Депрессия – в зоне риска «ювенальной чистки»

Москва, 1 июня, 2017, 16:40 — ИА Регнум. Работающая сегодня ювенальная система больше всего напоминает социал-дарвинизм. Об этом заявила научный сотрудник ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» Татьяна Крылатова 1 июня на пресс-конференции в пресс-центре ИА REGNUM, где обсуждалась деятельность уполномоченного по правам ребенка.

Стимулом для представляемой ею организации войти в Общественный совет при детском омбудсмене стал «закон Димы Яковлева». Часть психиатров тогда вышла в знак протеста, но эта организация, которая занимается психпрофилактикой, напротив, пришла в совет. Почему так случилось?

«Когда отправляют детей куда-то, эшелонами, мы не знаем, куда и зачем, это говорит о том, что государство отказывается от детей и не собирается заниматься их проблемами», — констатировала Татьяна Крылатова.

Теперь же, по её словам, отношение к совету изменилось:

«Мы решили выйти из Общественного совета именно потому, что не видим здесь заинтересованности. А мы болеем за наших детей, за семьи, за наш контингент, за ослабленных или психически не совсем здоровых людей, которые сейчас подвергаются ювенальной чистке».

Крылатова привела историческую справку:

«Когда разговор идёт о фашизме и социал-дарвинизме, мне вспоминается Гитлер, который (в свое время меня эти цифры ошеломили) уничтожил ещё до начала больших чисток, ещё до войны, от 80 до 120 тысяч душевнобольных. «Очистил» все площадки, где они проходили реабилитацию и лечение. Это были первые газовые камеры. И мы должны об этом помнить».

Необходимо отметить, что люди с психологическими проблемами, которые находятся в зоне риска «ювенальной чистки», вовсе не обязательно психически больные. Свежий пример, как ребёнка могла лишиться мать на основании того, что когда-то, много лет назад, она лечилась от депрессии. Её невиновность удалось доказать (хотя само слово «невиновность») в данном случае звучит абсурдно.

Татьяна Крылатова отметила, что в России сейчас разрушается клиническая психиатрия, несколько лучше дело обстоит с судебной, хотя это не решение вопроса.

«Все активы ушли в другие позиции: в социальные службы, в службы фостерных семей, которые сейчас разворачиваются очень широко. Несколько таких семей показали крайне низкое качество вплоть до смертей детей. Это происходит потому, что вся наша семейная, профилактическая служба практически была свернута», — заявила Крылатова.

Между тем психолого-медико-социальные центры были уникальной службой, которая работала с людьми, не принуждая их: люди приходили сами, по собственным чаяниям. Эта служба была очень активна и востребована.

«И вдруг на каком-то этапе эти службы начали подвергаться буквально террору. Мы — обычные врачи, которые максимально пытались помочь пациентам и семьям. И вдруг наших специалистов начали шельмовать и запугивать, требовать, чтобы они уволились», — рассказала Крылатова. Подобное давление привело к тому, что со временем эти структуры разрушились. Вместо них пришли другие службы, ориентированные не на добровольную помощь, а на ювенальное преследование.

Одновременно стали развиваться и другие идеи. Например, так называемая «ранняя помощь», совершенно оторванная от национального опыта (на практике это может означать буквально навязывание «услуг» людям до того, как эта помощь и эти «услуги» вообще понадобятся). В это вовлечены социально ориентированные НКО, которые заявили себя как те организации, которые получали свои активы и инструкции в основном из-за рубежа. В том числе USAID, UNISEF, организации, имеющие отношение к спецслужбам США.

«Когда мы пришли в систему уполномоченных, мы увидели, как много этих НКО нас окружало», — подчеркнула Татьяна Крылатова.

Ювенальную юстицию не случайно называют «ювенальным фашизмом». Само обращение с людьми, принятое в этой системе, настолько далеко от гуманизма, что скорее походит на противоположный полюс. К сожалению, фашизация сказывает на самых слабых контингентах, которые оказываются довольно часто в зоне риска ювенальной юстиции. Сегодня их защищенность чрезвычайно слаба.

Напомним, о категорическом неприятии политики, которую проводит детский омбудсмен, заявили сразу несколько крупнейших общественных организаций.