На сайте ИА REGNUM 8.4.2004 была опубликована статья нескольких ведущих российских аналитиков, представивших новый проект регионализации России путем разделения ее на 15 округов, в противовес современному делению на 89 регионов и на 7 федеральных округов. Критиковать эту концепцию можно по двум пунктам.

Пункт первый. Авторы статьи считают, что экономика России должна развиваться мобилизационным способом, о чем прямо и говорят: "До тех пор, пока в отношениях президента с бизнесом и регионами преобладают манипулятивные политтехнологии, невозможно всерьез говорить о мобилизации, которая всегда подразумевает добровольное напряжение сил и перераспределение национального богатства во имя общей цели".

Суть мобилизационного способа состоит в том, чтобы централизованным образом отнять у более богатого или развитого субъекта часть доходов или имущества, и передать их другому субъекту, более бедному (если стоит цель выравнивания развития) или тому, чье значение будет признано государственно важным.

С этой точки зрения Россия и в 1990-е годы развивалась мобилизационным образом. Существовали "регионы-доноры", которые платили налоги в бюджет и не получили из него субсидий, и регионы, которые платили только часть налогов и получили федеральные субсидии. Часть доходов некоторых регионов (например, Красноярского края) перераспределялась на нужды бедных и слабо развитых регионов России.

Результат этой политики хорошо виден и ясен. В регионах-донорах произошло торможение экономического развития, а регионы-получатели так и не поднялись над своим бедственным положением. Хорошо жили в России только те субъекты Федерации, которые смогли отгородиться от этой системы перераспределения.

Автор великолепной книги "Русская модель управления" А.В. Прохоров, изумительно метко и точно описавший русский метод управления, как раз основанный на чередовании стабильной и нестабильной фазы, на всеобщей мобилизации и трудовом энтузиазме масс во время нестабильной фазы, считает, что мобилизационная модель уже исчерпала себя в России. Он указывает, что с течением времени реальная ответственность и полномочия делигировались властью все ниже и ниже, пока, наконец, дело не дошло до делегирования всех полномочий и ответственности до самых элементарных кластеров российского общества - цехов и участков заводов, бригад, первичных коллективов. Максимальный уровень централизации и мобилизации ресурсов в России, достигнутый в годы сталинской индустриализации, сопровождался небывалой инициативой масс, рядовых рабочих, и необыкновенным всесилием руководителей низшего звена. Прохоров считает, что сейчас началась перестройка русского управленческого механизма в том направлении, что особенности русского развития - чередование стабильной и нестабильной фазы, - будут существовать не на уровне государства, а на уровне кластера. Я согласен с выводами Прохорова, тем более, что есть яркие примеры того, как некоторые российские компании сегодня берут казалось бы неприступные высоты. "ЛУКОЙЛ" во главе с Вагитом Алекперовым в марте 2004 года забрался в святая святых мирового нефтяного бизнеса - в Саудовскую Аравию, и сумел получить там договор на разработку нескольких месторождений. Российские нефтяные компании продают топливо в Афганистан и Ирак, невзирая на присутствие там американских войск, а российский автопром снабжает "джип-шурави" УАЗами афганские властные структуры. Иными словами, что теперь не может сделать государство, то вполне достижимо для предпринимателей. Старая поговорка: "Где прошел русский купец, там трем евреям делать нечего", - приобретает новый смысл. В силу этих обстоятельств развитие России по мобилизационному типу подорвет это стихийное развитие кластеров российского общества, и на многие годы и даже десятилетия законсервирует русскую отсталость. Наоборот, генеральной линией сегодня должен быть принципиальный отказ от мобилизации средств в централизованном порядке в пользу мобилизации средств силами населения, фирм, предприятий и обществ.

Пункт второй. Схема регионализации не является новой. Первые проекты деления России на регионы были составлены еще в 60-х годах XIX века, и с тех пор было составлено множество проектов деления и районирования России. В 1930-е годы группой советских экономистов под руководством Н.Н. Колосовского была разработана схема деления Советского Союза на 13 экономических районов. На ее основе проводилось составление пятилетних планов и планов долгосрочного развития. Однако, при проверке исполнения двух пятилетних планов в 1938 году Н.Н. Колосовский пришел к выводу, что эта схема нерациональна, и нужно делить СССР на 25-26 экономических районов.

Главной причиной неприемлeмости "13-тичленки" Колосовский называл то обстоятельство, что в один экономический район сплошь и рядом сваливались разные по экономическому характеру районы, например аграрные и индустриальные. Так, в один район были объединены аграрные районы низовий Волги и новый индустриальный район Сталинграда. Понятно, что планировать и осуществлять развитие двух столь разных районов в единой увязке не было возможно. Колосовский после войны начал работу по замене "13-тичленки" на "26-тичленку", но его смерть в 1954 году прервала все работы. По существу, проект 15 регионов - это некая разновидность все той же "13-тичленки" со всеми присущими ей недостатками. В один регион сваливаются крайне разные по экономическому развитию регионы. При этом предполагается совместное управление ими и совместное экономические развитие.

Например, совершенно абсурдным представляется соединение в один Северный округ Петербурга, Ленинградской, Псковской, Новгородской, Калининградской области, Карело-Беломорского края, Ненецкого, Таймырского и Колымского края. Понятна логика авторов: раз все северные регионы, то пусть будут объединены под общим руководством.

Если объединение в один регион Ленинградской, Псковской и Новгородской области еще более или менее понятно, ибо эти регионы соседствуют друг с другом, и имеют более или менее похожую хозяйственную структуру, то вот прилепление к ним Таймырского, Ненецкого и Колымского краев - это дикая нелепость.

Можно начать с того, что северные регионы России, расположенные восточнее Урала, имеют тесные хозяйственные и транспортные связи с южными регионами Сибири и Дальнего Востока. Навигация по Енисею и Лене продолжается дольше, чем по Северному морскому пути и не требует ледокольного флота. Обрабатывающая и обслуживающая инфраструктура северных производств расположена тоже в южных сибирских и дальневосточных регионах.

В принципе, еще в советское время была сделана большая ошибка, что развитие северных территорий не опиралось в должной степени на промышленные мощности южносибирских регионов. Эта ошибка была усугублена административным отделением северных национальных округов. Авторы проекта предлагают сделать третий шаг и вообще провести жирную административную и экономическую границу между северными и южными сибирскими регионами, развивать их отдельно и порознь.

Искусственным образованием является проект Енисейского округа, куда свалены вместе столь непохожие регионы, как Красноярский край и Кемеровская область. Начнем с того, что Кемеровская область, бывшая до 1954 года частью Новосибирской области, тяготеет в экономическом и транспортном отношении к Западной Сибири.

Объединение усугубит тяжелые экономические проблемы "Сибирского Рура" - Кемеровского области. В ней, например, отстутствует современная энергетическая система, и этот регион по всей Сибири получает извне больше всех электроэнергии. Это сильно сдерживает экономическое развитие области. Объединение Кемеровской области с энергоизбыточным Красноярским краем задвинет проблему кузнецкой энергетики на тридцать девятый план, из того соображения, что зачем создавать свое, когда мы можем получать энергию из другой части округа.

Непонятно, зачем присоединять к Красноярскому краю Хакасию и Туву. Они и в советские времена имели практически обособленную хозяйственную и транспортную систему. Было бы более рационально объединить вместе три национальных республики: Алтай, Хакасию и Туву, с ориентацией на приграничное сотрудничество с Китаем и Монголией. Странно, что авторы не увидели такой возможности.

Еще более искусственным является Иртышский округ. По-видимому, авторы собрали все, что осталось от выделения Северного, уральских обоих и Енисейского округов, и свалили все вместе в Иртышский округ. В нем оказались: промышленно развитые Новосибирская, Томская и Омская области, аграрные Алтайский край и Республика Алтай с преимущественным развитием животноводства и лесного хозяйства.

Еще можно понять объединение Новосибирской области с Томской или Омской, но вот объединение Алтайского края с ними понять нельзя. Слишком уж они разные в экономическом отношении. Непонятно, как будет сочетаться экономика Новосибирска с 46% услуг, с экономикой Республики Алтай, где услуг - 1,5%.

Обращает на себя внимание Западный округ, состоящий из Смоленской и Брянской областей, который нельзя назвать иначе, чем огрызком, особенно в сравнении с Московским округом или даже с Белгородским. Здесь ярче всего проявилась ошибочная позиция авторов плана: "Вопросы хозяйственного развития должны быть жестко увязаны с мобилизационными схемами, в том числе учитывающими внешнеполитические вызовы". Нечего сказать, великий вклад в мобилизацию внесет Западный округ! И потом, неверно то, что деление страны должно делаться исходя из каких-то внешних вызовов. Оно должно проводиться исходя из внутреннего экономического развития, с обязательным учетом внутреннего рынка и его особенностей и с учетом характера экономического развития. Надо следить за тем, чтобы не появлялось в России "бедствующих районов". А они неизбежно появляются, когда слаборазвитый аграрный регион пристегивается к крупному промышленному региону.

В общем и целом, это неудачное начинание. По такому плану Россия развиваться не может. Этот план - это усугубление всех ошибок территориального планирования в СССР и в России.