Ленинградская область, 16 июля, 2013, 10:22 — ИА Регнум. Недельная экспедиция Международной экологической организации "Зелёный крест" и Общественного совета Госкорпорации Росатом стартовала 30 июня. В её задачи входило осмотреть острова на северо-западе Ладожского озера - в тех местах, где проводились испытания ядерного оружия, измерить радиационный фон, как на почве, так и у крышек временных бетонных хранилищ ядерных отходов.

Макаринсаари - полустершаяся табличка: радиоактивность

В состав экспедиции, помимо председателя клуба работников ЛАЭС с почти 40-летним стажем работы на атомной станции Сергея Аверьянова, капитана судна Константина Овчинникова, в прошлом работавшего на космодроме Байконур и занимавшегося дезактивацией ракетного топлива, и экологов "Зелёного креста", включили и журналиста ИА REGNUM.

По следам "грязной бомбы"

На протяжении многих лет эти острова, расположенные на пути к Валааму, остаются загадкой, несмотря на то, что их закрытость давно уже мнимая, и на здешние берега, несмотря на предупреждения об опасности, в доступное для навигации время то и дело высаживаются люди.

Наш путь начался с Крестовского острова, далее шли по всей Неве, через Ивановские пороги, мимо крепости Орешек в Шлиссельбурге и Осиновецкого маяка (на мысе Осиновец высится сложенный из красного и белого кирпича маяк высотой 73 метра, дальность видимости с его верхней площадки достигает 50 километров). Далее - в Ладогу, туда, где на пути к острову Валаам находятся острова, на берегах которых с воды хорошо видны предупреждающие желтые металлические щиты с характерным значком радиации и надписью: "Радиоактивность!"

На большинстве табличек эти надписи едва различимы, а в иных местах щиты повалены ветром, а возможно не без помощи "незваных гостей", проявляющих к островам неизменное любопытство.

Здесь в 1950-х годах проходили испытания "грязной бомбы", заражающей всё вокруг радионуклидами. Это было дешевое и страшное оружие. На трофейном немецком эсминце размещали клетки с подопытными кроликами и собаками. Затем люди в защитных костюмах с великими предосторожностями доставали из свинцового ящика стеклянную емкость, заполненную маслянистой основой, содержащей радионуклиды - очевидно, тех же стронция и плутония.

Справка ИА REGNUM

"Грязная бомба" - самый простой вариант радиологического оружия. Состоит из контейнера с радиоактивным изотопом (изотопами) и заряда взрывчатого вещества, при подрыве заряда взрывчатого вещества контейнер с изотопами разрушается и за счёт ударной волны радиоактивное вещество распыляется на достаточно большой площади (таким образом, её можно считать одним из видов химического оружия). Размер бомбы может быть различным в зависимости от количества исходного материала. Одним из вариантов "грязной бомбы", как объясняют специалисты, может быть намеренный подрыв установки невоенного назначения, использующей радиоактивные материалы.

Испытания бомбы проходили так. Колба присоединялась к обыкновенной морской мине. Мина взрывалась, масляная взвесь подхватывалась взрывом, разносилась ветром, оседала на подопытный корабль и ладожскую воду, накрывая площадь в два-три квадратных километра. Затем к месту взрыва устремлялись гребные лодки.

Матросам защитных костюмов не выдавали, а исследователи в костюмах химзащиты, тоже слабо защищавших от радиации, собирали клетки с "живыми образцами" и отвозили в лаборатории. До сих пор остаётся тайной, что именно в таких лабораториях происходило.

В начале 1990-х годов эсминец наконец-то вывезли с Ладоги и дезактивировали на специальных производствах Белого моря. Радиоактивный мусор собрали и загрузили в штольни - бывшие финские укрепления. Двери забетонировали.

Искорёженный металл и лилии

Западный архипелаг Ладожского озера включает острова Мюкериккё, Рахмансаари, Макаринсаари, Хейнясенмаа, Кугрисаари, Верккосаари, Воссинойсаари, Ялаянсаари, Ситтулуото, и административно относится к Лахденпохскому району Республики Карелия. Самые большие из них - Кугрисаари, Макаринсаари и Хейнясенмаа.

Первые замеры мы сделали на небольшом острове - Веркосаари (остров сетей), полностью покрытом лесами. С судна пришли к его низким, каменистым берегам на шлюпке. Значения не превысили 35 микрорентген в час. Сергей объяснил, что нормальный природный фон составляет 11 мкР/ч (в Сосновом Бору - городе-спутнике Ленинградской ЛАЭС - 14), а тревожиться стоит, начиная примерно с 50 мкР/ч.

Сергей Аверьянов напомнил, что в некоторых местах на гранитных набережных Невы можно намерять 70-80 микрорентген. Говоря об опасности, принято приводить в пример памятник Медный всадник в центре Санкт-Петербурга. Но, по его мнению, говорить о том, что радиация отсутствует, нельзя - необходимы тщательные исследования воды и почвы.

И уточнил, что разные материалы по-разному проявляют себя в качестве источников излучения, причем самые большие значения дают гранит, камни. И предстоит сделать по несколько замеров на дорогах, по которым перевозились грузы, на почве, камнях и металлических "останках" раскуроченной техники.

Высадиться на других островах нам помешал туман. Капитан указал на тяжелую завесу, буквально в считанные минуты скрывшую горизонт. Пришлось быстро садиться в лодку, капитан - на веслах, и идти к кораблю. Ещё немного, и судно было бы полностью скрыто от глаз. Ладога коварна, здесь может стоять идеальная погода, но в один момент может всё поменяться, даже если преодолевающие её просторы люди следуют старому обычаю - бросают монетки или табак на хорошую погоду.

Базовой точкой на следующий день стал для нас самый большой остров Западного архипелага Хейнясенмаа (в переводе - Сенной или Сенная земля).

Когда-то, со второй половины XV века по начало XVIII века, тут располагался православный мужской Троицкий Сенной монастырь, почитаемый как третий монастырь на Ладоге после Валаамского и Коневецкого. Сейчас повсюду на нём - следы пребывания военных. Плац, искорёженный металл, орудийные дворики, колючая проволока, траншеи, явно не природного происхождения. Всё это - среди буйной растительности, земляничных полян. Разнотравье, множество разных цветов, даже лилии.

Хорошо сохранившийся бронеколпак, точно также как ряд бетонных строений в других местах острова, давно превращён в хижину рыбака или охотника. А не слишком далеко от причала бетонное строение - финская оружейная башня управления артогнём с бойницами в верхней части.

Замеры радиоактивного фона и здесь не стали сенсацией. Там, где дозиметр ложился на травы и мох, - от 13 до 27 микрорентген. В иных местах, на металле и камнях - больше, но всё равно - до опасных значений.

Штольня на Кугрисаари

В тот же день, оставив корабль у причала, на резиновой шлюпке мы перебрались на Кугрисаари - небольшой остров (часть островов Хейнясенмаа Западного архипелага).

Юго-западный берег Кугрисаари удивил живописным рельефом - над водой возвышается высоченная каменная скала, издали видна со шлюпки - штольня с открытым входом. Внутри - тёмная пещера, состоящая из двух отсеков, отделённых друг от друга дверями. Подплыли ближе, заглянули, высадились - внутри она оказалась абсолютно пустой. Ни там, ни снаружи измерения ничего страшного не показали - не выше 22-25 мкР/ч.

"Видно, что штольня - рукотворная. Это техническое сооружение с бетонными перегородками внутри. Из бетона - опорные стенки. Глубина штольни примерно 50 метров. Видно, что её для чего-то наполовину закрывали газобетонными блоками, но это всё наше любопытное население раскурочило. Видимо, она закрывалась герметичной металлической дверью. Наверное, это какой-то бывший склад, в котором хранились источники радиационной опасности: растворы или твердые вещества, либо когда-то штольня использовалась как полигон для испытаний. На Новой Земле есть подобные штольни для испытаний, но гораздо больших размеров, и никто сейчас не скрывает тайны Новой земли и Семипалатинска, так почему бы не сказать жителям Ленинградской области и Карелии, какие именно и когда испытания проводились?"- рассказал о своих впечатлениях Сергей Аверьянов.

На остров Макаринсаари, о котором наши предшественники, обследовавшие его 15 - 20 лет назад говорили, что он самый опасный, мы, также как на прочие острова, отправились вместе с капитаном Овчинниковым. Здесь мы убедились в том, что если на Кугрисаари живность водится, то Макаринсаари даже с воды напоминает макушку лысеющего человека. Высадившись на остров, мы обнаружили большую, длиной не меньше 150 метров, почти скрытую под буреломом, бетонированную площадку с рамой - тоже из бетона. Но и в этом случае дозиметр показал спокойные значения.

Обследовали мы и два Безымянных острова, на каменистые берега которых высаживались со шлюпки. Несмотря на обилие колючей проволоки, результаты примерно те же - невысокие фоновые значения.

Справка ИА REGNUM

Примерно на протяжении 15 лет в середине XX столетия военные СССР, США, Китая, Англии и Франции проводили взрывы ядерных бомб в воздухе, на суше, на воде, под водой и в космосе. Было взорвано более двух тысяч зарядов различной мощности. Советский Союз, помимо этого, взорвал практически на всей своей территории около 200 атомных бомб в мирных целях - для создания подземных пустот, поворота рек и прочее. В результате в окружающую среду было выброшено цезия - 137 в сто раз больше, чем от чернобыльской катастрофы, и различных изотопов плутония в 1000 раз больше, чем от аварии на ЧАЭС. Собственно, родившиеся в конце 1950-х - начале 1960-х годов угодили под настоящую ядерную бомбардировку.

Радиоактивность

Постепенно увиденное на островах складывалось в единую картину. "Испытания, которые здесь проводились, имели, как я понимаю, военное назначение, и сейчас нам не следует знать, что здесь происходит. Населению явно немногое об этом известно, но, судя по обилию свидетельств того, что здесь ступала и ступает нога человека, никто этого невидимого страшного зверя под названием "радиоактивность" особенно не боится. Сегодняшний гамма-фон, который мы с вами намерили, не слишком отличается от природного значения", - заключил по результатам замеров ядерщик Сергей Овчинников.

Свидетельства того, что острова вовсе не пугают людей, мы нашли повсюду: кострища и мусор. Судя по всему, люди попросту игнорируют знаки с угрожающей надписью: "Радиоактивность".

Никого не пугают даже брошенные военными контейнеры для перевозки особо опасных грузов. На островах везде ощущается былое присутствие военных. Это видно по оставшимся полуразрушенным сооружениям и фундаментам. Интересна военная история этих мест - имеются старые финские и советские укрепления, видны следы взрывов. Имеется колючая проволока, но здесь никто ничего не охраняет.

"Если будет официально признано, что существует угроза заражения, территория опасности должна быть ограждена специальными знаками, чтобы человек чётко знал: туда нельзя, и реагировал, как на предупреждение: "Не влезай - убьёт!" Определение уровня загрязнения требует специальной экспедиции. Причём стоит учесть, что у таких элементов, как стронций, цезий, большой период полураспада - не менее 30 лет, то есть, возможно, ещё рано решать, насколько и в каких именно местах, на какой территории необходимы ограждения и контроль. Где-то, может быть, стоит предупредить людей, что нельзя, например, собирать грибы и ягоды. Испытания могли производиться разного рода - возможно, испытывалось радиационное, химическое или биологическое оружие", - предположил Аверьянов.

"Существует контролирующая организация - Ростехнадзор, которая, в принципе, независимо от принадлежности островов, должна контролировать радиационную обстановку, заниматься надзором за ядерной и радиационной безопасностью, и с этой точки зрения определить, запрещено людям здесь находится, ограничено пребывание людей или следует острова открыть. Вот мы не удержались, пробовали землянику, а может быть делать это нельзя. Возможно, не стоит в этих местах охотиться или пить воду. Очевидно ведь, что людское любопытство и варварство граничит с риском для здоровья. Народ не знает, куда идёт - радиации не видно, вполне могут найтись чудаки, которые захотят вскрыть хранилище. Поэтому надо чётко определить статус этих территорий", - считает он.

Справка ИА REGNUM

В годы, когда архипелаг находился в составе независимой Финляндии, на островах группы Хейнясенмаа располагалась база финских военных с постом наблюдения, постом связи и двухорудийной батареей артиллерии. После войны на островах Хейннясенмаа и Макаринсари (тогда они назывались Сури и Малый) располагалась исследовательская военная база, на которой в 1953 году были проведены ядерные испытания. База была свёрнута, но остров Макаринсари и большая часть острова Хейнясенмаа (кроме южной оконечности) и сейчас формально закрыты для посещения. Причиной изначально был высокий уровень радиоактивного заражения местности.

Контейнер для особо опасных грузов

"При добросовестном обследовании всех оборонных островов - в том числе, Хейнясенмаа, Макаринсаари, Кургисаари, и двух находящихся рядышком, между ними Безымянных, стало понятно, что здесь однозначно проводились испытания, однозначно было загрязнение. Но хочу отметить, что на Хеймасейма остатки техники, которая была уничтожена военными, а уничтожается она в определенном случае - когда военные уходят либо расформировывается воинская часть", - отмечает капитан судна Константин Овчинников, в прошлом занимавшийся дезактивацией ракетного топлива на Байконуре.

Он пояснил, что вся техника разбирается, а затем перевозится в другое место, передается другим воинским подразделениям, либо, как это происходило раньше, в 50-е - 60-годы, отдается народному хозяйству. "В данном случае мы видим остатки тяжелых автомобилей "Урал", предназначенных для перевозки грузов. Причём кузова у них оборудованы по-особому. Мало того, в этих металлических кузовах оборудованы крепления для контейнеров, я, как человек, работавший на Байконуре, могу сказать, что эти автомобили выведены из строя таким образом, что их невозможно больше использовать", - высказал свой взгляд на результаты обследования островов капитан.

По мнению Константина Овчинникова, на Хейнясенмаа брошены "останки" техники, предназначавшейся для нейтрализации либо дегазации вредных веществ. "Эта мощная техника - прототипы автомашин, которые использовались для нейтрализации компонентов ракетного топлива. Была такая машина - 8Т311М, здесь аналонгичные, но только гораздо более мощные. Думаю, здесь происходила нейтрализация каких-то вредных компонентов, находившихся на острове. Я насчитал примерно 15-18 корпусов от таких машин. Кроме того, мы обнаружили часть контейнера для перевозки особо опасных грузов. Он сохранился исключительно хорошо. Стоит на острове ещё и бетонный блок, который, похоже, использовался для каких-то захоронений. То есть, то, что мы намерили простым дозиметром, говорит только о том, что либо радиация была в известные времена, а теперь минимальна, либо мы просто её не обнаружили, поскольку, вполне возможно, что опасность представляют химические вещества, которые не радиоактивны", - считает он.

"Безобразие - то, что на островах стоят предупреждающие знаки, но нет никакого контроля за этим. Думаю, эти места должны обследоваться на базе саперных частей, предназначенных для нейтрализации, дегазации химического оружия", - вынес он свой вердикт состоянию оборонных островов Ладоги.

Известно, что наши предшественники ещё в начале 1990-х фиксировали совсем иную, куда более страшную картину. Осенью 1990 года журналист и писатель Олег Тарасов опубликовал статью о найденном близ западно­го архипелага на Ладоге полузато­пленном эсминце "Кит" (бывшем миноносце "Подвижный", позже преоб­разованном в оптовое судно "Кит") с ра­диоактивными веществами в трю­мах. Тогда сотрудники Ленинградского отдела радиа­ционного контроля и Радиевого института измеряли уровень за­грязненности корабля. Нашли две точки, где мощность эк­спозиционной дозы проникающе­го излучения приближается к 1 тыс. мкР/ч., загрязненность по "бета" в надстройке и трюме в тысячу раз больше фоновых значе­ний. А почва на островах сильно "фонила" - доходило до 1 тыс. мкр в час по "гамма" и около 27 тыс. "бета" - распадов в минуту с квад­ратного сантиметра.

Ядерщики считают, что последствия атомных взрывов мы будем ощущать ещё примерно три десятилетия. А как отмечают в "Красном кресте", разумеется, все понимают, что с каждым годом эхо "холодной войны" слабеет, и к тому же у нас появились возможности провести уборку ранее накопленного радиоактивного мусора. Недавно, например, завершилась дезактивация радиационного следа на месте испытаний радиологического оружия на Шкиперском протоке в Санкт-Петербурге. На очереди - очистка от радиации форта Ино. А эта новая ладожская экспедиция подтвердила: осталось ещё немало опасных "бермудов", состоянием которых следует озаботиться.

Евгения Дылева