Весь мир, 10 февраля, 2006, 18:10 — ИА Регнум. Статья Михаила Демурина "За каждую третью бомбу Гитлера мы должны быть "признательны шведам", поднимающая проблему морального права современных шведских политиков инициировать международное осуждение коммунистических режимов с прицелом на нынешнюю Россию, вызвала отклик не только в политических, но и научных кругах. В эксклюзивном комментарии для ИА REGNUM ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, известный специалист по Швеции в период Второй мировой войны Ольга Чернышева, абстрагируясь от политических аспектов нынешнего витка дискуссии о "кристальной чистоте" шведской истории, раскрывает некоторые подробности взаимоотношений королевства с Третьим Рейхом и современного их осмысления в шведском обществе:

"В заявлении Михаила Демурина по поводу резолюции ПАСЕ в качестве исторического примера приводятся события из истории Швеции периода Второй мировой войны, когда "Швеция, формально оставаясь нейтральной страной, на деле активно помогала нацистской Германии. На эти цели работала практически вся шведская тяжелая промышленность. Даже в 1944г в Германию направлялось до 80% шведского экспорта, ключевыми статьями которого были сталь и шарикоподшипники. Согласно широко известной статистике, из шведского сырья делалось до трети всех немецких боеприпасов и вооружений. То есть, другими словами, за каждую третью пулю, каждый третий снаряд, каждую третью бомбу, уносившие жизни союзников по антигитлеровской коалиции, мы должны быть "признательны" шведам. Чем это в большей степени было мотивировано - только погоней за наживой или симпатиями к нацизму... определять конечно шведам".

Список примеров шведского сотрудничества с Германией можно было бы продолжить и отнести к ним отступления от нейтралитета, выразившиеся в предоставлении Германии шведских железных дорог, водного и воздушного пространства. Но было бы не совсем корректным остановиться на этой констатации фактов. Дело в том, что после захвата Германией 9 апреля 1940 года Дании и Норвегии, ее нападение на Швецию казалось делом ближайших дней, а иногда и часов. По свидетельству министра иностранных дел Гюнтера, в это время никто из членов правительства не верил, что Швеции удастся избежать войны.

До войны основной шведский экспортно-импортный товаропоток был ориентирован на Англию и США, на долю которых приходилось 40% шведского экспорта и 35% импорта. Из Англии поступало в Швецию 80% каменного угля. Своих энергоносителей Швеция не имела.

После вторжения Германии в Данию и Норвегию Швеция оказалась отрезанной от своих прежних рынков. Германия заняла место главного внешнеторгового партнера Швеции. Уже в 1940 году более 50% шведского импорта шло из Германии, а шведский экспорт туда составлял не менее 40%. Избежав участи Дании и Норвегии, Швеция превратилась фактически в поставщика стратегического сырья для Германии, одновременно попав в зависимость от германских поставок угля и кокса.

Следует, однако, заметить, что шведское коалиционное правительство во главе с социал-демократом Ханссоном, которого по ночам мучили видения немецких самолетов над Стокгольмом (об этом можно прочитать в его опубликованных дневниках), реально оценивало ограниченные возможности Швеции противостоять германской военной силе. В действительности в каждом конкретном случае давления со стороны Германии правительство шло на минимально возможные уступки. Необходимо признать, что внешнеполитическому курсу правительства Ханссона в тех условиях не было разумной альтернативы.

Изменения соотношения сил на фронтах Второй мировой войны не могли не отразиться на внешнеполитическом курсе нейтральной Швеции. Переориентация, ускоренная под давлением союзников, началась с весны 1943г., а с осени того же года стал сокращаться и объём шведско-германской торговли.

Важно также отметить, что усилиями шведского дипломата Рауля Валленберга было спасено не менее 100 тысяч венгерских евреев, и это не был единичный случай. Несколько менее известна за пределами Скандинавии деятельность другого шведа - графа Фольке Бернадота, возглавлявшего Шведский Красный Крест, которому в последние месяцы войны удалось спасти из немецких лагерей смерти 30 тысяч человек.

Для характеристики умонастроений шведского общества важно отметить и шведскую помощь беженцам из Германии и оккупированных ею стран - их к концу войны скопилось в Швеции несколько сотен тысяч. И всем им была оказана помощь. Кстати, в годы войны одним из беженцев был и будущий канцлер ФРГ Вилли Брандт, сначала эмигрировавший в Норвегию, а после ее оккупации - в Швецию. А многообразная шведская помощь движению Сопротивления в Дании и Норвегии? Это достаточно широко известные факты.

Отступления от нейтралитета сурово осуждались сначала современниками событий, а позднее историками и публицистами.

В начале 1970-х годов в Стокгольмском университете был создан научный проект под руководством проф. Свена Ульрика Пальме "Швеция в годы Второй мировой войны". Его участники, 15-20 аспирантов, опубликовали монографии, посвященные различным вопросам внешней и внутренней политики Швеции в годы войны, и в совокупности эти работы, написанные на архивных источниках, дают критическую оценку деятельности различных политических партий и отдельных лидеров. Эти книги рецензировались в научных изданиях и центральной печати Швеции и за ее пределами и известны не только в кругах ученых.

Параллельно с историками, начиная с 1970-х годов издавались труды эконом-историков: Мартина Фритца и С.-У.Ульссона, посвященные проблемам шведско-германской торговли стратегически важным сырьем и топливом.

В 1990-е годы, когда в активную жизнь вступило новое поколение историков и публицистов, в общественных дебатах вновь появилась тема войны и роли в ней Швеции. Примером исключительно критического взгляда на эту роль может быть названа книга "Честь и совесть. Швеция и вторая мировая война", принадлежащая перу публицистки Марии-Пиа Боэциус. Тема роли Швеции во Второй мировой войне возникает время от времени на страницах шведских газет, и она не считается исчерпанной. Историками не утрачен к ней интерес, тем более что проекты такой направленности по-прежнему получают ассигнования от общественных организаций. Об этом свидетельствует большая публикация в Svenska Dagbladet (27.02 2000) профессора Класа Омарка, названная "Историческая травма демократии", в которой он упрекал министра юстиции Швеции латышского происхождения Лайлу Фрейвалдс, по решению которой не все нужные историкам архивные материалы были им предоставлены.

Последним примером может быть недавняя статья профессора Высшей школы обороны (Стокгольм) Кента Цеттерберга в Upsala Nya Tidningen (31.12.2005), посвященная вопросу германских заказов, размещенных в деревообрабатывающей промышленности Швеции в годы войны. Как свидетельствует автор, не менее 12 предприятий этой отрасли осуществляли поставки в Германию разборных бараков для армии. И прекращение этих поставок было бы равносильно объявлению войны, как предупреждала Швецию Германия в 1943 году.

Приведенные примеры показывают, что, во всяком случае, в общественной и научной дискуссии проблема действий шведского правительства и положения страны во время Второй мировой войны обсуждается открыто."