Недавно, буквально на днях, юная барышня, приходящаяся мне младшей дочерью, пришла с ошеломительным известием. Молодой человек, с которым она познакомилась в начале лета, а позавчера гуляла по городу семь часов подряд, подарил ей серебряные сережки в виде снежной звездочки. А еще он прямо на остановке в ожидании автобуса признался, что она ему очень-очень нравится, и предложил ей встречаться.

Иван Шилов ИА Регнум

Рассказывая и демонстрируя сережки, барышня сияла так, что смотреть на нее не жмурясь было больно глазам. Это сияние невозможно придумать и изобразить.

Ничто другое из пережитого барышней за истекшие шестнадцать лет жизни — самый страшный фильм ужасов, покупка альбома корейского поп-певца, катание на сапах по Неве, лето в Артеке, победа в музыкальных конкурсах и даже суперплатье на выпускной — не производило подобного эффекта сияния.

Сопоставив наблюдения, я сделал вывод, что природа явления не от мира сего. Некая сила, ошеломляющая и преобразующая, вошла в барышню извне и осияла изнутри.

По моему глубокому убеждению, красота цветов проявляется по-настоящему только в тот момент, когда на них падает свет. Самые шикарные розы в тени останутся плоскими. Но выставьте их в солнечный луч, и вы увидите совершенство. Краски, объем, другими словами, полнота.

общество«Отправлю оленя в детдом!» Чем и зачем мы пугаем наших детей

Не сам предмет, но отображенный им свет — вот, что играет главную роль. В этом тайна красоты, одновременно — пронизывающая, то есть проникающая до низа, до сущности предмета, и отсвечивающая, то есть отдающая свет — сияющая.

А что, собственно, произошло, с барышней и с тем парнем на остановке? Я попытался понять.

Когда шестнадцатилетний юноша признается девушке, что она ему нравится, не есть ли это застенчивое признание в любви? На мой взгляд — да. Если предположение верно, тогда тем более верно и следующее. Сказать человеку, что любишь его, значит, сказать, ты будешь жить вечно. Кажется, эта мысль принадлежит Антонию Сурожскому, а я лишь повторяю и верю сказанному.

По этой же причине я верю и увиденному собственными глазами — сияние, вдруг проявившееся в лице юной барышни, — это реакция души, которую только что ошеломили известием. В двух частях:

1. Она прекрасна.

2. Она будет жить вечно.

Женщина — это жизнь во всех возможных и невозможных проявлениях — количестве и качестве, красках, объеме, свет, т.е. в полноте. Женщина догадывается об этом своем уникальном даре интуитивно. Чтобы этот дар не пропал, не остался втуне, а проявил себя, ей требуется немного — слово. Утверждение двух вышеприведенных утверждений. И тогда жизнь жительствует.

другие материалы автора
Александр Рохлин
«Через неделю Армагеддон»: как за мной следит князь Андрей Боголюбский
Отец лжи: письмо графу Льву Николаевичу Толстому
Уроки и встречи: хрустальный дух новой реальности
Жуть в расчёт не брать: как США извлекли пользу из прощения убийцы Кирка

Но кто же тогда тот, кто осмелился произнести слово, что сильнее и могущественнее любого «заклинания»? Кто взял на себя смелость утверждать вечность в лице девушки?

Понятное дело, что первым в этом деле был Бог. «В начале было Слово… И Слово было Бог… Все через Него начало быть…». Вторым был, соответственно, Адам. А как иначе представлять себе ту первую, эпическую встречу, определившую все дальнейшее бытие человеков?

Когда очнувшись от глубокого сна, Адам впервые увидел рядом с собой обнаженную женщину — Еву. И в абсолютном изумлении выдохнул: «Господи, кто это?» Как она прекрасна. Я хочу, чтобы она всегда была рядом со мной…

Конечно, в тексте Ветхого Завета мы этого не прочтем. Но каждый мужчина, хотя бы однажды переживший встречу со своей Евой, знает, что по-другому и быть не могло.

Так юноша, который признается в любви к девушке, становится Адамом, Божьим.

И обретает Рай.