Белоруссия, 21 марта, 2005, 21:45 — ИА Регнум. Секретарь эстонского Общественного Союза против неофашизма и национальной розни Андрей Заренков передал ИА REGNUM свидетельство очевидца, рассказывающее о зверствах эстонских эсэсовцев в Белоруссии. Как рассказал Заренков корреспонденту ИА REGNUM, Надежда Николаевна Мацкевич обратилась к эстонским антифашистам с просьбой помочь ей предать гласности ее воспоминания. Они приводятся ниже.

"Я родилась 13.04.1927 г. в Белоруссии, Верхнедвинском районе (ранее Дриссинский), в деревне Долое. Это на границе трех районов: Освитского, Рассонского и Дриссенского. Я очевидец той ужасной войны 1941-1945 годов.

Нашу территорию заняли немцы. Они шли с музыкой, довольные. Им никто не мог оказать сопротивление, только на станции Берковичи был небольшой бой. Оккупанты сразу начали хозяйничать, ловили и убивали курей, свиней и прочую живность. Вскоре был назначен староста и повсюду развешены объявления: "смерть жидам и коммунистам!"

Мой отец и брат 15-ти лет пошли в партизаны. Мать пекла хлеб, а я носила его им. Мне не раз приходилось передавать донесения из отряда в отряд и выполнять задания комиссара Александро-Невского партизанского отряда Первой Дриссенской бригады Василия Ярешева.

В 1942 году каратели особенно зверствовали на нашей территории, грабили, жгли деревни, убивали стариков и детей, а трудовой люд отправляли в Германию, кого в концлагерь, а кого на работы. Немцы зарегистрировали всех евреев и на рукавах сделали им нашивки "Иуда", а коммунистов вешали на центральных площадях районных центров. Я помню, отец привез девочку и мальчика из еврейской семьи, отец которых перед гибелью просил спасти их. Фамилия у детей была такая же как и у нас - Мацкевич, мы их скрывали у себя, а потом их отправили на самолете в тыл. Вообще, многие евреи были спасены таким образом.

В декабре 1943 году я, мать, двое братьев и тетя прятались в лесу близ деревни Ковали, но нас нашли каратели. Они окружили нас в лесу, кричали по русски с акцентом: "стой, никуда не уходить!" Я стояла вдалеке от всех и от страха кинулась в кусты, попала в яму, быстро засыпалась снегом и лежала неподвижно. Я слышала крики, плач родных, затем беспрерывную стрельбу и последний раз голос мамы "Надя, Надя".... Пролежала всю ночь, а утром услышала: "Есть кто живой?" Это был старичок из деревни Каркальцы, который потом рассказал, что всех наших расстреляли каратели из Эстонии. Затем меня снова схватили и направили в Полоцкую тюрьму в лагерь №367".

После полоцкой тюрьмы, в 1944 году группу арестантов вместе с Надеждой Николаевной привезли в Эстонию в Тарту, откуда всех погнали в Таллин, используя в качестве живого щита от наступавших советских войск. Фашисты хотели отправить пленных на пароходе в Германию, но не успели - по дороге в Таллин пленных освободили советские войска. Она хорошо помнит специфический акцент и первые слова на языке, на котором говорили люди, гнавшие в плен: "Рутту, рутту, курат!..." (Быстро, быстро, черт! - перевод с эстонского, ИА REGNUM).