Почему молодые обеспеченные белые американцы поддерживают ХАМАС

Ближневосточный конфликт сопровождается острой поляризацией общественного мнения во всем мире. Такова реакция на любой конфликт, но тут ужасающая жестокость происходящего, которая немедленно показывается на миллиардах экранов по всему миру, вызывает особенно бурную реакцию.

Иногда она выглядит достаточно ожидаемой: власти США, Великобритании и других западных стран — за Израиль, исламский мир — за Палестину.

Люди предсказуемо исполнены острого негодования по поводу гражданских, особенно детей, убитых противником, и столь же предсказуемо игнорируют детей, убитых «своими».

Однако есть и аномалии — симпатии к Палестине выражают там, где этого, на первый взгляд, трудно было бы ожидать. В студенческих кампусах США и западного мира вообще.

Однако критиковать действия Израиля можно с разных позиций.

Если не поддаваться давлению силового поля, которое тащит каждого человека к тому или другому полюсу, вполне возможна точка зрения, которую занимают, в том числе, и некоторые израильтяне — никаких оправданий дикому набегу ХАМАС 7 октября быть не может, однако важно не поддаться соблазну ответного одичания.

Озвереть легко, это происходит само собой, а вот сохранять с огромным трудом утвердившиеся нормы гуманитарного права очень трудно.

Это может идти как против понятных мстительных настроений публики, так и против, в каких-то случаях, военной целесообразности. Но цивилизованность стоит того, чтобы сохранять ее в любых обстоятельствах, и поэтому блокада Газы, массовые бомбежки, большинство жертв которых оказываются просто людьми, которым не повезло там жить, — это то, что никак нельзя принять и оправдать.

Как, например, пишет израильский правозащитник Михаэль Сфард, «Быть гуманным — это тяжелый труд. Оставаться гуманным перед лицом бесчеловечной жестокости гораздо сложнее… Настали ужасные времена. Мы пережили страшную травму, нанесенную потерявшими человечность людьми, и теперь мы бомбим, убиваем и морим людей голодом, а главное, ожесточаем свои сердца до каменного состояния. Моральное разложение не менее опасно для нашего выживания, чем ХАМАС».

Эта позиция не предполагает никаких симпатий к ХАМАС точно так же, как для того, чтобы считать бомбежки Дрездена во время Второй Мировой войны военным преступлением, вовсе не обязательно быть сторонником нацистов.

Однако позиция, которая громко заявляет о себе в американских кампусах, выглядит по-другому. Это именно поддержка борьбы ХАМАС за Палестину «от реки и до моря», то есть за уничтожение Израиля как государства, и, как это ни покажется диким, даже оправдание кровавого набега 7 октября.

При этом сторонники такой радикальной позиции, как правило, не палестинцы, не арабы и не мусульмане, которые были бы склонны сочувствовать своим. Это в основном белые американцы из благополучных семей с достатком выше среднего.

Высшее образование в США страшно дорогое, и студенты — явно ребята не из угнетенных и притесненных. Среди них есть и этнические евреи, которые спешат заявить о своем гневном осуждении Израиля. В чем причина такой позиции?

Западных левых часто обвиняют в антисемитизме — иррациональной ненависти к евреям, приписывании им всех мировых зол и бед.

Но это обвинение, как правило, неосновательно. Вся мифология зловещего еврейского заговора, который выпил в кране всю воду, характерная для нацистов и родственных им движений, тут отсутствует.

Мировоззрение западной студенческой молодежи (да и в большой мере профессоров) — это, скорее, форма марксизма. Нам могут показаться несколько странными такие симпатии элитарной молодежи к идеологии классовой ненависти, но это не ново — товарищ Энгельс был фабрикантом, Маркс жил на его деньги, да и наши революционеры тоже, как правило, были люди не от сохи.

Марксизм делит людей на угнетенных и угнетателей, и мировая история движется к лучшему будущему благодаря борьбе первых со вторыми.

Угнетенные всегда правы, а угнетатели — всегда неправы. Поэтому любые их действия оцениваются не с точки зрения некой универсальной морали, а с точки зрения борьбы угнетенных.

Например, во время беспорядков, вызванных смертью Джорджа Флойда, погромщики нападали на синагоги. Это не вызвало никакого резкого осуждения, и дело тут не в антисемитизме.

Если бы громилы были белыми и представляли, скажем, Ку-Клукс-Клан, негодованию тех же самых людей не было бы предела. А если бы еще кто-то из них засветился в фирменной красной кепке с надписью MAGA, которую носят сторонники Трампа, прогрессивное студенчество уже созывало бы ополчение на борьбу с поднимающим голову фашизмом.

Сторонникам Трампа нельзя, потому что они угнетатели; сторонникам Флойда — можно, потому что они угнетенные.

Важная черта такого взгляда на мир — пламенный антиколониализм. Борьба народов Азии, Африки и Латинской Америки против колониализма в его явных или скрытых формах есть борьба священная и заслуживающая безоговорочной поддержки.

Сами борцы при этом могут быть хоть людьми высоких гуманистических убеждений, хоть отмороженными головорезами. Это не важно. Важно, что они на правильной стороне истории. Они угнетенные, которые борются с угнетателями.

Отсюда и такое странное, на посторонний взгляд, явление, как горячая поддержка одними и теми же людьми как ЛГБТК+, так и воинствующих исламистов, которые обращаются с «сексуальными меньшинствами» в высшей степени сурово.

Дело в том, что те и другие — представители «угнетенных» и находятся на правильной стороне истории.

Израиль в этой оптике выглядит как еще один пример западного колониализма, а те, кто борются с ним, — «угнетенными, выступающими за свои права». К ним никогда не может быть никаких претензий.

Американское студенчество настроено резко критически по отношению к политике западной элиты (и часто это конфликт отцов и детей), и у нас может появиться соблазн признать их за своих.

Увы, но это не так. Россия в той же деколонизаторской оптике — «последняя колониальная держава Европы», которая в ходе империалистических войн покорила множество народов, часть из которых освободились в ходе распада СССР, но часть остается «под гнетом европейских колонизаторов», в данном случае русских.

Это не русофобия как таковая, это все то же деление мира на хороших «угнетенных» и плохих «угнетателей».

И у нас есть серьезные причины не приветствовать такой взгляд на вещи.