Украинского террориста может испугать только угроза его шкуре

После удара по Белгороду в нашем сегменте сети вышли на максимум и без того регулярные призывы к ударам возмездия. Часть людей призывала к ударам по военным объектам, часть — по Верховной раде и Банковой, часть просто хочет видеть кровь на улицах украинских городов.

Однако, как обычно, есть «но». Война — дело, которым лучше заниматься с холодной головой. Удары должны быть эффективны, а не просто доставлять чувство удовлетворения гражданским наблюдателям.

Поэтому важно понимать психологию и логику украинского стрелка, который наводит ракеты на парк в предновогоднем городе — что действует на него, а что нет. И почему он наводит туда именно те ракеты, а не более разрушительные и эффективные модели, которыми также, бесспорно, обладает. Конечно, дальнейшие размышления — это не истина в последней инстанции, читать мысли я не умею, а лишь некоторый опыт и попытка обобщить имеющуюся информацию.

Начнём с оружия. Ещё в момент передачи Украине дальнобойных систем с Запада поставщики говорили об ограничениях в их применении. В России принято считать, что страны НАТО уважают старую границу и боятся спровоцировать ответные действия уже за пределами Украины. Я рискну предположить, что понятия «новой» и «старой» границы имеют ценность скорее для россиян.

На Западе же достаточно хорошо знают, кого они создали на Украине и как воюют их туземные войска, если предоставить их самим себе. Терроризм, всякие там «тактики обезлюживания» и прочее не то чтоб сильно противоречили англосаксонской морали и военной традиции. Но это вещи, которые тяжело продать своему либеральному избирателю. Поэтому от них стараются дистанцироваться.

В итоге в терактах по городам РФ применяют либо средства поражения, произведённые на Украине, либо те, которые не находятся на строгом контроле и учёте. Именно поэтому по Белгороду стреляли не HIMARS, а украинским «Нептуном». Каковой «Нептун» вообще — противокорабельная ракета. Но его применяют по земле, а против кораблей работают как раз импортными средствами.

Судя по обрывочной информации, импортные дальнобойные системы украинцам дают расходовать только на цели, которые подтверждает американская разведка. И в случае терактов этого не происходит.

Когда в ответ на удар по Белгороду наши ракеты сложат расположение иностранных военных советников, украинский артиллерист посмеётся над мягкотелыми натовцами. Подождёт, не приведут ли жертвы к усилению военной поддержки, и снова будет готов вести огонь по нашим городам.

Потому что натовцы, которые своими руками против России воевать не хотят и Украину недостаточно поддержали, с его точки зрения, сами виноваты и также должны умирать, пока не отдадут ему всё оружие, какое имеют. Ну а если получится втянуть их в войну напрямую, так и вообще отлично.

Ответные удары по центрам принятия решений, если подразумевать под ними популярную идею уничтожить правительственный квартал в Киеве, украинскому военному вообще могут даже нравиться. Они ещё и спасибо могут сказать, ведь там недостаточно националистов, и вообще, именно там и виноваты, что Россия наступает, а не Украина Донбасс заканчивает зачищать на пару лет раньше. Власть там не любят, просто по своим причинам.

Удары по городам также не пугают украинских ракетчиков. В городах «зрада» и всякие тыловые мажоры сидят, пусть, значит, и почувствуют войну на себе. Опять же, больше людей на фронт пойдёт, ракетчику меньше шансов оказаться в пехоте. Думается, что свои семьи подобные стрелки по площадям рядом с военными и энергетическими объектами не держат. Не дураки же, умеют читать карту и понимать приоритетность целей.

Интересно, что даже военные поражения не убавляют желания украинских военных заниматься терактами. Это их традиционное решение — ударить по мирным в тылу, чтоб было понятно, что наступление будет угрожать семьям. Так было с 2014 года — почти всегда каждая наша победа на фронте приводила к усилению ударов по нашим же жилым массивам.

Кстати, примерно из того же времени растут и все инструкции о том, как с помощью ударов втянуть в войну побольше людей, как использовать терроризм, как сделать невозможными переговоры. Ведь всё это уже было, просто сегодня применяется в большем масштабе и с более мощными системами вооружений. А люди то, по большому счёту, стреляют те же самые.

Причём для тех, кто занят такими ударами, это безопаснее, чем выполнение других военных задач, и они об этом знают, часто по богатому личному опыту. Каковы шансы на выживание под Авдеевкой у украинского боевика? Значительно ниже, чем при ударах по городам на не самом горячем участке фронта. Если задуматься, то даже рейды в Крым для селфи с флагами безопаснее окопов на линии боевого соприкосновения.

За годы со времен Майдана на Украине сформировалась особая культура безнаказанности. Тут надо понимать, что сегодня ведут огонь те самые люди, которым было 15–16 лет на момент тех событий. И за десять прошедших лет они полностью воспитаны на идее, что всё, что они делают «ради нации», не будет иметь для них отложенных последствий. Если таковые не наступят мгновенно, то их не будет вообще.

Если сразу не попал в «небесную сотню», то потом отвечать в суде не придётся. Если сразу не застрелили «сепары», то потом и из плена выменяют и любые преступления простят. Для этих людей, в их головах, не существует никаких последствий своих действий дальше завтрашнего дня. Они не просто не верят в вероятность суда после окончания войны, а такого понятия в их реальности вообще не существует. Для них это событие настолько противоречит устройству мироздания, как для нас вторжение марсиан.

Так что почти все угрозы, которые озвучивает русский патриотический телеграм, украинского боевика не пугают и даже несколько раззадоривают. А пугает его ровно одна вещь — угроза его конкретной и персональной шкуре. Будь то охота за установками на огневых позициях, когда вероятность выживания расчёта значительно снизится, или поражение мест расположения личного состава артиллерийских подразделений. Не мест отстоя техники — им новую так или иначе дадут, а именно уничтожения расчётов. Тогда это будет работать.