Через несколько минут показался броневик, на котором прибыл адъютант командующего и передал приказание: посадить на все имеющиеся автомашины полк пехоты для преследования противника, который, как полагал командарм, начал отход… Как только авторота с людьми подошла к д. Старинка, противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь, и продвижение было приостановлено…» (10).

А.И. Еременко, Западный фронт: «Трудно сейчас полностью восстановить картину действий В. Я. Качалова в этот ответственный момент. Но в целом она ясна для меня. Находясь на КП 149-й дивизии вместе с ее командиром, командарм внимательно наблюдал за боем… понял, что необходим еще один импульс… ринулся в бой, стремясь личным примером и огнем своего танка повлиять на ход сражения… с вражеской стороны… открыли ураганный артиллерийский огонь, жертвой которого пал доблестный командарм… Погиб и весь экипаж танка…

Гибель В. Я. Качалова подтверждается и данными противника. В обзоре 9-го армейского корпуса, захваченном нашими войсками, указано: «К этому моменту пал командующий 28-й армией Качалов со своим штабом. Вместе с танковой группой он пытался прорваться через деревню Старинка, но в конце концов был задержан и не прошел» (11).

В.П. Терешкин, начальник политотдела 28-й армии: «…я просил у Качалова и Колесникова разрешения продолжать разведку боем возможностей выхода частей армии, находившихся примерно в 6 км западнее командного пункта, из окружения. …если не удастся прорваться в районе д. Старинка, начать вывод частей армии из окружения в том направлении… Такое разрешение командующим и членом Военного совета армии нам было дано… с наступлением темноты нам удалось осуществить прорыв и начать продвижение к р. Остер.

Ночью в расположение наших частей прибыл член Военного совета армии Колесников и сказал мне, что прорыв у д. Старинка не удался… Я спросил, где находится командующий армией. В. И. Колесников рассказал… что танк, в котором до этого находился командующий армией, отсутствовал. На вопрос о том, где танк командующего, где сам командующий, получил ответ от водителя бронемашины, что командующий в танке выехал по направлению к противнику, но не прямо к д. Старинка, а правее ее. О целях поездки командующего водитель бронемашины ничего не знал» (12).

Группа Качалова прорывается из окружения

Ф.Д. Захаров, командир 149-й дивизии: «5 августа в 10 часов начали переправу через р. Остер у шоссе Москва — Варшава… Прошел последний полк. Остались штабная батарея легкого артполка и штаб дивизии. В 14.00 налетела авиация противника, разбомбила переправу, и на западном берегу р. Остер остался штаб дивизии… и примерно 40 солдат штабной батареи, а всего человек 100. Прорваться в этом месте мы не могли, восточный берег противник уже занял пехотой и танками. Нам пришлось уйти в лес, сжечь свои автомашины и выбираться пешими. 28 августа нам удалось пройти линию фронта противника на р. Десне в районе урочища Чаща» (13).

А.И.Еременко, Западный фронт: «После гибели Качалова положение частей 28-й армии (группы Качалова) еще более ухудшилось. Вот что доносил начальник штаба армии (генерал П.Г.Егоров — прим. автора) к концу дня 4 августа в штаб Западного направления: «28-я армия ведет бой с превосходящими силами в окружении в районе Ермолино, Самодидино, Лысловка, Шкуратовка, Озерявино. Войска пробиваются в юго-восточном направлении, одна группа через Рославль и одна к востоку. Задача — пробиться за реку Остер. Войска имеют потери массового характера, боеспособны. Прошу помочь авиацией, главным образом истребителями. Егоров» (14).

В командование группой заступил бывший начальник штаба Архангельского военного округа генерал-майор Павел Григорьевич Егоров. За оставшиеся несколько дней своей жизни он завершил выход дивизий группы Качалова из окружения и погиб.

Невозможно оценивать действия В.Я. Качалова, не располагая картами с движением советских и немецких частей. Сейчас уже никто не восстановит точную картину боя, в котором погиб Качалов. Проще всего сказать — не повезло генералу. На некоторые вопросы можно искать ответы. Руководил ли генерал выводом своих частей из окружения или потерял управление? Да, руководил. Без координации с его стороны, без доверительных отношений с командирами дивизий, уверенных, что командующий не расстреляет их за просьбу вовремя выйти из окружения, дивизии в боеспособном состоянии «мешок» бы не покинули. Умело ли он это делал? Единственный эксперт в такой оценке — статистика. Сохранить после тяжелых боев при трудном наступлении и выходе из окружения ВСЕ дивизии в боеспособном состоянии — это редкий, если не редчайший, случай в 1941 году. Значит, руководил умело.

Было ли ошибкой, во-первых, определение времени прорыва штаба, и во-вторых, направления через д. Старинка? Возможно, Качалов чуть запоздал с его отводом, что объясняется опозданием полка прорыва и бесстрашным характером командующего. В конце концов штаб вышел из окружения, момент не был упущен. Направлений прорыва было несколько, как минимум два. Оба, как пишет В.П.Терешкин, были известны Качалову до наступления на Старинки. Наткнувшись на жесткое сопротивление в деревне, следовало прощупать второе направление. И штабисты, В.П. Терешкин в частности, сделали правильно — прощупали отход к р.Остер. На этот момент у В.Я. Качалова не было видимых ошибок. Единственную ошибку он допустил, когда лично пошел на прорыв обороны немцев. Почему — легко объяснить. В цепь пошли его товарищи по штабу — член Военного совета В.И. Колесников, офицеры штаба. Такое в 1941 году бывало часто, в штабе служили десятки, если не сотни офицеров и рядовых, но В.Я. Качалов не должен был к ним присоединяться. Чувство товарищества, желание помочь личным примером и недооценка личной безопасности оказались в ту минуту сильнее. Объяснить это можно непрерывным стрессом, бессонницей, в котором находились командиры. Плюс части из запасников действительно более нуждались в личном примере…

Пример в приказе «Об ответственности военнослужащих…».

В.П. Терешкин, политотдел 28-й армии: «Как в Архангельске, так и на фронте я видел в В. Я. Качалове преданного Родине и нашей партии командира. Он был спокойным, выдержанным, внимательным к своим подчиненным человеком. …Иногда он даже, как мне кажется, излишне подвергал себя опасности в бою. Мне несколько раз самому приходилось просить его уйти в укрытие, когда он в непосредственной близости к противнику, стоя во весь рост, наблюдал за ходом боя и отдавал приказания. Но он обычно шутливо отвечал: «Еще не добыт свинец для «моей» пули»…

…не было и малейшей мысли о том, что Качалов мог иметь какое-либо намерение сдаться противнику в плен. Об этом же как Колесников, так и я докладывали Мехлису (Л.З. Мехлис, на тот момент заместитель народного комиссара обороны — прим. автора) … Но Мехлис заявил нам, что мы «политические младенцы и не понимаем, что Качалов не только сам давно уже решил перейти к противнику, но и искал себе союзников»… Он сослался лишь на случай, когда Качалов в присутствии группы офицеров прочел листовку противника, призывавшую сдаваться в плен и утверждавшую, что эта листовка служит пропуском в расположение войск противника…» (15).

16 августа 1941 года вышел приказ Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии № 270 подписанный И.В. Сталиным «Об ответственности военнослужащих за сдачу в плен и оставление врагу оружия». В одном из пунктов значилось: «Но мы не можем скрыть и того, что за последнее время имели место несколько позорных фактов сдачи в плен врагу. Командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов, находясь вместе со штабом группы войск в окружении, проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам. Штаб группы Качалова из окружения вышел, пробились из окружения части группы Качалова, а генерал-лейтенант Качалов предпочел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу… Трусов и дезертиров надо уничтожать» (16).

А. Мороз, полковник юстиции: «Генерал-лейтенант Владимир Качалов попал в приказ… как выяснилось спустя годы, с подачи армейского комиссара 1-го ранга Льва Мехлиса, которому чем-то очень не понравился. В момент подготовки приказа данных, подтверждающих сдачу в плен командующего 28-й армией, не было.

Надо отдать должное политработникам 28-й армии (тоже выходцам из штаба Архангельского округа — прим. автора)… члену военного совета бригадному комиссару В.И. Колесникову и начальнику политотдела дивизионному комиссару В.П. Терешкину. При докладе начальнику Главпура Л.З. Мехлису они были непоколебимы в своем выводе: Качалов сдаться в плен не мог. Мехлис презрительно назвал их «политическими младенцами»…» (17).

Генерал Качалов — американский шпион

Б.А. Сыромятников, в 1940-х годах сотрудник розыскного отдела управления «Смерш» советских оккупационных войск в Германии: «…мне после прихода в отдел передали в производство около пятидесяти розыскных дел. Самым интересным было дело №1184 на агента американской разведки Качалова. Из дела следовало, что в августе 1941 году Качалов Владимир Яковлевич, генерал-лейтенант, командующий 28-й армией сдался в плен врагу… Военной коллегией Верховного суда СССР он был заочно приговорен к высшей мере наказания… после войны, как показал один репатриант из Франции, Качалов скрывался в Марокко, где установил преступную связь с американскими спецслужбами.

Все показания о пребывании Качалова в немецких лагерях отличались подозрительной неконкретностью… Все обвинение строилось на показаниях единственного свидетеля — порученца Качалова капитана Погребивского. Он утверждал, что Качалов на глазах у него молча сел в танк и поехал в сторону занятой немцами деревни Ермолино. Единственным свидетельством преступных намерений генерала было показание того же Погребивского о том, что за день до этого Качалову передали две немецкие листовки с призывом сдаваться в плен. Генерал спросил, не нужны ли они кому? И сказал: «Возьму себе, авось пригодится».

Единственное, что ясно было видно в деле, — участие в нем начальника Главного политического управления Красной армии Льва Мехлиса. Он давил и на следствие, и на свидетелей. Он доложил Сталину о переходе Качалова на сторону врага и участвовал в подготовке приказа Ставки Верховного главнокомандования о «позорной измене командующих»…

…я решил допросить жителей деревни, возле которой пропал без вести генерал Качалов. Что тут началось! Мой начальник подполковник Лифанов отказался дать разрешение на это.

А вот начальник розыскного отдела полковник Пуминов… подписал поручение… допросить свидетелей и очевидцев того боя… Старожилы деревни Старинки подтвердили, что Качалов погиб в бою, что немецкий генерал был восхищен его храбростью и поручил сельчанам «похоронить его как положено». Оставалось только подтвердить факт смерти, провести эксгумацию. Из личного дела генерала были взяты данные, позволившие опознать останки…» (18).

Установили что герой, но боялись признать ошибку

А.И. Еременко: «Местные жители похоронили павших в общей могиле… Они рассказывают: «Около деревни Старинка в одном из подбитых танков находился генерал Качалов, которого после боя уже мертвым вынесли из машины. На поле боя было подобрано еще до пяти десятков трупов наших воинов, все они были похоронены на краю деревни Старинка в двух братских могилах» (19).

А. Мороз, полковник юстиции: «В.Я. Качалов погиб 4 августа 1941 г. в боевых порядках войск, выходящих из окружения у деревни Старинка. Крестьяне похоронили его в братской могиле у села Крайники. Как и полагалось, в верхнем ряду, первым справа» (20).

Н.Н. Поросков, военный журналист, полковник в отставке: «Для вскрытия захоронения и проведения экспертизы вместе со следователем в деревню выехала комиссия — военком подполковник Сухомлинов, заместитель председателя райисполкома Мартынов, заместитель начальника райотдела МГБ Овсянников и медработник. Труп генерала Качалова можно было уверенно опознать: рост 188 см; левое предплечье дважды повреждено — в 1920 году пулей при штурме Перекопа и саблей английского наемника при освобождении Бухары; в левой руке выше локтя отсутствует плечевая косточка, а в правой ноге выше ступни недостает куска кости; в полости рта имеются вставные коренные зубы желтого металла. В октябре 1952 года могильный холм был вскрыт. Останки генерала находились там, где и указывали местные жители. Под истлевшим танковым комбинезоном — остатки генеральских бриджей с лампасами. Измерения и медицинское освидетельствование позволили установить полную идентичность индивидуальных признаков Качалова и останков человека, на которого жители указали как на захороненного генерала. Разыскали и скрывшегося из села помощника старосты — при захоронении он присвоил кожанку и хромовые сапоги генерала. Допрошенный еще раз Погребивский от своих показаний отказался» (21).

Б.А. Сыромятников, «Смерш»: «Все боялись. Раз Сталин сказал, что Качалов предатель, значит, так оно и есть… всё, чего нам удалось в тот момент добиться, — вернуть из ссылки жену генерала Ханчин-Качалову. А в правах ее восстановить было нельзя… Жена генерала обивала пороги всех инстанций, но ничего не менялось. Она написала анонимку, надеясь так ускорить решение дела, но ее арестовали сотрудники Московского УМГБ, и она была осуждена на семь лет лагерей. Всё оставалось без движения до января 1954 года. Тогда Военная коллегия реабилитировала Качалова. Его жену освободили, но лагерный режим к долголетию не располагает, и вскоре она умерла» (22).

А. Мороз, полковник юстиции: «В декабре 1953 г. В.Я. Качалов, заочно осужденный к расстрелу, был реабилитирован… В мае 1965 г. Качалова посмертно наградили орденом Отечественной войны I степени, а 25 сентября 1967 г. на окраине Старинки, где командарм и его боевые друзья погибли, открыли памятный обелиск» (23).

Найденная генеральская петлица

«В послевоенные годы специальная комиссия занималась эксгумацией и идентификацией останков командарма, в 1954 г. перезахороненного в посёлке Стодолище. Здесь на могиле был установлен памятник погибшему генералу. Его именем по традиции советского времени назвали совхоз («Качаловский»), на землях которого в 1941 г. происходили бои.

С 1991 г. поисковики каждый полевой сезон проводили раскопки на местах боёв 28-й армии. Благодаря их усилиям и энтузиазму были подняты останки нескольких сотен бойцов…

Настоящей сенсацией стало обнаружение в 1994 г. на месте первоначального захоронения В.Я. Качалова полуистлевшей петлицы кителя с тремя окислившимися металлическими звёздочками, соответствовавшими званию генерал-лейтенанта. С большой степенью вероятности можно предположить, что она принадлежала именно погибшему в этих местах командарму» (24).

Примечания: