Как похороны нью-йоркского трансгендера в соборе превратились в шабаш

В главном католическом храме Нью-Йорка, соборе Святого Патрика на Манхэттене, прошло отпевание скандального трансгендерного активиста, мужчины с женским именем — Сесилии Джентили, который прославился тем, что «сделал (а) проституцию в Нью-Йорке ненаказуемой, законной и почётной».

Покойный был открытым атеистом, а «служба» приобрела крайне непочтительный, если не сказать непристойный, характер: друзья покойного явились полуголыми и в вызывающих нарядах, установили у алтаря портрет покойного в нимбе и, кощунственно перепевая католические молитвы, прославляли новопреставленного как «матерь всех шлюх».

Это вызвало понятный шок и возмущение. Архидиоцез Нью-Йорка заявил, что всё это произошло без его ведома. Но как такое вообще стало возможным?

Папа Франциск за последние годы делал осторожные, но заметные шаги навстречу ЛГБТ-сообществу (экстремистское движение, деятельность которого запрещена в РФ), последним из которых была печально известная декларация Fiducia supplicans — несмотря на острое недовольство, которое это вызывает у консервативных католиков.

Однако оказывается, что, оттолкнув традиционалистов, сердца ЛГБТ папа тоже не приобрел. Это сообщество отнюдь не прониклось любовью и почтением к Католической церкви и не пополнило ряды благоговейно молящихся на мессах. Напротив, даже такое, казалось бы, отрезвляющее событие, как смерть хорошо им известного человека, не привело их в тихое и молитвенное расположение духа. В чём причины этого?

Отдельный представитель радужной субкультуры может обратиться к Богу в покаянии и вере — такое, слава Богу, бывает, и не так редко. Но при этом он неизбежно выйдет из своей среды. «И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас». (2Кор. 6:17)

Идеологическое или субкультурное сообщество не может покаяться уже хотя бы потому, что покаяние и вера — всегда личный акт, его нельзя совершить всем коллективом. Отдельный, например, большевик, может покаяться и обратиться к Богу, большевистская партия в целом — нет. Сама ее идеологическая идентичность этого не допускает.

Точно так же, как идеологическая идентичность ЛГБТ не допускает обращения — когда человек становится христианином, он просто выходит из этого сообщества. Христианская вера говорит о том, что человеческая сексуальность имеет свое предназначение — благословенный брак между мужчиной и женщиной, в котором преданная и верная любовь супругов отражает любовь Бога к творению и, в общем случае, приводит в мир новых людей.

Любая внебрачная сексуальная активность, направлена ли она на лиц другого или своего пола, греховна и не сообразна Божию замыслу о человеке. Глубокую безнравственность проституции часто осознают и совершенно неверующие люди. Нынешняя волна трансгендеризма, которая оставляет после себя множество на всю жизнь искалеченных подростков, вызывает ужас и негодование у людей, которые исходят из вполне светского медицинского принципа «не навреди».

Если человек страдает от искушений, связанных с его сексуальным влечением или самоидентификацией, он, конечно, может быть христианином — все мы страдаем от различных искушений. Более того, упорное сопротивление навязчивому греху будет вменено ему Богом в особый подвиг. Но исповедовать христианство и одновременно систему взглядов, в которой прославляются распущенность и извращения, логически невозможно.

Более того, христианство (в любой его форме) видит человека как грешника, который нуждается в спасении. Мы были созданы Богом для жизни вечной и блаженной, но отпали от нее в грех. Бог пришел на землю в лице Иисуса Христа, чтобы через Свою смерть и Воскресение даровать нам прощение грехов и вечную жизнь. Мы принимаем Его дар покаянием и верой.

Покаяние предполагает признание себя грешником, который нуждается в Божием прощении, помощи и наставлении. Это умонастроение, противоположное гордости. Между тем гордость — ключевое слово для ЛГБТ-мировоззрения. Оно призывает людей не раскаиваться в своих грехах, а гордиться ими. Конечно, смиренно молиться об упокоении своего собрата и отпущении его грехов в таком состоянии невозможно.

Неизбежно так выходит, что людей пустили провести заупокойную службу — а они устроили шабаш. Тут никакие «шаги навстречу» не помогут. Поможет только искреннее обращение — по одному за раз. А чтобы сделать его возможным, надо не заигрывать с идеологическими субкультурами, а проповедовать истину.