Украинцы — не то, чем кажутся. Как синоним нищеты превратился в имя нации

По поводу происхождения слов «Украина» и «украинцы» в массовом сознании бытует два противоположных мнения. Первое — что корни у этих имён теряются в глубине веков. Отсюда и анекдотичные «древние укры», и не менее фантазийная, но освящённая авторитетом историка-политика Михаила Грушевского «Украина-Русь». Понятно, почему этот миф пестует современный киевский режим. Противоположное мнение — что термин «украинец», условно говоря, придумали в австрийском генштабе не далее как в начале XX века. Но дело обстоит и сложнее, и интереснее.

Рост, развитие и деятельность малороссийской интеллигенции в Российской империи в течение XIX — начале XX веков привел к постепенной замене и выходу из употребления определения народности «малоросс» на «украинец». События начала XX века, формирование национальной республики УССР в составе Советского Союза окончательно заменили термин «малороссиянин» или «малоросс» на «украинец».

Наличие этого термина придало уверенности малороссийской интеллигенции, дало питательную почву для обособления этой юго-западной ветви русского народа в «отдельную» политическую нацию.

Но в Русском царстве и затем Российской империи термин «украинец» употреблялся совершенно в ином, ныне порядочно забытом контексте и смысле.

Украина начиналась за Окой

В различные периоды существования Русского государства различными были как «Украина», так и «украинцы». Первоначально «Украиной» выступали пограничные земли к югу от Москвы — за рекой Окой. Все жители этого края и были «украинцами».

Так, к примеру, в 1635 году при первом царе из династии Романовых Михаиле Фёдоровиче ротмистр Христофор Рыльский, которого часто называют отцом русского гусарства, получил назначение: вместе со своей сводной «шквадроной» из четырёх рот «стати на Туле для обереженья государевой Украйны от крымских и ногайских людей и от черкас».

Обратим внимание на слово «черкасы». Так в Русском государстве традиционно обозначали жителей Малой России (воеводств польско-литовского государства и затем Гетманщины). Позже появился термин «малороссияне». Но — не «украинцы».

С движением русского централизованного государства на юг, в дикие степи, «Украина» и «украинцы» стали смещаться в сторону Белгородской черты.

Если мы обратимся к архивным материалам конца XVI — начала XVII века, то можно увидеть, как именно термины «Украина» и «украинец» употреблялись по отношению к русским людям и русским пограничным землям.

Что охраняли «казаки по приговору»

Первым документом, на который мы обратим внимание, будет «роспись сторож» — регламент пограничной службы, на котором стоит дата — 6 марта 7079 года от сотворения мира (или 1571 года по привычному нам летоисчислению).

«Приговорили», то есть подписали, документ трое родовитых бояр времён Ивана Грозного — князья Иван Бельский, Иван Мстиславский и Михаил Воротынский.

Находим раздел, где говорится: «Сторожи из украиных городов от польские украины по Сосне, и по Дону, и по Мече, и по иным польским речкам и по урочищам, а стеречи на тех сторожах и стежех украиных городов казаком по приговору».

Если не знать контекст, то может возникнуть неверное впечатление: речь как будто идёт о том, как некие казаки защищали «польскую Украйну» (видимо, от «москалей»).

Но настоящий смысл иной: казаки по указанию — «приговору» Москвы охраняли русские города на границе со степью. «Польские украины» имеют отношение не к Польше (чьи владения не простирались до Дона и нынешней Липецкой области), а к Дикому Полю, откуда исходила угроза татарских и ногайских набегов.

ДРГ Иеремии Вишневецкого

Следующий документ — донесение от 21 мая 1646 года, которое воевода города Вольного на Белгородской черте (ныне село Вольное в Сумской области) Никифор Белосельский направил недавно взошедшему на престол царю Алексею Михайловичу.

Речь шла о допросе двух выходцев из Литвы с совсем не иностранными именами. Первый — некий Ефимка Михайлов, родом из города Михайлова (в нынешней Рязанской области, тогда же это была одна из «украин»), откуда и происходит его прозвище. Судя по документам, Ефимка ещё ребёнком или в ранней молодости был захвачен в плен во время набега на русский «фронтир» подданных польского короля — казаков гетмана Петра Сагайдачного «с литовскими людьми». Ефимку в числе других пленников угнали в Речь Посполитую, где он подрос и служил панам. Но потом решил податься на Родину.

Второй перебежчик через границу — «литвин», то есть судя по всему выходец с территории нынешней Белоруссии, Михалко Яковлев. Он хотел поступить на русскую службу писарем в Олешне — городе, который до, во время и после Смутного времени переходил от Русского царства к Речи Посполитой и обратно (сейчас это село в Ахтырском районе Сумской области).

Судя по сообщению воеводы Белосельского, именно литвин Яковлев дал ценную информацию с польской стороны: «королевские многие люди» собираются в Каменце-Подольском на «турской украйне» — то есть на границе Речи Посполитой и Османской империи.

В то же время известный магнат князь Иеремия Вишневецкий «собрал себе многих ратных людей» на польских приграничных украинах — в Гадяче и Миргороде.

Буквально через пару лет, в 1648 году, «князь Ярёма» станет одним из главных действующих лиц драмы под названием «восстание Богдана Хмельницкого». «Заднепровский властелин» пан Вишневецкий будет командовать польско-литовскими войсками, посланными против восставших казаков.

А пока что Иеремия оказывался главным фигурантом в донесениях о готовящихся польских провокациях на русских украинах.

Так 17 августа 1647 года Алексей Леонтьев, воевода пограничного города Недригайлов (сейчас это посёлок в Сумской области) передавал царю Алексею Михайловичу, как бы сейчас сказали, сугубо секретные данные, полученные из-за рубежа по каналам внешней разведки.

Некто Криштоф Сеножацкий и его слуга Шептицкий из «литовского городка Константинова» (сейчас село в той же Сумской области) сообщили на русскую сторону:

«Княз Еремей Вишневецкой на украину будет вскоре», и людям, перешедшим из Польши на службу русского царя, может угрожать опасность.

«Диверсионная группа» Вишневецкого нацеливалась на русские украины. К таковым, напомним, тогда относилась и территория нынешней Курской области. Например, город Рыльск, оказавшийся сейчас близ линии боевого соприкосновения.

Спящая ячейка на курской земле

В XVII веке из условно «тылового» Рыльска служилых людей «отправляли в длительную командировку» в украинные города — форпосты России.

Например, в упомянутый выше Недригайлов, который в наше время оказался за границей.

«Бедныя холопи твои из Рыльска в твой Государев новой украинной порубежной город в Недригайлов на вечное житье, з женишками и детишками своими», — говорилось в сообщении царю от 1670 года.

«Украинцы», о которых шла речь в этом письме, кстати, оказались жертвами выходцев из Малороссии.

В 1668 году, во время измены малороссийского гетмана Ивана Брюховецкого, черкасы (малороссияне), которые пришли на царскую землю в Недригайлов, взбунтовались.

Они перебили русских служилых людей и ушли за кордон в соседнюю Малороссию.

Спасшиеся русские люди нуждались в государевой помощи — об этом, собственно, и говорилось в письме царю.

Новгород и Орёл — тоже «украина»

Добавим, что в документах времён «тишайшего царя» фигурируют и не только «польские», но и «немецкие» украины.

Имеются в виду земли Русского государства, граничащие с Прибалтикой, которую тогда делили Швеция и та же Речь Посполитая.

«От немецкие украйны: в Великом Новегороде боярин и воевода княз Юрий Петрович Буйносов Ростовской», — говорится в разрядной книге 1653 года.

А в одном из документов, датированных 1657 годом, высыльщик (то есть чиновник, отвечавший за отправку провианта, снаряжения и людей на работу или воинскую службу) по имени Василий Секерин уведомлял: по государеву указу «посылан я Василей Секерин на украину в четыре городы, на Чернь, в Новосиль, на Орел, в Кромы для высылки ратных людей…».

Чернь, Новосиль, Кромы — это города и сёла в нынешней Орловской области. Орловский кремль, напомним, был основан ещё при Иване Грозном на тогдашней южной границе для защиты от крымско-ногайских набегов. То есть это была наша «украина» на границе с татарскими степями.

Итак, если судить по официальному делопроизводству, то можно убедиться в том, что украиной называли любые приграничные территории — на северо-западе, западе или юге государства Российского. В том же значении это слово употребляли и авторы обращений к властям предержащим — челобитных.

Кем не были люди атамана Дробышевского

Вот о чём говорилось в челобитной, которую царю Алексею в 1659 году подал сын боярский Григорий Жариков — представитель служилой корпорации города-крепости Хотмыжска на Белгородской черте (сейчас это село на современной границе — в Грайворонском районе Белгородской области).

«Служу я холоп твой тебе, великому Государю, лет с восемьдесят и болши з городом всякие твои Государевы службы, зимние и летние», — писал «холоп Гришка».

А сейчас, уточнял он, царский думный дьяк Семён Заборовский «прибирал в украинских городех рейтар и салдат» — то есть набирал людей в солдатские и рейтарские полки нового строя. «И меня, хлопа твоего Гришку написал в твою Государеву рейтарскую службу», — сообщал «холоп Гришка» из украинского, то есть пограничного русского города Хотмыжска.

В 1666 году государю била челом уже «группа товарищей» — черкасы (то есть малороссияне, перешедшие на службу Российскому государству) из Царёва-Борисова.

Этот старинный город на южнорусском порубежье был основан ещё Борисом Годуновым, разрушен татарами во время Смуты, восстановлен переселенцами из Поднепровья во времена Богдана Хмельницкого.

Окончательно был заброшен в конце XVII века из-за татарских набегов и эпидемии чумы. Сейчас — городище в Харьковской области.

А тогда, в 1666-м, служилые черкасы из Царёва-Борисова во главе с атаманом Сенькой Дробышевским писали царю о тяготах службы на дальнем пограничье:

«Мы холопи твои бедные на украинном Цареве Борисове городе служим твою великого Государя службу лето и зиму в охотниках… И будучи холопи твои на украинном далнем Царева Борисове городе хлеба пахать нелзя…».

Благодаря этой челобитной мы опять-таки видим, что термин «украинский» или «украинный» употребляется исключительно применительно к удалённым от центральных уездов Русского государства городам, крепостям и землям.

Несмотря на то, что во второй челобитной авторы были малороссиянами, они употребляют самоназвание «черкасы» а не «украинцы» для обозначения своей народности.

Украинцы — это русские

Но употреблялось ли самоназвание и вообще слово «украинец» по отношению к русским людям, жившим на границе Русского государства? Работа с документами XVII века даёт однозначный ответ — да.

Термин «украинец» во многих случаях применялось русскими служилыми людьми порубежья по отношению к себе в качестве определения бедного человека, живущего на самом краю, вдалеке от царя. Термин «украинец» встречается в делопроизводстве Разрядного приказа в Москве — органа, курировавшего все военные вопросы в XVI–XVII веках.

Например, 13 августа 7198 (1690) года в Разрядный приказ на имя двух царей-соправителей, братьев Иоанна и Петра Алексеевичей подал челобитную рейтар из упомянутого выше города Олешни — Федотка Фёдоров сын Борздого.

Рейтар жаловался царям, что размер его поместья всего лишь 10 четвертей — то есть около пяти гектаров. И жаловался небезосновательно — челобитчик Федотка упомянул ранее изданный «наказ», по которому «сверх дачь украинцов детей боярских и московских чинов и иных городов людей» будут выдаваться «лишние земли» — то есть сверх стандартного надела земли за пограничную службу будут давать дополнительные участки.

Но главное, что видно из этого документа, — «украинцами» в 1686 году вполне официально в Москве называют русских служилых людей — «детей боярских». Которые служили на русской земле, оказавшейся сейчас волею превратностей XX века в «заграничной» Сумской области.

Очень похожее письмо на имя царей-братьев пришло из города-крепости Нежеголя — сейчас это село по нашу сторону российско-украинской границы, в Шебекинском районе Белгородской области.

Нежегольские русские люди писали: «Бьют челом холопи ваши украинцы Нежеголского города детишко боярские Сенка Ширков, Нефедка Драчов, Федка Логинов, служим мы вам холопи ваши вам великим Государем городовую службу…»

Таким же «украинцем» был и подавший в 7181 (1673) году на имя царя Алексея Михайловича челобитную житель Нового Оскола. Здесь речь шла, как бы сейчас сказали, о мерах соцподдержки и реабилитации.

«Царю Государю и великому князю Алексею Михайловичю всеа великия и малыя и белыя росии Самодержцу бьет челом богомолец твой, украинец Нового Оскола богодельской старец нищей неимущей бедной и увечной срамной и дряхлой Спаской богодельни Кузьма горбатой Иванов сын Ушаков. По миру ходить не силю а на месте сидеть не прокормлюсь и помираю голодною и стюденою смеритию…».

Этот «увечный, дряхлый и горбатый» Кузьма Ушаков жалуется на то, что его не пускают в Новом Осколе к письменному делу. А ведь единственное, что он может и умеет — это писать.

«Срамной, дряхлой, увечный»

Вообще, часто в подобных обращениях к царю за милостью термин «украинец» обозначал крайнюю степень скудости, бедности и тяжести жизни на юге России.

Например, в конце 1682 года в Москву по своим делам приехали с челобитными русские служилые люди южных пограничных городов — Новосиля, Недригайлова, а также Коротояка и Усерда (последние две крепости располагались в нынешних Белгородской и Воронежских областях).

Неприятность, которую претерпели гости столицы, могла бы приключиться и в наши дни: люди приехали по личным делам, сильно истратились и остались без средств к существованию в столице.

Служивые решили подать коллективную жалобу на имя царей Ивана и Петра Алексеевичей о своем бедственном положении, чтобы Государи «велели нас холопей своих накормить напоить для своего великих Государей многолетнего здравия».

И в этой челобитной, для усиления эффекта «бедности» и «мытарств» по отношению к себе, русские служилые люди называют себя «украинцы»: «Бьют челом холопи ваши украинцы розных городов: коротояченя, да усердяня, да новосилцы, да недригайловцы служилые люди солдаты и рейтары Автомошко Алтухов, Игнатка Толмочев, Лучка Седелников…». Здесь мы видим, что для усиления эффекта своей бедности, наравне с «неимущий», «бедный», «увечный», «горбатый», «срамной», «дряхлой» применяет термин «украинец».

Подразумевается, что увечья, доведшие до столь прискорбного состояния, были получены на украинной службе.

Неверное словоупотребление

Таким образом, в делопроизводстве Русского государства понятие «украинец» употреблялось исключительно в отношении жителя «окраин», «приграничного края», «Государевой украйны».

«Украинцами» же называли себя русские служилые люди, несшие службу «на украйне». Для малороссиян в XVII веке этот термин в Русском государстве не применялся. Применительно к ним существовал строго установленный термин — «черкасы», а к территории Гетманщины — Малая Русь.

Для этнического пространства древних русских земель, оказавшихся под властью польско-литовской короны, использовались самоназвания «русь» или «русины». Еще в XIX столетии слово «украинец» относилось, как правило, к жителем Слобожанщины — бывшей Слободской украины Русского государства (которая к тому времени уже давно перестала быть окраиной страны).

В таком значении — как обозначение жителя русских земель, некогда находившихся «у края», — слово «украинец» могло бы остаться в русском языке. Однако со второй половины XIX века стараниями «национально сознательной» малороссийской интеллигенции понятие «украинцы» стало распространяться на весь южнорусский субэтнос. Политическое измерение «украинство» приобрело после распада Российской империи, а окончательно закрепила результат раннесоветская политика коренизации — когда слово «малоросс», в отличие от «украинца», было объявлено шовинистическим.

А в наше время под именем, которое использовали верные стражи Русского государства, существует этнонационалистическое государство, весь смысл которого сводится к противостоянию с Россией. Но об изначальном смысле слова «Украина» забывать не следует.