Что поможет России пройти через невыносимые испытания

Обращения Владимира Путина к народу после теракта в «Крокусе» действительно ждали. Планировавшееся изначально ночью, оно отодвигалось по времени. И уже были слышны голоса якобы озабоченных репутацией Путина и самочувствием народа — как же так, к чему такая задержка, нужно сразу же выступить… Это псевдозабота, потому что никто в народе не сомневался в том, чем занимается Путин, и не думал, что ему нечего сказать людям.

Президент просто ждал поступления необходимого объема информации о расследовании и об исполнителях теракта — необходимого, чтобы подобрать правильные и точные слова и оценки. И занимался тем, что сейчас действительно главное — «не дать тем, кто стоит за этой кровавой бойней, совершить новое преступление». Это важнее всего, тем более что правильные слова вскоре прозвучали.

Президент ведь не просто назвал кровавую бойню тщательным, цинично спланированным терактом, но и подчеркнул, что мы имеем дело «с подготовленным и организованным массовым убийством мирных, беззащитных людей». «Как когда-то нацисты, творившие расправы на оккупированных территориях, они задумали устроить показательную казнь, кровавую акцию устрашения», — сказал президент.

Путин обещал покарать каждого, «кто стоит за спиной террористов, кто готовил это злодеяние». И никто не сомневается в том, что так и будет.

И хотя президент впрямую не назвал заказчика, все понимают, куда ведут следы. Слов о том, что террористы «двигались в сторону Украины, где, по предварительным данным, для них с украинской стороны было подготовлено окно для перехода государственной границы», было более чем достаточно.

Но Путин не был бы Путиным, если бы ограничился этим, а также словами соболезнования погибшим, благодарности всем тем, кто спасал людей, и объявлением траура. Он должен был сказать и о том, что нужно сделать, чтобы цели заказчиков «акции устрашения» не были достигнуты:

«Наш общий долг сейчас, наших боевых товарищей на фронте, всех граждан страны — быть вместе в одном строю. Верю, так и будет, потому что никто и ничто не может поколебать нашу сплочённость и волю, нашу решимость и мужество, силу единого народа России. Никому не удастся посеять ядовитые семена розни, панику и разлад в наше многонациональное общество».

Президент говорит о том, что мы должны быть сплочены и мужественны, должны быть едины — что тут неправильного или необычного? Только то, что именно по этому и били заказчики теракта: они просчитывали реакцию нашего народа и надеялись на двойной эффект от своей «гениальной задумки».

Во-первых, народ должен быть возмутиться «неспособностью власти защитить его», а во-вторых, убедиться, что настоящая угроза России идет не с Запада, а с Востока. Для этого на роль организаторов и был выбран «ИГИЛ-Хорасан»*, очень мутный афганский филиал бывшей организации Бен Ладена, а на роль исполнителей — таджикские граждане. Учитывая, мягко говоря, непростую ситуацию с мигрантами в России, наши враги рассчитывали на взрыв недовольства среднеазиатами, а в идеале — и подозрений в отношении всех мусульман России.

Но ничего этого не случится, потому что мы, власть и народ, этого не допустим, и об этом, по сути, и говорил Путин. Но в его словах тут же стали выискивать оправдание «многонациональной преступности» и «нелегальной миграции» — ведь президент не только заявил, что никому не удастся посеять разлад в наше многонациональное общество, но и повторил формулу, что у террористов-нелюдей «нет и не может быть национальности».

То, что эту формулу используют и полукриминальные представители национальных диаспор, не означает, что президент не прав. Путин не оправдывает нелегальную миграцию и мигрантскую преступность — он указывает на цели заказчиков теракта и наше противодействие этому.

Тут же начались вбросы про российское гражданство арестованных террористов, чтобы потребовать закрутить гайки в отношении мигрантов. Но террористы не были гражданами России, они въехали в нашу страну из Таджикистана, откуда идет большой поток трудовых мигрантов.

Это не значит, что подобные им плохо говорящие по-русски граждане не получают за взятки гражданство России — это большая проблема, как и вообще ситуация с контролем над трудовыми мигрантами. Но не нужно смешивать совершенно разные проблемы — необходимость дальнейшего реального ужесточения миграционного законодательства и практики не имеет ничего общего с попытками разыграть карту межнациональной вражды.

Те, кто искренне «качает» тему «террористы были с русскими паспортами», думают, что они помогают русскому народу «избавиться от замещающей его орды мигрантов». Но мигранты появились у нас не только от жадности бизнеса или коррупции власти, но и по объективным причинам нехватки рабочих рук. Нужно ограничивать рост численности мигрантов, но нельзя расчеловечивать их как таковых.

Точно так же и с возвращением смертной казни: никакой, даже самый страшный теракт не должен влиять на наше отношение к этому, в прямом смысле жизненно важному вопросу. Мы должны относиться к лишению другого жизни одинаково и в обычное время, и в тяжкие времена.

Путин ведь правильно сказал: «Россия не раз проходила через тяжелейшие, порой невыносимые испытания, но становилась ещё сильнее».

Так будет и сейчас, добавил президент. Непременно будет, если мы сохраним стойкость, мужество, мудрость и единство.

* ИГИЛ — запрещенная в России террористическая организация.