«Преступный пакт». Какие земли должны вернуть Украина, Литва и Молдавия

Ровно 85 лет назад, 23 августа 1939 года, в Москве был подписан документ, который в современной Европе принято клеймить как результат «преступного сговора» двух «тоталитарных режимов». Из вида всё время упускается то, что пакт Молотова-Риббентропа — а речь именно о нём — был бы невозможен, если бы западные демократии вели бы себя иначе.

Отдалённое последствие Первой мировой войны, этот советско-германский договор был последней попыткой предотвратить Вторую мировую. Раз уж западные державы — тогда, как и в наше время — отвергли предложение Москвы создать общеевропейский «предохранитель» — систему коллективной безопасности.

Запад предпочёл вскармливать на своём «восточном фланге» государство, нацеленное на войну с Советским Союзом.

Границы двух сортов

Вторую мировую войну многие историки считают лишь продолжением Первой мировой. Ведь сложившаяся после подписания Версальского мирного договора 1919 года так называемая Версальско-Вашингтонская система заложила явное неравенство в международных отношениях.

«Великие державы» — Великобритания, Франция и США — стремились закрепить доминирование, ослабляя потенциальных соперников. Германия подверглась поражению в правах, демилитаризации и огромным репарациям, Османская и Австро-Венгерская империи — разделу, а Советская Россия — международной изоляции.

Продолжением этой политики стали и Локарнские соглашения (1925), предварявшие вступление Германии в Лигу Наций.

Опасаясь наметившегося сближения Веймарской республики и Советского Союза, гаранты Версаля разделили границы Германии на два сорта: незыблемость западных границ не могла быть поставлена под вопрос, а вот в отношении восточных — у немцев оставалась относительная свобода рук. То есть растущий германский реваншизм предлагалось не подавлять, а перенаправлять.

Смена режима в Берлине с веймарского на нацистский не изменила политики Лондона и Парижа.

Доброе предзнаменование

15 июля 1933 года в Риме представители Италии, Великобритании, Германии и Франции подписали так называемый «Пакт четырёх». Этот международный договор предполагал политическое сотрудничество между четырьмя державами в Лиге Наций «с целью устранения угрозы войны в Европе». Однако его инициатор, премьер-министр Италии Бенито Муссолини, прямо заявлял о необходимости сформировать «директорию», которая должна была взять на себя решение международных проблем в Европе.

Основные усилия «Пакта четырёх» предполагалось направить на пересмотр некоторых положений Версальского и последующих мирных договоров 1919–1920 годов — например, признание равноправия в вооружениях за Австрией, Венгрией и Болгарией.

Негласно предполагалось, что ревизии подвергнутся и некоторые версальские границы: между Венгрией и её соседями, а также между Германией и Польшей.

«Пакт четырёх» был поддержан и администрацией США, назвавшей этот документ «добрым предзнаменованием».

Однако ввиду того, что в документе не были упомянуты территориальные претензии Германии, и ввиду активизации советско-французских отношений сотрудничество в рамках «Пакта четырёх» с Лондоном и Парижем потеряло свою привлекательность для Берлина.

После выхода Германии из конференции по разоружению и из Лиги Наций в октябре 1933 года отношения между Берлином и другими членами пакта ещё более обострились, и проект «европейской директории» был снят с повестки дня.

Пакт Пилсудского-Гитлера

Этим попытался воспользоваться польский диктатор Юзеф Пислусдский. Он дал понять новым немецким властям, что польско-советский пакт о ненападении от августа 1932 года является пустой формальностью, а на самом деле Варшава готова дружить с Берлином против Москвы.

15 ноября 1933 года посол Польши в Берлине Юзеф Липский лично передал Адольфу Гитлеру послание Пилсудского. В нём говорилось, что «польский правитель положительно оценивает приход к власти национал-социалистов и их внешнеполитические устремления». Было сказано о «личной позитивной роли немецкого фюрера в налаживании отношений между странами» и что сам Пилсудский рассматривает его как «гаранта нерушимости польских границ».

Нота завершалась словами, что польский диктатор обращается лично к Гитлеру с просьбой о «необходимости преодоления всех накопившихся противоречий».

В официальном же коммюнике по итогам встречи Гитлера с Липским отмечалось, что обмен мнениями выявил «единодушное намерение обоих правительств разрешить вопросы, касающиеся обеих стран, путём непосредственных переговоров, и в целях укрепления мира в Европе отказаться от применения всякого насилия в отношении друг друга».

Меньше чем за две недели германская сторона подготовила проект пакта о ненападении, который предоставила полякам. Те, в свою очередь, внесли необходимые правки, и 26 января 1934 года между Польшей и Германией был заключен договор, который многие историки называют «пактом Гитлера-Пилсудского».

В документе бросалось в глаза отсутствие обычного для такого рода договоров условия об утере пактом силы или о праве одной из сторон отказаться от соглашение, если другая сторона нападет на какое-нибудь третье государство — то есть если участник соглашения выступит в роли агрессора.

Как отмечали по этому поводу советские дипломаты, «невозможно представить себе, чтобы опущение этой клаузулы (условия соглашения. — Прим. ИА Регнум) не имело специального значения, особенно если учесть ту энергию, с которой Польша настаивала на внесении такого условия в польско-советский пакт ненападения».

Это и неудивительно, ибо «пакт Пилсудского-Гитлера» имел секретное приложение, которое фактически предусматривало военный союз между Германией и Польшей.

Он предусматривал, в частности, свободное прохождение германских войск по территории Польши в случае, «если эти войска будут призваны отразить провокацию с Востока или с Северо-Востока» (то есть со стороны СССР).

Выстрелы в Марселе

В ответ весной-летом СССР и Франция попытались организовать заключение так называемого «Восточного пакта» — коллективного договора о взаимопомощи между СССР, Польшей, Чехословакией, Финляндией, Латвией, Эстонией, Литвой и Германией.

Предполагалось, что страны возьмут на себя обязательство хранить нерушимость границ и оказать помощь участнику пакта, который подвергнется агрессии.

Параллельно предполагалось подписать договор между Францией и СССР, который оговаривал бы их взаимные обязательства на случай агрессии — так, как если бы Советский Союз был участником Локарнских соглашений, а Франция — участницей Восточного пакта.

Но все эти попытки были прекращены после убийства главы МИД Франции Жана-Луи Барту в октябре 1934 года.

Нападение в Марселе, при котором были убиты Барту и югославский король Александр I Карагеоргиевич, фактически похоронило планы Парижа создать систему коллективной безопасности в Европе.

Непосредственным исполнителем теракта был болгарский террорист Владо Черноземский, организаторами считаются «Внутренняя македонская революционная организация» (ВМРО) и хорватские усташи. Но, по мнению историков, заказчиком устранения Барту и югославского короля была Германия (по одной из версий, операцию «Тевтонский меч» курировал лично Герман Геринг).

Во второй половине 30-х планы создания системы общеевропейской безопасности уже не строились.

Стремление к экспансии на Восток

Несмотря на заключение в 1936 году франко-советского пакта о взаимопомощи, Париж и Лондон подталкивали гитлеровский Рейх в восточном направлении.

В марте 1938 года с молчаливого согласия Великобритании и Франции Гитлер осуществил аншлюс Австрии и инициировал Судетский кризис, завершившийся позорным «Мюнхенским сговором» 30 сентября того же года, вследствие которого Чехословакия лишилась части территорий в пользу Германии и Польши.

6 декабря 1938 года в Париже главы МИД Франции и Германии, Жорж Боннэ и Иоахим Риббентроп, подписали франко-германскую декларацию, согласно которой правительства двух стран обязывались приложить все усилия для развития мирных и добрососедских отношений между ними.

В документе отмечалось, что между Францией и Германией нет никаких территориальных споров, а существующая граница между ними является окончательной.

Французский политик Поль Рейно писал позднее, что после переговоров с Риббентропом у Боннэ «сложилось впечатление, что отныне германская политика будет направлена на борьбу с большевизмом, поскольку Рейх дал понять о наличии у него стремления к экспансии в восточном направлении…».

В марте 1939 года эта экспансия стала более чем очевидной.

Германия аннексировала Чехию и установила марионеточный режим в Словакии, заставила Литву передать Третьему рейху Клайпеду.

Также были выдвинуты ультиматумы Румынии (поставить её экономику на службу Германии) и Польше: разрешить прокладку экстерриториальной автострады и железной дороги до «Вольного города Данцига». А сам Данциг — который по Версальскому договору находился под протекторатом Лиги наций — признать частью Третьего рейха.

Лишь после этого Франция и Великобритания пошли на переговоры с СССР.

«С немцами потеряем свободу, с русскими — душу»

Переговоры начались в Москве 17 апреля 1939 года. Однако и Париж, и Лондон воспринимали их в первую очередь как средство давления на Берлин. «Западные демократии» избегали подписания обязывающих документов — как политического, так и военного характера.

4 июля министр иностранных дел Великобритании Эдуард Галифакс на заседании внешнеполитического комитета парламента прямо сказал: «Наша главная цель в переговорах с СССР заключается в том, чтобы предотвратить установление Россией каких-либо связей с Германией».

14 августа на переговорах с военными миссиями Великобритании и Франции советская сторона подняла вопрос о проходе Красной армии через Польшу, по виленскому (вильнюсскому) и галицийскому коридорам. Без этого, по мнению Москвы, не могла быть отражена возможная германская агрессия.

Это оказалось «мёртвой точкой», на которой переговоры застыли. Поляки отказывались пропускать Красную армию через свою территорию, несмотря на давление со стороны Франции.

Глава МИД Польши Юзеф Бек заявил тогда французскому послу: «С немцами мы рискуем потерять свою свободу, а с русскими — свою душу».

21 августа состоялось последнее заседание советско-британско-французских переговоров, которые окончательно зашли в тупик.

К тому времени советский полпред в Берлине Георгий Астахов уже оповестил Москву: немцы готовы договариваться.

«Отмежеваться от аспирации на Украину»

По информации Астахова, Берлин готов был бы объявить свою «незаинтересованность (по крайней мере, политическую)» в судьбе нескольких территории Восточной Европы. А именно —

«прибалтов (кроме Литвы), Бессарабии, русской Польши (с изменениями в пользу немцев) и отмежеваться от аспирации на Украину».

Под «русской Польшей», судя по контексту, подразумевались польские территории, которые до 1917 года входили в состав Российской империи, а также Западные Украина и Белоруссия, которые Польша захватила по результатам советско-польской войны 1919-21 годов.

Под «аспирацией» следует понимать стремление Германии получить украинские земли.

«За это они желали бы иметь от нас подтверждение нашей незаинтересованности к судьбе Данцига, а также бывшей германской Польши (быть может, с прибавкой до линии Варты или даже Вислы) и (в порядке дискуссии) Галиции». Такая договорённость подразумевала отказ СССР от договора с Великобританией и Францией», — пояснял представитель СССР в Берлине.

22 августа советская пресса сообщила о предстоящем приезде в Москву Риббентропа для заключения пакта о ненападении, при этом СССР информировал Великобританию и Францию, что «переговоры о ненападении с Германией не могут никоим образом прервать или замедлить англо-франко-советские переговоры».

23 августа в Москву через Кёнигсберг прибыл Риббентроп, и в ходе переговоров с советским лидером Иосифом Сталиным и главой советской дипломатии Вячеславом Молотовым в ночь на 24 августа были подписаны советско-германский пакт о ненападении и секретный дополнительный протокол, определивший «сферы интересов» сторон в Восточной Европе.

Эти документы и получили название «пакт Молотова-Риббентропа». К сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, территория Польши к востоку от рек Нарев, Висла и Сан, а также Бессарабия.

Литва тогда была отнесена к сфере интересов Германии. Но после разгрома Польши и фактического включения её «русской» и «галицийской» части в состав Советской Украины, 25 сентября 1939 года СССР инициировал переговоры об отказе Германии от претензий на Литву в обмен на территории Варшавского и Люблинского воеводств Польши.

28 сентября СССР подписал с Германией Договор о дружбе и границе. В секретном приложении к нему было оговорено, что Германия передаст Литву в советскую сферу влияния — фактически это было внесение изменений в «пакт Молотова-Риббентропа».

Собственно, именно после этого, в октябре 1939 года, ещё независимая Литва получила от Советского Союза Виленский край и свою нынешнюю столицу — город Вильнюс.

Плата за Прибалтику

А уже 30 ноября 1939 года Москва приступила к дальнейшей реализации своей части «пакта Молотова-Риббентропа», попытавшись взять под контроль Финляндию. Это удалось лишь частично.

В марте 1940 года по Московскому мирному договору к СССР отошла северная часть Карельского перешейка с городами Выборг и Сортавала, ряд островов в Финском заливе, часть финской территории с городом Куолаярви, часть полуостровов Рыбачий и Средний.

Однако советские потери в Финской войне 1939–1940 годов вполне можно считать платой не только за часть финской территории, но и за Эстонию, Латвию, Литву, Бессарабию и Северную Буковину, которые летом 1940 года оказались присоединены к СССР практически без единого выстрела.

В результате были созданы Эстонская, Латвийская, Литовская и Молдавская СССР, а Северная Буковина и часть Бессарабии были переданы Украинской СССР.

«Молотов-Риббентроп»: жизнь после смерти

Хотя «пакт Молотова-Риббентропа» утратил силу 22 июня 1941 года в связи с нападением нацистской Германии на Советский Союз, на самом деле у этого документа оказалась весьма длительная «жизнь после смерти».

Так, в конце 1980 годов, когда в СССР усилились центробежные тенденции, «пакт Молотова-Риббентропа» стал одним из аргументов за независимость прибалтийских республик и Молдавии.

Правда, тут не обошлось без парадоксов.

Литовские политики, громогласно осуждая «преступный сговор Москвы и Берлина», никогда не отказывались от полученного в его результате Вильнюса.

В свою очередь в Кишинёве не спешили возвращаться в Румынию, в составе которой до 1940 года находилась территория нынешней Молдавии (хотя в последнее время призывы к «воссоединению» Молдавии с Румынией усилились).

На Украине после государственного переворота в 2014 году тоже попытались разыграть карту «преступного пакта».

20 октября 2016 года Верховная рада приняла совместную с Сеймом Польши «Декларацию памяти и солидарности», в которой осуждается «коммунистический Советский Союз», подписавший 23 августа 1939 года договор с нацистской Германией.

Следующим логичным шагом должна была бы стать добровольная передача «незаконно отторгнутых», с точки зрения украинских парламентариев, территорий их бывшим владельцам, то есть Польше (Волынь и Галиция) и Румынии (Северная Буковина и часть Бессарабии).

Закарпатье, в таком случае оказавшееся эксклавом, вполне может вернуть в родную гавань Венгрия, которая владела этим краем более тысячи лет.

Правда, в последнем случае «пакт Молотова-Риббентропа» в качестве обоснования использовать не удастся, ведь бывшая чехословацкая автономия Подкарпатская Русь была передана Советскому Союзу в качестве Закарпатской области УССР согласно договору, подписанному между Прагой и Москвой 29 июня 1945 года.