Вашингтон, 15 августа, 2018, 13:06 — ИА Регнум. В ходе подготовки саммита главы США Дональда Трампа и КНДР Ким Чен Ына в Сингапуре многие были уверены, что перемирие, которым закончилась Корейская война 1950−1953 годов будет, наконец, заменено официальным мирным договором. Тем не менее спустя два месяца набравший ранее обороты дипломатический процесс, похоже, зашел в тупик, пишет Нейт Керкхофф в статье для портала East Asia Forum.

Читайте также: В США не поддержали призыв КНДР объявить об окончании Корейской войны

Основное противоречие между Вашингтоном и Пхеньяном заключается в том, в какой степени и в каких объемах осуществлять на практике те четыре статьи, которые вошли в Сингапурскую декларацию. С точки зрения КНДР, достаточно приостановить проведение ракетных и ядерных испытаний, закрыть ряд объектов ядерной программы и начать процесс возвращения останков павших в Корейской войне американских военнослужащих. В связи с этим Пхеньян и заявляет о достигнутом прогрессе, призывая США пойти на смелый шаг в сторону установления мирного режима.

Эксперты по безопасности предостерегают от удовлетворения требований Северной Кореи, поскольку Пхеньян известен своей склонностью использовать двусмысленности в соглашениях. Так, последними крупными переговорами между США с КНДР было «Соглашение високосного дня», достигнутое в 2012 году, в рамках которого Пхеньян должен был прекратить наработку урана и испытания ракет. В том же году Северная Корея запустила спутник, который технически не являлся ракетой, но содержал элементы боевых ракетных технологий, что привело к расторжению соглашения.

У северокорейского руководства есть все основания безотлагательно добиваться заключения мирного соглашения. Помимо эмоционального значения такого события, означающего прекращение трагического вооруженного конфликта, из-за которого оказались разделенными Северная и Южная Корея, мирный договор является важным шагом к достижению безопасности КНДР, а также осуществлению экономических и политических целей Пхеньяна.

На протяжении большей части своего существования — и особенно после окончания холодной войны — Северная Корея действовала, исходя из постоянного состояния угрозы со стороны крупных военных сил, окружающих ее. Для Пхеньяна мирное соглашение — это средство окончательно преодолеть этот осадный менталитет и начать нормальные отношения с внешним миром. Ким Чен Ын объявил о завершении программы развития ядерной энергетики страны и стремлении сосредоточить свои усилия на экономическом развитии. Северная Корея не только является одной из беднейших стран мира, но и около 90% ее торговли приходится на Китай.

Чтобы не полагаться полностью на банк Пекина для финансовой поддержки, Северной Корее потребуется доступ к международным финансовым учреждениям, но санкции Совета Безопасности ООН запрещают большинство коммерческих отношений с КНДР, по сути, отрезая ее от международной финансовой системы и законной торговли. Зарубежные коммерческие и экономические наработки будут иметь решающее значение, если небольшая обедневшая нация пойдет на модернизацию.

Хотя еще далеко до принятия Пхеньяном государственной политики, благодаря которой в других странах Азии в прошлом удалось добиться быстрого экономического роста, Ким Чен Ын уже указывал, по некоторой информации, что он серьезно намерен проводить экономические преобразования и особенно заинтересован во вьетнамской модели. Северная Корея считает, что заключение официального мирного договора станет важным шагом к тому, чтобы избавить страну от статуса государства-изгоя. КНДР не может начать осуществлять потенциальные экономические проекты, которые, в частности, обсуждались с Южной Кореей и другими странами, поскольку технически страна по-прежнему находится в состоянии войны, а также является объектом жестких санкций ООН.

Северокорейский режим также сталкивается с политическими проблемами внутри страны. Хотя режим держит население железной хваткой, государственной полиции приходится не допускать проникновение внешней информации внутрь государства. Добиваться этого стало намного сложнее благодаря распространению USB-накопителей, контрабандным путем поставляемым из Китая, и передачи информации из уст в уста на рынках по всей стране.

Со своей стороны США неизменно настаивают на своем требовании о том, что перед экономическими уступками и официальным заключением мирного договора должно состояться полное ядерное разоружение. Гарри Харрис, недавно назначенный посол США в Южной Корее, повторил это требование, заявив в интервью южнокорейской прессе, что Северная Корея должна продемонстрировать «очевидные шаги в направлении денуклеаризации».

В то время, как Вашингтон приветствует недавние северокорейские жесты как признаки прогресса в отношениях двух стран, его позиция заключается в том, что уничтожение некоторых объектов ядерной программы и возвращение останков некоторых военнослужащих по-прежнему не являются шагами по избавлению страны от ее ядерного оружия. Недавние сообщения о том, что Пхеньян действительно может наращивать взятые на себя обязательства по производству оружия, не найдут положительного отклика у переговорщиков США.

Нынешний тупик является результатом неоднозначности Сингапурской декларации и упрямых позиций каждой страны. Без установленного срока или процесса для выполнения четырех статей декларации было неизбежно, что обе страны в конечном счете придут к разногласиям.

В начале августа 2018 года на встречах министров в АСЕАН в Сингапуре были продемонстрированы принципиально разные подходы двух стран. Госсекретарь США Майкл Помпео повторил требование Соединенных Штатов о «полном» разоружении Северной Кореи и предостерег страны от нарушения санкций путем экономического взаимодействия с Пхеньяном. Между тем министр иностранных дел Северной Кореи Ли Ён Хо обвинил американскую сторону в создании преград установлению мира на Корейском полуострове путем отступления от мирных переговоров.

Пока обе стороны не найдут промежуточную позицию для переговоров, экономические планы Северной Кореи будут бессмысленны, и одна из самых продолжительных войн истории продолжится без официального мира, пишет автор.