Небожители... гладиаторы... люди: история одного соперничества

Уимблдон 1980 года. Всех, кто следит за этим турниром, интересует игра лишь двух теннисистов — Бьорна Борга (Сверрир Гуднассон) и Джона Макинроя (Шайа ЛаБаф). Первый уже четырежды здесь побеждал, его обожают абсолютно все — от детей до журналистов. Второй дебютировал всего год назад, молниеносно став третьей ракеткой мира (после Борга и Джимми Коннорса), и его ненавидят почти все. От Борга ждут, что он сможет совершить немыслимое — взять пятый Уимблдон подряд. От Макинроя — что хотя бы здесь он вспомнит: в теннис играют джентльмены.

Сюжетов, подобных тому, что рассказывается в «Борге/Макинрое», почти в любом виде спорта наберется не то, что на пару фильмов, хватит на несколько сериалов и еще останется. Знаковые встречи, игры, принципиальные соперничества, впоследствии наделяемые статусом легендарных, случаются регулярно. Такими как раз и были матчи Борга и Макинроя. Их называли «борьбой льда и огня». Или — «льда и пламени», кому как больше нравится. Швед, впервые в истории национального тенниса добившийся феноменального успеха, предпочитал не демонстрировать эмоции как на спортивной площадке, так и вне ее. Американец, помимо выдающихся игровых результатов, запомнился чрезвычайно экспрессивным поведением: ломал ракетки, пререкался с судьями, хамил соперникам, ругался как сапожник, а однажды брошенная арбитру реплика «You cannot be serious!» («Вы это всерьез?») стала фирменной.

Этот поединок входит в число лучших за всю историю этого турнира. Режиссер Ян Метц и сценарист Ронни Сандал нашли для экранизации событий 37-летней давности небанальный ход. Жизнь обоих героев в спорте и за его пределами мало похожа на нормальную, а все больше — на крестный путь. Детство не было радужным: юного Борга недолюбливали за (кто бы мог подумать!?) яростный темперамент и считали неудачником, юный Макинрой, напротив, рос примерным отличником, которого родители демонстрировали как ученую обезьянку. Эти эпизоды Метц показывает ретроспективно: перевес во флэшбеках в пользу Борга и потому остается неясным — каким все-таки образом Макинрой из пай-мальчика превратился в дерзкого хулигана. Карьера Бьорна пошла вверх после встречи с тренером Леннартом Бергелином (Стеллан Скарсгаард), ставшего и отцом, и наставником, и духовным пастырем. К своему предпоследнему Уимблдону 25-летний Борг подходит, казалось бы, укомплектованным по самым высоким меркам мечты: победы на самых значительных соревнованиях, слава, любовь миллионов, рекламные контракты (тогда это только начало входить в практику), красавица-невеста. Но чем чаще фанатки не дают прохода, чем настойчивее агенты предлагают продать свадебные фото, а журналисты все дольше караулят у дома, тем сильнее сомнения первой ракетки мира по поводу верности некогда сделанного заявления («Хочу стать лучшим в мире!») и последовавшего затем выбора. Метца интересует состояние его героев в крайней степени эмоционального напряжения, и значительно меньше — их спортивные успехи. Ответственность давит на Борга словно бетонная плита — он должен всем и за все, от него уже не просто ждут, а требуют победы. Меж тем сомнения только множатся, а рефлексия разъедает изнутри. «Да? И когда твой главный матч?» — кричит он в ответ на реплику невесты Марьяны «нам тоже нелегко». Положение Джона не лучше — теннисный enfant terrible за первый год спортивной карьеры умудрился восстановить против себя даже близких друзей. «Знаешь, почему тебя никто не запомнит? — с горечью замечает побежденный им товарищ по команде. — Потому что тебя никто не любит». По замыслу авторов, Макинрой должен был стать героем второго плана. Об этом говорит и первоначальное название фильма — «Борг». Но Шайа ЛаБаф делает своего персонажа равным персонажу Сверрира Гуднассона. Шведскому актеру вообще приходится непросто: на фоне экспрессивной игры партнера порой кажется, что его герой уж слишком сдержан, немногословен и погружен в себя. ЛаБаф же, очевидно, привнес в фильм собственные экстравагантность и эксцентричность, свойственные ему по ту сторону экрана, так что роль американского теннисиста с ирландскими корнями пришлась в пору.

Знаменитый финал (при желании его легко отыскать на youtube) Метц сжимает до 20 с небольшим минут экранного времени, превращая в эффектную схватку — перед началом решающего матча комментаторы рекомендуют Борга и Макинроя гладиаторами. Соединяя приемы спортивного телерепортажа с кинематографическими (общие планы сменяет съемка с верхнего ракурса, переходя на средние или крупные планы), режиссер добивается истинного напряжения, возникающего у болельщиков по ходу настоящих состязаний. Как теннисисты отбивают мячи, отправляя их в аут, бьются за сетболы, как изящно один ловит другого на выходах к сетке — за всем этим смотришь с нарастающим интересом. Кульминация — памятный четвертый сет, в котором Борг не сумел реализовать семь матчболов. Это действительно была битва титанов — равных друг другу по мощи и таланту спортсменам. В завершении вымотавшей все силы дуэли Бьорн Борг в изнеможении упадет на вытоптанный корт, а обессилевший Джон Макинрой, обхватив голову, будет сидеть на стуле. Каждый добьется желанного (кем?): швед завоюет пятый уимблдонский титул, американец вернет себе симпатии публики. На следующий год они поменяются местами и Борг завершит карьеру, сбросив наконец ношу, которая окажется не под силу даже ему. Впрочем, одна из главных ценностей картины Яна Метца как раз и состоит в демонстрации человеческого сиречь несовершенного у тех, кого считают небожителями.