Москва, 12 ноября, 2013, 13:16 — ИА Регнум. Попытка ликвидации Священной митрополии Абхазии (зарегистрирована в 2013 году священнослужителями Дорофеем Дбаром и Андреем Ампаром), которая противостоит официальной Абхазской церкви, возглавляемой Виссарионом Аплиаа, может привести к силовому противостоянию. К такому выводу приходит журналист Антон Кривенюк. Поэтому, по его мнению, в ситуации с церковным конфликтом в Абхазии будет сохраняться текущее положение вещей.

Как напоминает Кривенюк в статье "Абхазия меж двух церквей", опубликованной 11 ноября на сайте kavpolit.com, в 2005 году "активность Дорофея Дбара и консерватизм официального главы Абхазской церкви Виссариона Аплиаа стали питательной средой для конфликта, в который сегодня вовлечены уже и Русская и Грузинская Церкви и даже Вселенский Патриархат". "Иерей Виссарион смог отлично воспользоваться своими связями для того, чтобы за молодыми, рукоположенными РПЦ монахами закрепилось определение "раскольники". И теперь телевидение пограничного с Абхазией Краснодарского края регулярно публикует предостережения паломникам не совершать обрядов в Новоафонском монастыре, поскольку тамошние священники запрещены в служении. Молодые монахи в свою очередь отлично воспользовались возможностями СМИ, создав о себе положительное мнение далеко за пределами Абхазии и на этом поприще существенно опередив противника", - пишет журналист.

После того, как закончилась грузино-абхазская война, Виссарион Аплиаа на территории Абхазии остался единственным рукоположенным Грузинской церковью священнослужителем. "В Тбилиси его называли "ключником" - охранником брошенных священноначалием храмов. Но в служении обычного иерея не запрещали - иначе паства осталась бы без пастырского окормления. Отец Виссарион как мог налаживал церковную жизнь в Абхазии, балансируя между разными внешними центрами силы. И возможно, проявлял чудеса дипломатии, чествуя во время служб не грузинского, а русского патриарха, но оставаясь рукопожатным и для католикоса Илии II", - отмечается в статье.

Кривенюк приводит несколько уровней конфликта Виссариона с молодыми монахами:

"Идеологический - Дорофей Дбар и его сторонники выступают за создание автокефалии, не отвлекаясь на "всякие мелочи", типа мнения РПЦ. Виссарион Аплиаа - скорее за тесный союз с РПЦ, которая сама урегулирует неприятные проблемы с Грузией.

Еще один уровень конфликта - политический. Как бы там ни было, священнослужители делят власть.

Экономический - кто-то правильно сказал, что если бы молодые монахи заняли для своего реформаторства какой-нибудь полузабытый в горах храм, их бы никто не заметил. Жили бы себе тихо как тысячи раскольников в российской глубинке. Но, Новоафонский монастырь, это в полном смысле градообразующее предприятие для целого города. Это сотни тысяч туристов и паломников каждый год. Это баснословные деньги, которые проходят теперь мимо кассы отца Виссариона.

Но есть еще один, и может быть самый важный уровень конфликта - культурный. С одной стороны старые абхазские священнослужители - вчерашние граждане страны Советов. В Абхазии, абхазские шовинисты, за ее границей - люди одной большой страны. Видящие в Москве центр своего мира.

С другой стороны, молодые монахи - абхазские националисты, центр мира которых в Абхазии, а сам мир которых начинается за пределами границ бывшего Союза. У "старых" и "новых" нет точки, на которой сойдутся их линии".

Сам конфликт, отмечает Кривенюк, давно вышел за границы маленькой республики: "О том, как для Русской Церкви важно сохранить добрые отношения с Грузинской, чтобы рассчитывать на ее поддержку в куда более серьезном противостоянии с раскольниками на Украине. О том, как Грузинская церковь с холодной нейтральностью взирает на новоафонских монахов, потому что их проект хоть и "антироссийский", но в любом случае, не прогрузинский".

"Но внутри страны акции молодых монахов стоят дороже, чем акции Виссариона. Потому что они задали тренд. Абхазия неизбежно идет тем же путем, что и страны, которые обретали независимость в борьбе с метрополиями. Сначала над территорией устанавливается контроль политический. Затем устанавливается контроль культурный. Абхазская социо-культурная традиция вышла за рамки сугубо этнической культуры и начинает осваивать все пространство страны. И у этой культуры все должно быть свое, и все должно быть как у людей. И этот процесс, что тоже совершенно типично для христианской страны, начался с церкви. И абсолютно естественно, что абхазское общество поддержит институты, формирующие эксклюзивную социальную и культурную реальность. Абхазия в ближайшие годы переживет очень острый кризис идентичности, связанный с усталостью "от старого", от задержавшихся у власти комсомольцев, от архаичной системы управления и от многого другого, что мешает сделать шаги вперед", - прогнозирует автор статьи.

Ирония судьбы в том, пишет Кривенюк, что основанный во второй половине XIX века русскими монахами монастырь сегодня контролируют тоже формально русские (рукоположенные РПЦ священники), но запрещенные в служении Русской церковью. "Для православного мира, это раскол. Но раскол не типичный, а вполне по духу абхазский. Новоафонская Священная Митрополия, это три монаха и несколько последователей. Сторонники отца Виссариона, это максимум еще десяток священнослужителей в нескольких действующих храмах. За каждой из сторон конфликта не ходят толпы верующих последователей, готовых порвать на части противников. Поэтому, это не столько церковный, сколько социальный и политический конфликт, из которого сейчас нет выхода", - считает он.

"Священная Митрополия сильно раздражает РПЦ. И кажется, Московский Патриархат, а не Виссарион Аплиаа, главный враг новоафонских монахов. У Русской церкви есть политические инструменты, которые позволят давить на официальный Сухум с тем, чтобы как можно скорее упразднить Митрополию и освободить монастырь. Но при всей своей зависимости от Москвы, президент Абхазии Александр Анкваб, итак атакуемый со всех сторон оппозицией и противниками, не сможет удовлетворить требования РПЦ. У Митрополии в Абхазии есть несколько уровней поддержки, и попытка ее ликвидации приведет к силовому противостоянию. Поэтому, пока все останется так, как есть. И это совершенно естественно. Ведь из истории мы знаем, что церковные расколы - это не на годы или десятилетия, чаще всего это на века", - заключает Антон Кривенюк.