Калининград, 5 сентября, 2015, 08:41 — ИА Регнум. На этой неделе Генеральная прокуратура Литвы направила в суд дело о штурме Вильнюсской телебашни 13 января 1991 года, когда погибло 14 человек. Заочное обвинение предъявлено 68 гражданам России, Украины и Белоруссии, которые 25 лет назад служили в Советской армии и исполняли приказ командования о наведении конституционного порядка в стране. Но лишь один человек сядет на скамью подсудимых — полковник запаса, калининградец Юрий Мель, задержанный в Литве в марте 2014 года. Корреспондент ИА REGNUM встретился с супругой российского офицера Надеждой Мель, которая рассказала о своих переживаниях за эти полтора года.

Надежда Мель. Фото А. Омельченко

ИА REGNUM: Надежда, как вы узнали о передаче уголовного дела в суд?

За несколько дней до этого решения я встречалась с адвокатом моего мужа. Она в Калининград приезжала. Дело в том, что 12 сентября 2015 года исполняется 18 месяцев с момента задержания Юрия, а в соответствии с литовским законодательством, лицо может находиться под арестом не более 18 месяцев. И мы предполагали, что числа седьмого-восьмого, наверное, литовская генпрокуратура будет предпринимать какие-то действия. Но, как видите, они раньше стартанули (31 августа. — ИА REGNUM). У меня предчувствие было. В один момент открыла «Делфи», а там 27 минут назад сообщение о передаче дела в суд…

Конечно, я надеялась, что произойдёт чудо, и с фантастической формулировкой — за отсутствием состава преступления — человека освободят. Но…

ИА REGNUM: Кто ваш адвокат?

Она — молодец. Это большая победа нашего МИДа, что нашли такого адвоката. Сначала ведь Юрию литовская сторона предоставила государственного, бесплатного защитника. Эта была женщина, которая практически сразу отказалась вести дело мужа, мотивировав тем, что «не станет защищать врага Литвы». Дальше был Витуатас Савчукас, от которого мы сами отказались.

ИА REGNUM: Почему?

За отсутствием профессионализма. Или же вообще он был подставной уткой.

ИА REGNUM: Если не секрет, во сколько обходится защита вашего мужа?

Средняя стоимость услуг адвокатов подобного уровня — 150 евро в час. Но главная сложность состояла в том, чтобы адвокат был внесён в реестр адвокатов Евросоюза и знал литовский язык. Было выбрано три кандидатуры. Двое честно сказали, что ведут уже большое количество дел и не могут себе позволить некачественно выполнять услуги. Остался третий адвокат — женщина, в которой мы не разочарованы.

ИА REGNUM: Платите вы?

Не я. Хотя, когда всё это только началось, то наши дипломатические работники, общаясь со мной по телефону, интересовались — какая у нас квартира, есть ли машина? Как я поняла, просчитывали варианты оплаты за адвокатскую деятельность. В те дни за помощью к кому я только не обращалась. И самая существенная поддержка пришла от депутата Госдумы Андрея Колесника, который так же, как и мой муж, бывший офицер Балтфлота. Он по моему обращению инициировал взаимодействие МИДа России и Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. И сегодня все расходы оплачивает этот фонд. Спасибо командованию Балтфлота, которое предложило мне другую должность по моей квалификации. С одной стороны, работать приходиться в три раза больше, но и должность более высокооплачиваемая.

ИА REGNUM: А на официальном уровне кто реально занимается «делом Меля»?

Где я только ни была. К одному заместителю полпреда президента в Калининграде раз пять ходила. В первые дни был очень сильный подъём. Вокруг моего супруга объединились как представители различных партий, так и общественных организаций. Особенно хочу отметить «Боевое братство», ведь мы сами участники боевых действий на таджико-афганской границе в 1995—2001 гг. Одновременно с этим были, если так можно выразиться, приятные сюрпризы. Сенатор Николай Власенко, с которым я до сих пор не знакома, инициировал обращение Совета Федерации в Сейм Литвы, и в первый раз в новейшей истории России Совет Федераций написал открытое письмо в адрес иностранного государства по проблеме отдельного взятого человека.

Но понимаете, чем дольше всё это длится, тем больше я понимаю, что моя ситуация превращается в «проблему одной отдельно взятой семьи». Люди, выражаясь современным жаргонизмом, «сливаются». Уже на повторных митингах в поддержку Юрия некоторые местные политики боялись выступать с трибуны или давать интервью.

ИА REGNUM: Почему же?

Они честно мне признавались, что литовские дипломаты вдруг увидят их по телевизору и откажут в шенгенской визе. Шенген стал важнее чести.

ИА REGNUM: Вернёмся к марту прошлого года. Когда вашего мужа задержали, то в интернете было много обидных реплик, мол, нечего было офицеру ездить за границу литовские цепеллины есть…

Читала я это всё… Дело в том, что Юрий уволился из Вооружённых Сил преждевременно, по диабету. Сахар у него в крови был 16−19 (ммоль). Первый год он был на инвалидности. Но у нас, даже если нет руки или ноги, ты всё равно обязан ежегодно проходить медкомиссию, подтверждать инвалидность. Для него это стало неприемлемым, он ведь в седьмом колене военный. Его прадеды и прапрадеды ещё в царской армии служили. И он отказался от инвалидности. И после этого бесплатных лекарств, как вы понимаете, не стало. Колоть инсулин он не хотел, и врач ему выписывала самые новейшие препараты. А в России эти лекарства стоят намного дороже… Поэтому он покупал их в Литве.

ИА REGNUM: Но почему Литва, а не Польша?

Я спрашивала. Он, смеясь, отвечал: «Не бойся, литовской любовницы у меня нет». И уже серьёзно говорил, что служил в Литве, знает там местность, немножко понимает литовский и вообще скучает. Для него, возможно, это была ностальгия по молодости. Те же цепеллины — из армейского прошлого. И, конечно, надо понимать, если бы он совершил в Литве преступление, то поостерёгся бы туда ездить.

ИА REGNUM: Адвокат рассказывает, чем сегодня живёт ваш муж?

Сейчас он в одиночной камере. Интенсивно занимается спортом. Интенсивно учит литовский. Перечитал всю тюремную библиотеку. Адвокат даже передавал просьбу мужа — прислать Довлатова, у них нет его в библиотеке. Я каждый месяц передаю российскую прессу (она без ограничений пересылается). Все номера «Комсомолки», «Страны Калининград» за месяц и журнал «Мен Хелс». Адвокат говорит оптимистические новости о том, что диабет побеждён. Якобы сахар в норме. Я с трудом верю. Не бывает таких чудесных выздоровлений. Это серьёзная болезнь, и она не проходит от того, что человек начал есть целительную тюремную пищу. Я бы успокоилась, если была бы возможность сделать независимую экспертизу именно российскими врачами. Я бы поверила.

ИА REGNUM: Это нереально?

Я не знаю, в какой ещё кабинет с этой просьбой зайти…

ИА REGNUM: Вы общаетесь с адвокатом откровенно? Обсуждаете самые худшие варианты развития ситуации?

Мы проговариваем всё-всё-всё. Предполагаем, что этот бред может продлиться не один год.

ИА REGNUM: А самый лучший вариант?

Выйдет муж из тюрьмы, родим дочку.

ИА REGNUM: Когда вы в последний раз общались?

В мае. На день Святого Георгия. Три минуты. Подошла очередь выслать ему посылку, вот он говорил, что нужно. Скакалку, перчатки кожаные. Вообще, в какой-то момент он как командир постановил, что я морально и психологически подготовлена ждать и я справлюсь. И он в состоянии не проговаривать мне нежности при прослушке целой комиссии. Если что-то очень надо, он звонит.

ИА REGNUM: Может, наивный вопрос. Вы общалась к официальным лицам по поводу обмена? За то время, как сидит ваш муж, по-моему, уже двух литовских шпионов поймали в России.

У меня есть знакомые литовцы — ведь невозможно всех литовцев ненавидеть после ареста мужа, так вот, они говорят, что, кроме Гедиминаса и героев 13 января, у Литвы больше ничего нет. Публицист Владислав Швед, который работал вторым секретарём ЦК Компартии Литвы (и который также в этом списке. — ИА REGNUM), написал в книге «Литва против России и «Альфы», что Литва намерена предъявить России «ущерб» на сумму в десятки миллиардов долларов. Очень тяжело предъявлять претензии, если все осуждаются заочно. А сейчас получается, что мой муж — это такой вексель для Литвы. И мне кажется, ни на кого они его не обменяют.

ИА REGNUM: Поговорим об этих «заочных». Кто-то из этого списка с вами связывался?

Там всего 69 фамилий, некоторых уже нет в живых. Мне звонили ребята из этого списка. Например, один танкист, он — ветеран Вооружённых Сил, парализованный уже несколько лет. Человек с совестью и честью: сказал, что если была возможность ответить литовской Фемиде, то он бы выступил. Рассказал, как и что было на самом деле. Ведь когда мы говорим о событиях январских, то это однозначно был Советский Союз. И приказы перебросить «альфовцев» из Москвы в Вильнюс за три часа, заменить срочников в танках на офицеров, мог дать только главнокомандующий. Горбачёв. А он в этом деле выведен даже за рамки свидетеля. Кстати, этот же мужчина рассказал мне, кто их предал.

ИА REGNUM: Кто он?

Со слов офицера, перебежчиком был пропагандист. Он выкрал списки личного состава воинской части и убежал к «саюдистам». И списки эти крайне неточные. Например, у одного офицера, проживавшего в городе Черняховске (Калининградской области), в те январские дни рожала жена, и он уехал в Калининград из Вильнюса и не участвовал в наведении конституционного порядка у телевышки. Но в литовских списках он значится.

ИА REGNUM: Ваше мнение о Горбачёве?

Считаю тот факт, что он вообще не фигурирует в этом деле, совокупным поклоном Запада за развал Советского Союза.