Планета туманов и ледников. Русская Арктика

Посмотри-ка ты ночью туда, Где полярная светит звезда. И пиши теперь письма свои На архипелаг, на ЗФИ. O, ЗФИ, синие горы, Мне не забыть снега твои, Твои просторы.

Юрий Визбор

На самом деле, написать текст про Арктику — задание сложное. Как объяснить читателю, какого цвета айсберги? Как описать форму облаков над ледниками и пейзажи арктических архипелагов? Рассказать про птичий базар не энциклопедическим языком, а эмоциями, которые ты испытываешь, когда над тобой кружат сотни птиц. Какие слова подобрать, чтобы вы могли представить себе грацию белого медведя и всю милоту медвежат?

К счастью — я фотограф, и все мои чувства и отношение к этим местам вы сможете увидеть на снимках.

Я работаю сотрудником отдела экологического просвещения в национальном парке «Русская Арктика». Территория парка — архипелаг Земля Франца-Иосифа и часть Северного острова архипелага Новая Земля. В следующем году самая северная заповедная территория России будет отмечать свое десятилетие.

Летом большинство сотрудников сопровождают круизные суда, встречают туристов, занимаются научными исследованиями на территории, ремонтируют полевые базы парка. Осенью мы возвращаемся в Архангельск, кроме небольшой группы госинспекторов, которые остаются в Арктике на всю полярную ночь. Только так ты можешь считаться настоящим полярником.

Для меня — это работа мечты. Я с детства грезил Арктикой, льдами и медведями. В зоопарке мне всегда было особенно жалко белых медведей, которым нужны бескрайние просторы, а не загон с бассейном. Поэтому и сам всегда стремился забраться как можно севернее. И когда был образован национальный парк, я, конечно же, устроился туда на работу. Сейчас, спустя шесть лет — за плечами несколько посещений Северного полюса, работа по очистке арктических островов от мусора, сопровождение научных экспедиций, опыт жизни на удалённых метеостанциях, встречи с белыми медведями, посещения моржовых лежбищ и птичьих базаров и миллион баек о жизни полярников. Арктика подарила мне множество шикарных кадров, но лучшие, я надеюсь, ещё впереди.

Земля Франца-Иосифа выглядит как ледяная планета из вселенной «Звёздных войн». Таких пейзажей не увидеть больше нигде в Арктике и в мире. Большинство островов появились в результате вулканической деятельности, и нет двух похожих. Почти 90 процентов территории покрыто ледниками, которые летом «производят» множество айсбергов. Снег встречает нас в середине июня и провожает в конце августа. «Лето» длится две-три недели, как повезёт. На один солнечный день приходится 4−5 облачных или с осадками. А ветер чаще всего дует так сильно, что кричать напарнику на расстоянии десяти шагов уже бесполезно.

Сравнение с другими планетами возникает у каждого, кто первый раз видит острова, вырастающие на горизонте по направлению на север. Иногда их можно увидеть только почти в упор, потому что одна из «визитных карточек» ЗФИ — туманы. Мне кажется, что про них можно написать отдельную книгу. Туман кажется здесь живым организмом и отдельной субстанцией, он может пройти рядом или растаять на глазах у подножия скалы. Может скатываться с ледника большими клубами, а если захочет — лишит вас зрения на расстоянии вытянутой руки. Именно в тумане появляется белая бесцветная арктическая радуга. Ее очень любил изображать на картинах художник Борисов.

Многие острова сложены из столбчатых базальтов, что приводит к появлению интересных форм выветривания, останцов в форме бастионов и замков. По запросу «Земля Франца-Иосифа» в поисковых системах чаще всего вам выведут именно такие картинки, потому что туристические маршруты проложены вдоль самых живописных мест.

Вопреки многим предубеждениям, здесь бурлит жизнь, и она очень разнообразна по своим размерам — начиная от «снежных блох» и комаров, заканчивая белухами и гренландскими китами. Арктические комары — «вегетарианцы», они питаются только за счет местных неприхотливых растений. Большая часть наших «коренных жителей» внесены в Красную книгу — это моржи, киты, белые медведи, нарвалы. Последний является символом нацпарка, но встретиться с ним лично мне еще не довелось.

Из-за промысловой добычи киты и моржи в XIX—XX веках чуть не исчезли полностью — но в последние годы мы наблюдаем восстановленные и новые лежбища моржей, китов с детенышами в одних и тех же местах, и это прекрасно, что им можно здесь спокойно выводить потомство и находить себе пищу.

Самые добродушные и милые обитатели островов — это песцы, любопытные и даже немного назойливые. Они воруют обувь, грызут провода и пытаются забраться во все рюкзаки. Однако их нужно отгонять: потенциально каждый из них — разносчик бешенства.

Лично я больше всего «залипаю» на моржовые лежбища. Это как ТВ-канал дикой природы, только в формате 5D. Здесь тебе и панорамный вид, и объёмный звук со всех сторон, а ещё и ароматы, которые можно учуять за пару километров. Слово «лежбище» не совсем правильно передает смысл места — они тут не лежат, а постоянно двигаются, чешутся, ворочаются, дерутся, хрюкают и плюются. Зрелище гипнотизирует.

В советское время на Земле Франца-Иосифа размещались несколько метеостанций и военных аэродромов. Снабжение было хорошим — на Арктику работала вся научная и промышленная мощь страны. Сюда завозили технику, топливо, другое необходимое оборудование, строили здания, цеха. Рядом с каждым поселком за несколько десятилетий вырастала многокилометровая свалка. «Генеральная уборка» на островах ЗФИ началась в 2011 году, за это время вывезено более 40 тысяч тонн отходов, проведена рекультивация на территории 349 гектаров. По некоторым свалкам можно было водить исторические экскурсии — ведь там можно было увидеть образцы техники, которых уже не встретить на Большой земле: вездеходы, снегоходы, грузовики 50−60-х годов, корпуса самолетов, разбившихся на ЗФИ в разные периоды покорения Арктики, сохранившиеся блоки метеорологических ракет, взлетавших на высоту 100−200 километров.

Уборка на каждом острове была со своими особенностями, например, в бухте Тихой из-за особенностей рельефа нельзя было применять тяжелую технику — и весь мусор собирался и перемещался только вручную или с помощью лебёдок.

Сейчас эти места совершенно не узнать, и только фотографии напоминают о свалках и о том, как легко человек может испортить любое, даже самое удаленное место на планете.

На сегодняшний день на территории нацпарка нет гостиниц. Туристы живут на круизных судах — это спокойнее для них и полезнее для экосистем Арктики. Наблюдать за медведям, китами, птицами, моржами — безопаснее всего с борта судна или с надувной лодки «Зодиак». «Зодиачные» туры всегда вызывают массу позитивных эмоций, особенно когда можно прикоснуться рукой к небольшим айсбергам или когда рядом на льдине проплывают моржи. Если медведь находится на берегу или на кромке льда — к нему можно подойти на лодке на несколько десятков метров, не беспокоя при этом животное.

Перед высадкой на берег производится облёт на вертолёте — нет ли рядом медведей. Первыми на сушу выходят инспекторы нацпарка и встают в периметр безопасности — а потом уже туристы могу спокойно гулять по острову.

Одна из традиций прогулок по островам — возможность помочь в очистке Арктики. Туристы берут с собой пакеты и собирают туда пластиковые бутылки, другой мусор, который приносит океан к берегам Земли Франца-Иосифа со всего света.

Растительность арктической тундры достаточно скудная. Снизу — вечная мерзлота, сверху — сильные ветра, вокруг только скалы и лед. В таких условиях трудно найти подходящий участок, где была бы почва, влага и какие-то удобрения.

Такие условия есть чаще всего под скалами с птичьими базарами — как, например, на самой южной точке архипелага. Мыс Флора получил свое название из-за обилия пышных мхов, как периной покрывающих склон острова. Сверху, с плато, стекают ручьи от тающего снега, и тут же летают тысячи птиц, которые выводят потомство на скалах острова.

На архипелаге есть даже дерево, карликовая ива — но ее листики меньше, чем ноготь на мизинце, а стволы толщиной со стержень шариковой ручки — чаще всего прячутся под землей.

Зато когда кругом только черные камни и белые пятна снежников — любой цветок сразу привлекает внимания и выглядит очень ярко. На контрасте с пейзажем пятна мха и лишайников смотрятся как оазисы среди пустыни.

Чтобы не навредить природе, тропинки для туристов прокладываются либо по берегу, либо по камням. Маршрут помечается флагами, мы проверяем, нет ли рядом птичьих гнезд с яйцами или птенцами.

Конечно, у всего этого ледяного царства есть свой хозяин — белый медведь. Официально он относится к морским млекопитающим и основную часть своей жизни проводит именно на льду, где ему нужно охотиться на тюленей. Каждый день медведю требуется 12−16 тысяч калорий — и он готов есть все, в чем эти калории только содержатся. Неоднократно мы наблюдали, как медведи «пасутся» на травянистых склонах, по несколько дней набивая животы только растениями. Если есть шанс поймать птенцов или стащить яйца — медведь готов переворачивать огромные камни, под которыми птицы делают гнезда. У них превосходное обоняние — поэтому все остатки пищи на полярных станциях сжигаются, чтобы не привлекать внимание хищников.

Медведи прекрасно плавают, ползают по отвесным скалам, отлично прыгают с льдины на льдину, сливаются с пейзажем, умеют ждать свою добычу по несколько дней. Они удивительно приспособлены к экстремальным условиям Арктики. Но здесь невозможно выжить только на одних инстинктах, медведям приходится все время что-то «придумывать», подстраиваться под обстоятельства.

Когда они подходят под окна станции, иногда достаточно просто спокойно сказать ему через форточку: «Миша, не провоцируй конфликт, уходи, сейчас ведь придётся тебя прогонять» — и он, развернувшись, уходит. Если сидит, то самый невыносимый для них звук — это стук поварешкой по кастрюле и любые металлические скрипы. По эффекту примерно так же, как для нас — водить ножом по тарелке.

Бесконечно можно наблюдать за отношениями медвежат со своей мамой. Дети — они и у медведя дети. Капризы, игры, наказания в виде шлепков, «подглазники» у медведицы — все как у людей. А еще медвежата любят кататься у мамы на спине во время плавания к соседнему острову.

Каждый раз, когда заканчивается полевой сезон, я стою на палубе и смотрю на острова. Они постепенно исчезают из вида, но я всё равно смотрю на Север. Эта планета Арктика мне по душе. Здесь работают люди, которым безразлична версия айфона в твоем кармане — им важнее, сможешь ли ты быть надежным напарником, когда вас застанет пурга. Здесь меряют время не часами, а делами, которые можно успеть сделать, пока на улице хорошая погода. Жизнь здесь устроена так, что условия работы очень быстро отсекают случайных людей и остаются только фанаты, по-настоящему влюбленные в эту суровую природу. И все будут счастливы снова встретиться на Земле Франца-Иосифа в следующем году.