Владимир Путин и Реджеп Эрдоган будут отрабатывать за подчинённых

Место встречи президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана и точная дата этой встречи будут согласовываться по дипломатическим каналам, но «в целом президенты подтвердили своё намерение скоро встретиться». Об этом 3 августа сообщил пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков. Так он прокомментировал состоявшийся днём ранее телефонный разговор российского и турецкого лидеров. Далеко не факт, что встреча пройдет именно в Турции, добавил Песков.

Если место и время встречи изменить ещё можно, то цель и повестка особых сомнений не вызывают. Путин и Эрдоган встречаются для решения проблем, которые не могли решить их подчинённые.

Большинство саммитов на высшем уровне венчают и освещают те соглашения, которые были достигнуты еще до саммита на более низком уровне: на переговорах министров, их замов, спецпосланников и т.п. Но есть встречи, на которых лишь президенты могут принять решения в формате будущего компромисса — и именно такова цель проведения саммита между Путиным и Эрдоганом, отмечают эксперты.

«Эрдоган настаивал на встрече потому, что он понимает: с глазу на глаз ему удастся донести до Путина какие-то аргументы, а заодно и поторговаться с российским президентом», — сказал ИА Регнум журналист-тюрколог Яшар Ниязбаев.

Схожего мнения придерживается и политолог-международник, эксперт РСМД Елена Супонина.

«В истории российско-турецких отношений не раз бывали ситуации, когда многие проблемы могли решиться только на уровне личных встреч двух президентов — Путина и Эрдогана. Сейчас, собственно, ровно такая ситуация. На уровне высоких представителей, специалистов, руководителей спецслужб ряд вопросов решить не удалось», — сказала Супонина ИА Регнум.

Две цели Эрдогана

Список основных вопросов тоже очевиден. Прежде всего, это Украина — а точнее, дальнейшая судьба зерновой сделки (или, как она официально называется, «черноморской инициативы»), из которой Москва вышла. Турецкая сторона, напомним, настаивает на возобновлении сделки. «Черноморская инициатива… — это проект, доказывающий, что гуманитарные соображения преобладают над ходом конфликта. Эта инициатива уже вошла в историю как важный дипломатический успех», — цитировало Эрдогана турецкое издание Hurrуiet.

Турецкий лидер, видимо, забыл добавить слово «мой» перед словосочетанием «дипломатический успех». Ведь Эрдогану нужно возобновление сделки не только для того, чтобы турецкая мукомольная промышленность продолжила на ней зарабатывать.

Очевидно, что «султан» хочет продолжить капитализировать сделку во внешнеполитическом ключе. Во-первых, демонстрировать Западу наличие возможностей договариваться с Путиным и убеждать российского лидера что-то делать (а значит способность быть посредником на переговорах между Западом и Россией).

Во-вторых, демонстрировать Глобальному Югу заботу о его продовольственной безопасности, что добавит очков турецким лидерским амбициям в Африке и на Ближнем Востоке.

Турецкий цугцванг

Но Москва не спешит помогать турецкому лидеру набирать дипломатические очки за счет российских интересов. «Владимир Путин изложил принципиальную позицию России в связи с прекращением действия пакетных соглашений о вывозе украинского зерна из черноморских портов и разблокировании поставок российского продовольствия и удобрений», — говорится в заявлении пресс-службы Кремля.

Москва вновь озвучила свою точку зрения: в условиях полного отсутствия прогресса в реализации российской части зерновой сделки её очередное продление потеряло смысл. «Подтверждена готовность вернуться к Стамбульским договорённостям, как только Западом будут на деле выполнены все зафиксированные в них обязательства перед Россией», — подчеркивается в сообщении пресс-службы российского президента.

И вот тут наступает ступор — ведь Запад свои обязательства не выполняет: ни по снятию ограничений на российский экспорт сельхозтоваров и удобрений, ни по запуску аммиакопровода.

Реджеп Тайип Эрдоган убедить своих партнеров по НАТО не может. «Вряд ли у турок есть козыри, с помощью которых они могут убедить США и партнёров по НАТО ослабить санкции в отношении России, — говорит Елена Супонина. — Конечно же, Эрдоган будет уговаривать Путина вернуться к зерновому формату, но этот формат давно себя изжил. В нём множество недостатков, и это очень хорошо чувствует российское общество».

Серые каналы экспорта и «обезличенный» газ

Возможно, Эрдоган попытается здесь использовать вопросы двустороннего экономического взаимодействия — которые можно применить и как пряник, и как кнут. Дело в том, что за 2022 год двусторонняя торговля удвоилась (как считают эксперты, из-за активного использования Россией Турции для серого экспорта и импорта), однако в последнее время ситуация выглядит тревожно.

«Темпы экономического сотрудничества за последние несколько месяцев значительно снизились — как в плане импорта, так и экспорта, — отмечает Супонина. — Вероятно, это связано не только с действиями ЕС по пресечению серых каналов обхода санкций, но и с желанием Эрдогана надавить на Москву. Убедить её пойти на уступки по зерновой сделке — а также экспортировать российское зерно в ту же Африку через турецкую территорию».

Как и газ в Европу. Ведь еще одной темой саммита станет судьба газового хаба — большого проекта по экспорту российского трубопроводного газа через турецкую территорию. «Реализация газового хаба притормозилась, и это видно. Хотя проект взаимовыгодный», — сказал ИА Регнум преподаватель Финансового университета, эксперт Фонда национальной энергобезопасности Игорь Юшков.

Турция уже стала крупным транзитёром газа из России, Азербайджана, отправляет даже СПГ в Европу. Но она хочет стать еще и центром ценообразования, т.е. именно полноценным хабом, отмечает Юшков.

«Россия же рассчитывала на то, что создание торгов газом в Турции позволит увеличить поставку в Европу, где наш газ будут покупать европейские компании, — указывает эксперт по энергетическому рынку. — При этом юридически этот газ нашим не будет — ведь через турецкий хаб он обезличится. И для запуска хаба не нужно ничего строить. Нужно просто согласовать систему торгов, то есть определить правила игры. Пока, видимо, стороны как раз этого сделать не могут».

Идлиб и «Байрактары»

Помимо зерна, газа, движения товаров и других экономических тем, скорее всего, два лидера обсудят сирийский вопрос. Точнее, две его итерации — ситуация в северной Сирии, прежде всего в Идлибе (которую оккупируют турецкие войска, защищающие местных террористов), а также встреча Эрдогана с сирийским лидером Башаром Асадом, которая должна пройти при посредничестве России.

Так, в Идлибе сейчас активизируются боевые действия — российские войска наносят ракетно-бомбовые удары по окопавшимся там террористам. «Боевики действующих в Идлибской зоне деэскалации радикальных формирований не прекращают попытки атаковать объекты на подконтрольной правительству Сирии территории с применением беспилотных летательных аппаратов и реактивных систем залпового огня», — пояснил РИА Новости причины этих ударов замруководителя российского Центра по примирению враждующих сторон в Сирии (ЦПВС) контр-адмирал Олег Гуринов.

И здесь Турция оказывается в очень непростой позиции. Ей эти боевики уже тоже несколько поднадоели (как и сирийские беженцы на турецкой территории, вызывающие всё большее раздражение у местного населения). Но бросить «подопечных» она не может без потери своего лица. Воевать за них с Сирией и Россией тоже не хочет — тем более без поддержки НАТО, а также арабских стран — которые начали процесс нормализации отношений с Асадом.

Поэтому Анкаре необходимо каким-то образом легитимировать своё военное присутствие в Сирии — и Эрдоган привязывает эту легитимацию к другой части сирийского вопроса. Условиям проведения его саммита с президентом Сирии.

«Встреча между Асадом и Эрдоганом, которая была близка, тоже нуждается в проработке на уровне глав государств, — отмечает Супонина. — Эрдоган же торопиться с саммитом не хочет — он стремится выжать для себя максимальные преференции. Например, понимания, в каком виде и где могут турки сохранить своё присутствие на севере Сирии — но на этот раз уже не явочным порядком, а по договоренностям с сирийским правительством».

Наконец, самое главное — Москва и Анкара должны определить красные линии в своих двусторонних отношениях, наполненных как взаимозависимостями, так и противоречиями. «У нас есть сложные моменты — например, создание фабрики дронов «Байрактар» на Украине, передача «азовцев» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), продажа турецкого оружия киевскому режиму, — перечислил Ниязбаев. — Москва оценивает всё это как недружественные акты, и непонятно, до каких пор она будет закрывать на это глаза ради сохранения отношений с Анкарой. России нужны отношения с Турцией — но и Анкара нуждается в России».

А этот вопрос точно должен обсуждаться на уровне глав государств. «Президенты будут выходить из ситуации — как они делали это на протяжении последних семи лет», — резюмирует Ниязбаев.