Кто ищет украинских ждунов на освобождённых территориях

Слово «ждун» сначала использовалось в украинском политикуме для обозначения симпатизирующих России граждан Украины — мол, затаились и ждут Путина.

Но чуть больше года назад термин вошёл и в политический и военный язык россиян — уже для обозначения местных жителей освобожденных территорий, которые недостаточно лояльны России. Мол, затаились и «ждут Украину». Образ сначала прижился в определённых идеологических кругах, но постепенно распространился, причем не только на жителей Новых территорий, но и вообще на россиян.

В начале СВО огромное количество медийщиков, общественников и вообще околополитиков ринулось вперёд… При этом подавляющее большинство не просто плохо разбиралось в реалиях войны, но и буквально не знало ни о её бэкграунде, ни о годах войны в Донбассе, ни о реальной Украине и людях, её населяющих, ни о ДНР и ЛНР, ни о и множестве других вещей.

Реальность оказалась непохожей на гуманитарные конструкты, бытовавшие в тусовках. Военные занимались своим делом, спеслужбисты своим, все обживались на освобождённых территориях, учились не употреблять непроверенную пищу, рассредотачивать личный состав и устанавливать охрану объектов.

Но выяснилось, что простые ребята со всей России, и тем более тогдашних ДНР и ЛНР, отличаются от придуманных образов имперского воинства. Можно хотя бы вспомнить, как пытались внедрять в жизнь понятие «русская армия» вместо «союзных войск» и какое непонимание это встречало. Но солдатам-то ничего не сделаешь, их дальше фронта за политическую неграмотность не сошлют, да и обидеть их сложно, не беззащитные ребята.

А вот с местными жителями вышло иначе. Оказалось, что люди, лишившиеся в лучшем случае работы, банковского счета и многого другого, мгновенных приступов счастья не испытывают, даже если они русскоязычные и поддерживают Россию. А лишившиеся в ходе боёв (да, по вине врага, но им-то всё равно плохо) дома, здоровья, а может и потерявшие родственников, реально заняты чем-то более важным, чем поиски цветов для встречи. И уж точно и те, и другие выражают свои чувства от освобождения так, как умеют и считают нужным, а не так, как это виделось в московских гостиных. Например, жители Светлодарска первым делом требовали от вошедших в город вернуть на постамент сохранённый ими после сноса памятник Ленину. Они же не знали, что это вызывает дискуссии в Москве.

В Волновахе во время открытия единственной более-менее уцелевшей школы одна старшеклассница рассказывала мне, как при Украине с надёжными (которые не донесут) друзьями смотрели на ютубе российские новости. Но она же растерянно смотрела на учителей и пыталась понять, как и куда ей поступать в вуз, ведь ещё месяц назад она собиралась быть учителем украинского языка. И да, она ещё не знала после долгого сидения в подвале, что многие будут требовать запрета украинского языка. И то, что учитель украинского и русского — это вообще одна специальность (по крайней мере долгое время была), тоже не слышала.

Многие просто ходили «потерянными», потому что было непонятно как жить дальше. Гуманитарка помогала, но ведь это тоже очень относительное счастье — получить пакет гречки.

И вот эта реальность столкнулась с идеологически подкованными «зрителями». Напуганные люди, у многих из которых на той стороне родственники, не несли цветы и не устраивали радостных митингов. Часто отворачивались от камер и боялись сниматься. Ещё чаще (о ужас!) смотрели на журналистов и документалистов с большой земли без восторга. А тут ещё и война пошла не так, как виделось до её начала — оказалось, что можно погибнуть, даже когда ты гуманитарно-философско-идеологический активист. Страшно, плохо и вообще не романтично, как это было в теориях «русского фронтира».

Смесь страха, разочарования и истерики привела некоторых к самому простому решению: к поиску козла отпущения. Причем такого, чтоб он ответить не мог и реальной опасности не представлял. Кто ищет, тот найдет — вот тут и появились «ждуны». Они виноваты во всём, в каждой неудаче и в каждой ошибочной довоенной гуманитарной теории.

Поиск ждунов стал доходить до абсурда. Бабушка выползла из подвала и не испытала достаточного экстаза от банки с тушёнкой (потому что ей нужны средства гигиены, тушёнку ей вчера давали) — вот она точно ждун. Мужчина лишился своего бизнеса и сбережений и спрашивает, как зарабатывать — ждун. Родители не понимают, в какой стране и как будет жить их ребёнок и чему ему учиться в старших классах школы, — ждуны!

Ну а когда ждун — это любой, кто не понравился или напугал тонко чувствующего поэта, приехавшего увидеть что-то из своих фантазий, ждунами становятся почти все, практический смысл понятия исчезает.

Когда в приступе паранойи приехавшие в какой-нибудь условный Мелитополь режиссёры и операторы начинают крутить головой и шёпотом сообщать друг другу, что всюду ждуны — это ещё смешно. Но когда после этого уважаемые люди начинают выстраивать свои теории русификации освобождённых районов, исходя из того, что половина жителей — ждуны, уже не очень.

Всего через пару логических шагов простые люди начинают задавать вопросы, типа «зачем в России мобилизация, мой сын не должен воевать за ждунов» или «почему жители города не освободили сами себя — наверное, они ждуны».

Дальше, в зависимости от степени истеричности конкретных ораторов можно уже услышать и про то, что поганых ждунов не надо кормить, что явно не вяжется с идеей освобождения (кстати, кормить их надо было бы, даже если бы речь шла не об освобождении, а об оккупации, поскольку так или иначе ответственность за жизни гражданских несёт власть).

Ну а затем поймавшие приступы панических атак лидеры мнений требуют срочно фильтровать любого украинского беженца, ведь лучшей легенды, чем беженец, реальному шпиону не придумать. Причём когда лидеры мнений ловят панические атаки, это уже не частный вопрос, а обсуждаемая в обществе проблема.

Оговоримся: о ждунах говорят и специалисты-силовики — в своём узком контексте. Но они как раз имеют в виду других людей. Те же «ждуны», которые превратились в идеологический конструкт для оправдания себя, — это не просто смешно, это опасно.

Причем реальных украинских агентов поиски ждунов поймать не помогают, те как раз отлично маскируются.