Под текущий информационный шум от погромов в Кишиневе и в ожидании выплеска эмоций в Тбилиси, 9 апреля в Армении будут подводить итоги первого года правления президента Сержа Саргсяна. На первый взгляд, события эти мало связаны друг с другом, однако это не так. Начиная с 2003 года, власть Армении проверяется на прочность оппозицией. Массовые акции протеста, не уступающие по своей агрессивности внутриполитическим баталиям в Тбилиси и Кишиневе, достигли апогея в марте 2008 года. Именно на этой драматической точке всю ответственность за дальнейшее развитие страны взял на себя Серж Саргсян.

Можно с уверенностью сказать, что он стал президентом Армении в точке низшего доверия к институту президентства как таковому. Ни один из двух предшественников Саргсяна - ни Левон Тер-Петросян, ни Роберт Кочарян - не может похвастаться успехами на поприще повышения доверия народа к власти. Справедливости ради стоит отметить, что миссия президента Армении - страны, фактически находящейся в дипломатической войне с двумя соседями, зажатой в кольце блокады, - сложна и крайне рискованна. И Тер-Петросян, возглавлявший страну в военный период, и Кочарян, взявший на себя серьезный груз по формированию азов переговорной позиции Армении в процессе урегулирования карабахского конфликта, со всей очевидностью представляют тяжесть наследия, оставленного своему последователю. Тем не менее, первый президент Армении Левон Тер-Петросян в марте 2008 года предпринял попытку перехвата власти у уходящего Кочаряна, однако последнему все-таки удалось удержать контроль над ситуацией, хотя и с помощью применения крайне непопулярных методов, и передать власть своему преемнику в лице Сержа Саргсяна. Эти действия двух предшественников Саргсяна (агрессивный наскок Тер-Петросяна и жесткий отпор Кочаряна) объективно отразились на степени доверия к президентской власти в Армении, что позволяет утверждать, что действующий президент начал свое президентство с нулевой, если не отрицательной планки общественного доверия к себе, как носителю президентских гарантий. Учитывая сказанное, Сержа Саргсяна нельзя считать классическим преемником, а если и считать таковым, то преемником комплекса внутренних и внешних проблем страны, политиком, которому предстоит вернуть доверие народа к институту президентства.

Чем же отмечен год, прошедший со дня инаугурации армянского президента? Откровенно говоря - одними проблемами. Весь период президентства Саргсяна был омрачен острыми внутриполитическими коллизиями, которые, впрочем, по сей день держат под прессингом жизнь общества и государства. А там и мировой кризис подпортил картину, не оставив отныне шанса радоваться двузначным темпам экономического роста. Да что там роста! Поначалу маленькая Армения, плохо интегрированная в мировую финансовую систему и экономику, представляла, что кризис лишь косвенно заденет хозяйственную жизнь страны. Однако ближе к концу года стало ясно, что проблем не миновать. Оказалось уязвлено буквально все - сократились трансферты, поддерживавшие армянскую казну, стала падать покупательская способность населения, сократился объем строительства, упала стоимость сырьевых ресурсов и все пошло-поехало.

Да и до этого страна пережила локальный шок, вызванный августовскими событиями в Южной Осетии и Абхазии - довольно продолжительное время оказалось полностью блокированным окно в мир через Грузию, парализовав армянскую экономику. Президент Саргсян действовал в этот период достаточно уверенно, поставив во главу угла экономические интересы Армении и воздержавшись от вмешательства в крайне щепетильные вопросы российско-грузинской политической повестки. Благодаря такой позиции, Армения вышла из регионального кризиса с минимальными экономическими потерями и практически без ущерба ее внешнеполитическому имиджу.

Что и говорить, сложившаяся внутренняя ситуация - подарок для любой оппозиции. Ведь по логике, недовольство масс при подобном стечении обстоятельств должно достигать своего апогея. Все говорит о том, что именно этот взрыв негодования старались нивелировать власти, искусственно поддерживая курс национальной валюты - драма. Но так как возможности вскоре исчерпались - драм взлетел, однако не настолько, чтобы сказаться на жизнедеятельности экономической системы. Резкие и во многом вынужденные антикризисные меры правительства носили непопулярный характер, однако возымели практический эффект, ажиотаж на валютном рынке был сведен на нет буквально за сутки. Как и следовало ожидать, шоковые меры правительства стали темой для критики со стороны оппозиции, однако подавляющее большинство населения не стало носителем крайних форм протеста. По всей видимости, многие граждане республики осознавали вынужденный характер принимаемых мер, а также то, что они осуществляются под жестким контролем президента страны и, что называется, под его гарантии.

Объясняется этот феномен легко. Что осталось неизменным в армянском общественном мышлении - так это острый запрос на безопасность. Запрос этот во многом обеспечивается грамотным внешнеполитическим позиционированием Армении. Эффективное военно-политическое сотрудничество с Россией, тонкое маневрирование, не позволяющее усомниться в готовности Армении по мере сил и возможности поддерживать сотрудничество с США, НАТО и Европейским Союзом и одновременно истинно соседские отношения с Ираном, учет интересов и осторожное отношение к международным проблемам ИРИ создают для Армении важнейшие предпосылки внешней безопасности. В период правления Сержа Саргсяна интенсифицированы переговоры по нормализации отношений с Турцией. Здесь армянская власть идет по лезвию ножа, поскольку тема армяно-турецких отношений, словно переливающиеся сосуды, связана с карабахской проблемой. Задача Сержа Саргсяна - обеспечить тщательно дозированное переливание из одного сосуда в другой исключительно позитивных тенденций и нюансов. Тем не менее, вся эта система внешней политики Армении может эффективно развиваться и функционировать в условиях внутриполитической стабильности. Вот главный фактор обеспечения национальной безопасности, что и является прямой задачей президента. И здесь ожидания от него велики. В обществе сохраняется подспудная надежда, что третьему президенту удастся искоренить действительно позорные для современной модели демократического государства внутренние явления. Удастся сделать это путем глубокого внутреннего реформирования, не революционным путем, ослабляющим саму государственность Армении и, как следствие, создающим соблазны у ее противников, а в эволюции политического и гражданского процесса. Вот и ныне буревестником революции определены запланированные на 31 мая выборы столичного мэра, который оппозиция уже классифицировала как продолжение президентской гонки 2008 года.

И здесь можно провести параллели с соседней Грузией, модель смены власти в которой была безуспешно принята армянской оппозицией за образец модели 2003-2004 гг., а далее скалькирован Тер-Петросяном в 2008 году. Ведь, по сути дела, события августа 2008 года показали, что Грузия пала под нажимом внешних проблем в условиях внутренней нестабильности и ослабления государственности (неполного суверенитета во внешней политике). История показывает, что в современном мире революций без внешнего заказчика не бывает (7 апреля на здание парламента Молдавии был водружен румынский флаг), а в случае ее успеха именно заказчик определяет внутренние и внешние приоритеты фактически подчиненного государства. Одностороннее подчинение Грузии задачам внешнего, даже очень щедрого, партнера подорвало всю историческую логику, на основе которой была выстроена грузинская государственность. Система обеспечения внутренней стабильности Армении продемонстрировала сильный иммунитет, и ее ломка, вне всякого сомнения, станет ломкой самой государственности. Дальнейшее укрепление иммунитета этой системы, внедрение в нее уважения к национальным символам и традициям - вторая приоритетная задача президента страны, прямо исходящая из той же главной функции - обеспечения безопасности и национальных интересов Армении.

Выступая по поводу юбилея президентства, один из местных политологов весьма точно представил феномен Сержа Саргсяна: властям Армении (читай - Сержу Саргсяну) присуща "спокойная сила - твердость и спокойствие в работе в разных областях". Действительно, Серж Саргсян прошел к власти в Армении, можно сказать, без кутерьмы и фанфаронства, оставаясь в абсолютной тени, за что снискал славу "серого кардинала". Работа над имиджем - задача техническая. Ничуть не умаляя работу имиджмейкеров, стоит подметить одну особенность армянского общества - все искусственное, надуманное, не присущее данной персоне, с которой многие знакомы лично, неожиданно возникающие манеры речи и детали одежды, могут быть восприняты неадекватно. Западные механизмы построения политического имиджа на Кавказе работают со скрипом, о чем свидетельствует тот же горький опыт Саакашвили, рейтинг которого при побеге от российского истребителя падал с той же скоростью, с которой он одолевал опасную дистанцию. Сложно также представить президента Армении жующим галстук перед телекамерой. Речь о том, что имидж политика в кавказском государстве - не что иное, как сухой конгломерат собственной политики, степень доверия и уважения, которые удастся заработать у соотечественников. Видно по всему, Серж Саргсян дорожит этим доверием. В его открытости, частых общениях с представителями различных слоев общества, наконец, в его инициативе создания Общественного Совета проглядывает стремление стать президентом как "позиции", так и оппозиции, не навредить народу. А это главное. Насколько удастся президенту Саргсяну сохранить, а то и приумножить кредит народного доверия - сказать сложно: уж слишком масштабные проблемы придется разрешать ему и ныне, и впредь. Ответим на этот вопрос в будущем году - 9 апреля.

Виктор Якубян - эксперт по проблемам Южного Кавказа.