Путинское сбережение народа подтверждает статистика за четверть века

На президентских выборах в России не решается вопрос власти — потому что Владимира Путина поддерживает абсолютное большинство наших граждан. Эту реальность нельзя не признать, но можно найти ей разные объяснения. В том числе и такие, которые поставят под сомнение само качество этой поддержки — президента поддерживают из-за страха (в том числе и страха перед тем, «как бы не было хуже»), из-за отсутствия «настоящей конкуренции» (убрал всех вероятных противников или не дает им вырасти), наконец, из-за «рабской психологии» самого народа. Различные вариации подобных объяснений годами (и даже десятилетиями) перебирают «борцы с Путиным», сознательно не замечая самой главной причины поддержки народом Путина.

А она проста до неприличия — Путина поддерживают, потому что жизнь в России становится лучше и осмысленней.

Конечно, речь идет о жизни большинства — потому что если взять отдельные сегменты и слои общества, то некоторым из них жить стало сложнее и тяжелее. Но для абсолютного большинства путинские четверть века (а в августе исполнится 25 лет появления Путина на вершине власти в качестве будущего преемника Ельцина) стали временем постепенного улучшения жизни, причем не только их личной, но и общественной. Русские — народ коллективистский, и нам действительно важно не только свое благополучие, но и атмосфера в общем доме. Причем речь тут идет не только о патриотизме, чувстве гордости за державу или единении перед лицом общей угрозы, но и об улучшении показателей общего качества жизни нашего общества. А где лучше жизнь, там ведь и меньше смерти, не так ли?

Институт наследия и современного общества собрал количественные данные за последние 60 лет о смертности по различным неестественным причинам. И получается, что все путинские годы идет последовательное снижение количества убийств, самоубийств, смертей от ДТП, от суррогатного алкоголя, младенческой смертности… Это цифры сухой статистики — с ними особо не поспоришь.

Хотя и тут находят объяснение: это не благодаря Путину, а вопреки. Просто в 90-е годы в Россию пришла западная культура жизни с ее высокими стандартами — вот страна и стала меняться, ориентируясь на них, и постепенно достигла определенных результатов. С Путиным, без Путина, все бы это и так произошло, прогресс — штука упрямая, ну и активное гражданское общество с рыночной экономикой внесли свой вклад… А теперь, когда от Путина сбежали все прогрессивные и неравнодушные, активные «западники», связи с Западом разорваны, а экономика все больше регулируется государством, все и обрушится — вернетесь в советские годы, получите СССР-2.0., обвалятся все достигнутые показатели…

Это «объяснение» не выдерживает никакой критики. Во-первых, потому что время проникновения в Россию «передовых» западных стандартов и ориентиров стало временем обвального роста смертности по всем показателям. И возражения вроде «ну это потому что шел распад старого общества и государства, а новые правила еще не успели внедриться и устояться» не принимаются, потому что многие проблемы, вызывавшие повышенную смертность, вообще не были массовыми в СССР — например наркомания, ставшая пандемией как раз в «святые 90-е». А во-вторых, снижение смертности в путинские годы не просто дошло до уровня советских лет — но в ряде случаев ушло еще ниже. Так что причины изменений глубже, а сами они необратимы.

Вот уровень убийств — их количество на 100 тысяч населения. В 2000-м он составлял 28, спустя два года вырос до 30,7, но с тех пор шел только вниз. Причем настолько, что сейчас достиг 3,7, то есть снизился более чем в 8 раз! Это само по себе огромное достижение, ведь даже в советские годы он практически не опускался ниже 6, а с конца 60-х за десять лет удвоился (перейдя к снижению в начале 80-х). Нынешний уровень ниже даже того, что был в конце XIX века в Российской империи — то есть мы практически вернулись на полтора века назад. Да, и сейчас у нас убивают куда больше, чем, например, в Германии, Китае с Японией или Саудовской Аравии, но прогресс очевиден.

Так же, как и с самоубийствами, по числу которых мы пропустил вперед и США, и Японию. А ведь были в числе мировых лидеров — и в 70-е, и в 90-е. Максимум — 42 самоубийства на 100 тысяч жителей — был достигнут в 1994-м, а в 2001-м было 39. Сейчас же — 9,4. Тоже очень немало — к тому же в 2,5 раза выше уровня убийств, — но последовательное снижение налицо. И тут есть куда стремиться, в том числе и ориентируясь на собственную историю — 90–100 лет назад уровень был ниже, чем сейчас.

Что сказалось на уменьшении числа самоубийц? Меньше безнадеги вокруг, больше общественного оптимизма? Да, наверное — но ведь и кризис семьи, атомизация общества нарастают, а это, как правило, должно приводить к росту желающих расстаться с жизнью. С другой стороны, растут поколения тех, кто «живет для себя» и «одиночество — это норма», так что по идее они должны быть более стрессоустойчивы… Но это только в теории.

В любом случае самоубийство часто было погранично с алкоголизмом, а пить стали меньше. И это видно по другой статистке — смертности от случайного отравления алкоголем. Она росла в 60–70-е, резко упав в перестройку, зато после 1992-го за два года выросла в три с лишним раза, до 38 случаев на 100 тысяч населения. В 2000-м был 31, а сейчас 5,8, то есть в пять раз меньше. Стали меньше и по-другому пить? Прижали «левый» алкоголь? Все вместе, но в итоге десятки тысяч ежегодно остаются живы.

В том числе и в пьяных ДТП, а это ведь тоже была одна из главных причин смертей на дороге. И здесь история вопроса знакома — в советские годы пик на рубеже 70–80-х (23 случая на 100 тысяч жителей), потом резкий спад в перестройку, который сменяет еще более резкий подъем после 1992 года. Пик в 38 в самом смертельном для России 1994-м — а вот дальше падение более чем в два раза к 1998-му. Потом показатель снова начал расти — и не остановился даже в первые путинские годы. Но с 2003-го начинается устойчивое снижение, и в итоге вместо 31 сейчас 9. Меньше лихачат, ужесточили и оцифровали штрафы, везде камеры, все машины теперь оборудованы системами безопасности? Да, все так — но и тут в итоге сотни тысяч выживших за последние десятилетия.

И самый необычный график смертности — младенческой. Тут практически всегда шло снижение, за исключением начала 70-х и неизменных 90-х. Тогда был рост, пусть и небольшой. С советского максимума в 24 умерших до года (из тысячи рожденных) в 2000-й мы пришли с 15. С тех пор — за исключением необъяснимых 2011–2013 годов — уверенное снижение: в итоге сейчас 4,6, то есть меньше в три раза.

О чем все эти цифры? О том, что жизнь-то налаживается.

Да, при всех проблемах, болячках, вопросах и спорах. Причем спорить можно и по поводу приведенных выше цифр, доказывая, что они неправильные, что «со статистикой власти химичат», и вообще все плохо и будет еще хуже. Статистикой действительно можно манипулировать — вот только самый яркий пример такой манипуляции был как раз у «борцов с режимом», по совместительству продвигавших «радикальный феминизм» — там, помнится, количество случаев насилия над женщинами в России увеличивалось в разы, а число «семейных убийств» стремилось к общей цифре убийств в стране в год.

Поэтому оставим споры о цифрах, ведь главный аргумент в пользу того, что они близки к истине, состоит в том, что думают сами люди о своем будущем и будущем своей страны. И если они уверены в том, что она идет правильным курсом — при всей трагедии войны, нерешенных социальных противоречиях и прочем, — то у них эти цифры не вызывают сомнения и недоумения. Люди не просто «верят цифрам» и «рапортам к выборам», они верят тому, что видят в жизни, своей и вокруг себя. Верят и Владимиру Путину, когда он говорит о том, что сбережение народа — его главная цель, а цифры статистики лишь подтверждают это.