Москва, 12 сентября, 2016, 19:32 — ИА Регнум. В ходе предвыборной кампании основная борьба смещается в регионы и в одномандатные округа, где велик риск фальсификаций итогов голосования. Это происходит несмотря на то, что противоборствующие стороны, за редкими исключениями, в равной степени подчеркивают свою лояльность власти и президенту в частности. Как передает корреспондент ИА REGNUM, об этом 12 сентября в Москве заявили участники пресс-конференции, на которой был представлен доклад «Особенности региональных выборов. Опыт 2016».

Ян Брейгель Младший. Аллегория войны

«Кандидаты поднимают местные проблемы, и это заставляет региональные власти нервничать, поскольку они и направляемые ими кандидаты в депутаты стараются убедить избирателей в успешности своей работы и отсутствии значимых проблем», — заявил директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий.

В то же время «победа неугодного местной власти кандидата может быть расценена федеральным центром как доказательство слабости и неэффективности регионального начальства», указал он. Таким образом, губернаторы не хотят видеть новых сильных региональных политиков победителями на выборах в одномандатных округах.

Между тем развернувшаяся политическая борьба в регионах привнесла в российскую политическую практику принципиально новый элемент, подчеркнул директор ИГСО:

«Речь идет не о «традиционной» борьбе кремлёвской власти и антикремлёвской какой-то оппозиции. Ничего подобного. Все участники процесса клянутся в верности Кремлю, президенту и центральной власти. Все участники процесса постоянно демонстрируют свою лояльность, и никто не выступает оппонентом Путину, внешней политики России и вообще существующего порядка вещей».

«Все абсолютно лояльны, при этом ведут яростную борьбу между собой», — констатировал Кагарлицкий.

На этом фоне партии идеологически стали очень похожи друг на друга, превратившись просто в площадки для выдвижения кандидатов. Изменению формы избирательной кампании поспособствовали и перемены в сознании избирателей, которые стали относиться более критично к информации, подчеркнул руководитель Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов.

«Люди с недоверием относятся к случайной информации, поэтому многие кандидаты им вообще никакой информации не дают — они используют очень абстрактные лозунги, стараясь быть поскучнее», — заметил Колташов.

В конечном счете сложилась ситуация, когда, несмотря на достаточно «вялую» агитацию, между кандидатами идет ожесточенная конкуренция. При этом региональные власти не заинтересованы в появлении на местном уровне сильных фигур, которые, в свою очередь, укрепляют свои позиции на фоне углубляющегося экономического кризиса, подчеркивают эксперты ИГСО.

«Выборность губернаторов, одномандатники — всё это было и раньше, но в других условиях. Ситуация сейчас иная, ибо в 2000-х выборы шли на фоне экономического подъема, в том числе и в регионах. Появлялись ресурсы, в том числе на региональном уровне», — пояснил Борис Кагарлицкий.

«Сейчас вводят выборность на фоне резкого сокращения ресурсов, в некоторых регионах сокращение катастрофическое — как в Карелии, северо-восточных регионах России. В Оренбурге, Якутии большого сокращения нет, но есть некоторое ужимание, и борьба за «пирог» становится сильнее», — продолжил он.

Это означает, что, несмотря на требование Москвы проводить «чистые» выборы, риск фальсификаций результатов голосования по одномандатным округам оказывается достаточно высоким, считают эксперты ИГСО.

В частности, опрос участников избирательного процесса продемонстрировал, что многие кандидаты обеспокоены стремлением региональных властей предотвратить успех «неудобных» для них политиков любыми средствами.

«Мы видим, что в Оренбургской и Астраханской областях, а также в Республике Карелия возникла угроза фальсификаций. Заметны признаки ее подготовки», — заявил Кагарлицкий.

При этом, вопреки общераспространенному мнению, политическая конкуренция усиливается далеко не в самых экономически депрессивных регионах, подчеркнул он: «В них острой борьбы как раз нет. Депрессия не стимулирует борьбу, и местные лидеры соответствующей активности не проявляют».

В действительности борьба обостряется там, где губернаторы не чувствуют уверенности в своих позициях и где велик риск формирования альтернативной управленческой команды, продолжил политолог.

«Губернаторы имеют разный «уровень прочности». Самая неприятная ситуация в том числе у губернаторов, которые были назначены при Медведеве», — указал он, добавив, что особенно выделяются в этом отношении Бурятия и Якутия.

«В обеих республиках региональные руководители занимают свою должность уже не первый срок. Вячеслав Наговицын в Бурятии и Егор Борисов в Якутии управляют соответственно с 2007 и 2010 года. На втором сроке Наговицына и первом Борисова их кандидатуры были внесены президентом Дмитрием Медведевым», — напомнил Кагарлицкий.

«Им угрожает не оппозиция, а люди, действующие через ОНФ или «Единую Россию». Победа оппозиции — это плохо, но и успех влиятельного единоросса — тоже плохо, ибо он будет потом претендовать на их место», — пояснил он.

В частности, в Якутии ОНФ поддержал кандидатуру действующего депутата Госдумы Федота Тумусова, выдвинутого «Справедливой Россией», а в Бурятии на праймериз «Единой России» неожиданно победил министр образования республики Алдар Дамдинов.

В ряде случаев попытки воспрепятствовать ярким одномандатникам уже привели к скандальным эксцессам. Так, «в Оренбургской области с помощью школьных автобусов и пожарной машины был заблокирован агитационный автобус депутата Государственной думы и кандидата от ЛДПР Сергея Катасонова, который мог пересечься с мероприятием, на котором присутствовал губернатор области Юрий Берг», — напомнил Василий Колташов.

Это событие получило широкую огласку, в том числе на федеральном уровне. Теперь в регионе растут опасения по поводу возможных фальсификаций —оппоненты Юрия Берга не верят в его способность провести выборы без нарушений, указывают эксперты ИГСО.

Между тем «оппозиция, представленная ЛДПР, КПРФ и «Справедливой Россией», готовит контрмеры на случай нарушения правил голосования», — заметил Колташов.

В целом ситуация обостряется в тех регионах, где параллельно с думскими выборами формируется местное Законодательное собрание, резюмировали эксперты ИГСО.

«Это Московская, Оренбургская, Нижегородская, Свердловская, Тверская области, Санкт-Петербург, а также Карелия», —указал руководитель Центра экономических исследований ИГСО.

В Карелии, в частности, жертвой административного давления стала партия «Яблоко», которая, в отличие от других регионов, имеет здесь серьёзное влияние. «Руководству республики, испытывающей значительные экономические трудности, необходимо подтвердить прочность своих позиций, выиграв выборы в Заксобрание, а возможный успех «Яблока» путает все карты», — заметил он.

Наконец, еще одним ярким примером обострившейся политической конкуренции служит ситуация в Астрахани, где от «Справедливой России» баллотируется профсоюзный деятель, член руководства Конфедерации труда России Олег Шеин, который неоднократно претендовал на пост мэра города.

«Именно там, где губернаторы чувствуют себя неуверенно и слабо, и возникают такие коллизии. В итоге вполне возможно, что эти коллизии предопределят дальнейший расклад в Государственной думе, потому что там, где подобные сильные кандидаты все же победят, они будут чувствовать себя очень самостоятельно и независимо, в том числе будут мало зависеть от партий, которым они принадлежат», — подчеркнул Борис Кагарлицкий.

«На сегодняшний день они озабочены сугубо региональными интересами, но когда они все будут «катапультированы» в Госдуму, то могут проявить себя и в качестве федеральных политиков», — считает политолог.

Между тем, если фальсификации получат широкое распространение, федеральный центр будет обязан на них как-то реагировать, и, как ни парадоксально, Кремлю придется выбирать между лояльными местными оппозиционерами и столь же лояльными губернаторами, стремительно теряющими рейтинг, указывают эксперты ИГСО.

«Что будет, если фальсификации произойдут и будут благополучно выявлены? Начнутся протесты — но это вовсе не «болотные» протесты. В «болотных» протестах выходили именно противники власти. Мы же рискуем столкнуться с ситуацией, когда выйдут протестовать именно ее сторонники», — подчеркнул Кагарлицкий.

«При этом не стоит забывать, что в 2011 году именно провинция поддержала Кремль против «болотного протеста». Если же теперь их обидеть, значит, порушить свою традиционную политическую базу», — указал политолог.

С другой стороны, «если начать наказывать губернаторов, то это будет тоже не очень хорошо, ведь региональные власти в своё время поддержали Москву, и они также совершенно лояльны», — продолжил он.

Какую бы стратегию поведения ни выбрали власти, в любом случае можно ожидать, что ситуация создаст принципиально новый политический расклад, который «ничего общего не имеет с привычными московскими протестами, когда либеральная оппозиция выступает против «страшного путинского Кремля».

Отдельно эксперты ИГСО затронули и вопрос явки на выборы. Если раньше высокая явка обеспечивала легитимность выборов и тем самым была желательна для партии власти, то теперь стремительно меняющаяся социально-экономическая ситуация делает её скорее нежелательной.

«Есть интересный феномен, и мы его заметили еще применительно к Англии в связи с Brexit. Где-то примерно 10% британцев — особенно англичан — просто не ходили голосовать много лет. Их не было на выборах, и их даже не опрашивали. Их не существовало для социологии, они были для неё «невидимы», — сказал Борис Кагарлицкий.

«Однако когда состоялся референдум, эти люди взяли и проголосовали, тем самым полностью перевернув картину в сравнении с тем, что прогнозировали соцопросы», — продолжил он.

Подобный «невидимый избиратель» существует и в России, который в связи с ухудшающейся ситуацией в регионах может проявить впервые за долгое время политическую активность, считает политолог. «В регионах нам говорили, что в райцентрах люди раздумывают, за кого проголосовать против власти. Такие люди еще не знают, будут ли они голосовать или нет. Они даже не знают, за кого они будут голосовать. Они решат это утром 18 числа — идти или не идти на выборы. И уже находясь в кабинке, человек решит, за кого голосовать. Социология это не увидит», — заявил он.

«В этой ситуации рост явки будет означать плохую новость для партии власти — и именно для той партии власти, которая является таковой в регионе. Вовсе не обязательно для «Единой России» — то же самое справедливо и для КПРФ, где есть их губернаторы», — подчеркнул Кагарлицкий.

При такой неожиданно высокой явке возможны два сценария: либо голоса просто распределятся между всеми «оппозиционными» кандидатами, и «Единая Россия», таким образом, всё равно победит. Либо же «оппозиционные» голоса сосредоточатся на одном или двух кандидатах — и такая перспектива как раз существует в указанных проблемных регионах.

«Шеин в Астрахани, Катасонов в Оренбурге, Сергей Тен в Иркутске, «Яблоко» в Карелии — там может быть резкий скачок, не зафиксированный социологией. Но это возможно только в том случае, если партия или кандидат «застряли» в сознании аполитичного избирателя», — указал Борис Кагарлицкий.

«Высокая явка неблагоприятна. Социологи, близкие к власти, впрочем уверяют, что явка будет очень низкая и никто не пойдет голосовать. Возможно, они правы, а мы ошибаемся. Но как рабочая гипотеза — этот вариант остается очень серьезным», — сказал в заключение политолог.

В конце июня ИГСО начал проект «Анализ избирательной кампании 2016 года в регионах России», в ходе которого были выявлены принципиальные отличия последней избирательной кампании от прошлых: возвращение одномандатных округов в сочетании с выборностью губернаторов сформировало новую ситуацию, когда кандидаты подбирают партии не как идеологическую или политическую опору, а как площадку для выдвижения.

В результате выборы, будучи в значительной мере деидеологизированными, начали характеризоваться заметным ростом политической конкуренции — сложившуюся ситуацию эксперты ИГСО охарактеризовали как «недемократическую соревновательность». В то же время опыт избирательных кампаний 2016 года демонстрирует падение эффективности «грязных» политтехнологий в результате значительных перемен, которые произошли в российском обществе.