Украинство на уик-энд. Боксер Ремыга должен радоваться, что живет в России

Чемпион мира по тайскому боксу Ярослав Ремыга получил штраф за публикацию в соцсети нацистского и запрещенного в России лозунга «Слава Украине». Интересно, что журналистам ИА Регнум, он ответил, что сделал это сознательно для поддержки Украины, и тут же в телефонном разговоре лозунг повторил.

Ремыга родом из Мариуполя (ДНР), в Россию уехал в 2014 году, в то время говорил, что не хочет воевать против своих. Правда, выступая в Москве и будучи гражданином России, на бои выходил с украинским флагом. И вот с этого момента можно наблюдать очень интересное отличие России от Украины, которого, как и многие россияне, не понимает Ремыга.

На Украине уже много лет без всякой взаимосвязи с СВО запрещена символика «страны-агрессора», советская символика приравнена к нацистской, запрещена публичная демонстрация русскоязычного контента и так далее. И там, как правило, дело штрафами не то что не заканчивается, а даже не начинается.

Вся эта ситуация, если представить её в зеркальном украинском варианте, году так в 2019-м выглядела бы следующим образом. За первые пару часов спортсмена уволили бы со всех его тренерских работ. Если бы они немного затянули с этим действием или сформулировали бы заявление об увольнении недостаточно жёстко, то в окно бы прилетел выстрел из гранатомёта. Ну, знаете, такое «мелкое хулиганство», если по украинским законам.

После этого его коллеги, воспитанники, публичные лица всех мастей и чиновники разных уровней начали бы кампанию травли. Простите, общественного осуждения. Через час-два такой кампании ему, как и в России, позвонили бы журналисты. Но не вежливые сотрудники ИА Регнум с просьбой объяснить, что он имел в виду, вдруг его неправильно поняли. А украинский тип «журналиста-патриота-активиста», который потребовал бы публичного покаяния в своём издании.

Предположим, украинский антипод Ремыги не согласился бы, что, впрочем, маловероятно, поскольку последствия уже много лет всем известны. Тогда уже к вечеру у него под домом стояли бы «активисты» из одной или двух запрещённых в России организаций. Они же одновременно были бы и возмущёнными ветеранами АТО — ООС, причём часть была бы с оружием.

Далее боксёра и — опционально — членов его семьи ждали бы унижения, немного (или много) насилия и съёмки «весёлых» видео. В итоге были бы извинения, вполне вероятно, на коленях и с лицом в зелёнке. Ну или больница. Или кладбище. Кстати, бойцовские навыки вряд ли помогли бы: подобные визитёры и сами ими обладают, да и оружие обычно сильнее кулаков.

А что же полиция и суд, спросит привыкший к законам россиянин, да и сам Ремыга? Можно уверенно сказать, что среди пришедших его бить (убивать) были бы полицейские, как действующие, так и бывшие. Вполне вероятно, что полиция также подъехала бы к ним поздороваться и проследить, чтоб лишние люди не вмешивались.

Суды на Украине серьёзно рассматривают же аргументы типа «гнева нации» и тому подобных как оправдание. Да и вообще, спортсмен мог «сам напасть» на активистов, которые всего лишь пришли с ним побеседовать. Потому что украинские судьи — люди умные и не хотят сами оказаться на месте жертвы. За их спинами батальонов нет, а за спинами активистов есть, и не один.

Поэтому любовь боксёра к Украине в России возможна. А вот представить обратную ситуацию просто нереально.

Всё это объяснение ни в коем случае не является призывом к «украинизации» российского общества и расправам над инакомыслящими по примеру Украины. Но важно понимать разницу: сделай Ремыга обратное на Украине, и его сегодня доедали бы черви. Или он регулярно получал бы фотографии близких родственников с угрозами, полз в недостойной позе фотографироваться с подарками для «защитников Украины» и после снова извинялся.

Основная проблема людей, которые любят Украину издалека, будь то боксёры и актёры, писатели и либералы, именно в том, что они не понимают простой вещи: на Украине их существование было бы просто невозможным.

Публичная поддержка Украины — это привилегия людей, которые могут наслаждаться в этот момент всеми преимуществами жизни в неукраинском обществе: судами (не Линча), защитой полиции, работой, безопасностью семей.

И на самом деле жить по-украински они не собираются и никогда не будут. Когда они говорят о том, как это было бы хорошо, они каждый раз имеют в виду не самих себя. Или же подразумевают, что они будут в роли тех, кто унижает, избивает, убивает, а не в роли тех, с кем это делают.

Если бы Ремыга хотел на самом деле поддерживать Украину, он не жил бы в Москве и не писал бы по одному проукраинскому посту в год. Можно назвать это «уик-эндным украинством», когда после работы в России (или получения из России денег в виде всяких роялти) люди иногда играют в такую вот модную игру, надев вышиванку. А потом в понедельник, переодевшись, снова идут работать.

Опасно ли это? С одной стороны, не очень, если человек очевидно привязан к работе и заработкам и до определённых пределов играет по правилам, как тот же боксёр Ремыга. Мало ли уик-эндных хиппи, растафариан и прочих мы видели.

С другой стороны, игра не безобидная, поскольку украинство как идеология ненависти чёткой границы между игрой и действием не имеет, что хорошо показал Майдан. И это, кстати, неплохо отражено в законодательстве.

Если боксёр решит свои посты повторять, относительно небольшой штраф может превратиться в уголовное наказание с реальным сроком.

Так что, является ли Таец просто любителем поиграть или серьёзным «свiдомим» украинцем, мы скоро увидим. У него тут не так и много путей, как и у всех ему подобных, — штраф, примерное поведение и нормальная жизнь по окончании уик-энда или продолжение «боротьби» с тюремным сроком в итоге.