Москва, 6 августа, 2012, 11:19 — ИА Регнум. В минувший четверг, 2 августа, состоялось заседание российского правительства, на котором обсуждались планы освоения энергетических ресурсов шельфовых месторождений. Напомним, что магистральное направление здесь - Арктика. Согласно представленной Минприроды правительству "Программы освоения континентального шельфа на период до 2030 года", предполагается к 2030 году увеличить добычу нефти на шельфовых месторождениях России в пять раз - с 13 млн. тонн до 66,2 млн. тонн, а газа - в четыре, с 57 млрд. до 230 млрд. кубометров. Для развития добычи на шельфе программа предполагает бурение 290 поисковых скважин, проведение сейсморазведки 2D в объеме 860-930 тыс. погонных метров, 3D - 60-80 тыс. кв. км.

На заседании российское правительство сочло, что планы по освоению месторождений на шельфе недостаточны по объемам. Поэтому принято решение о том, что программа должна быть доработана с учетом допуска на шельф частных компаний. Предлагается предоставить любым заинтересованным юридическим лицам, зарегистрированным в России, право осуществлять геологическое изучение с гарантией участия в разработке месторождения в случае его открытия. Конкретное поручение по этому направлению получила группа Аркадия Дворковича.

Мотивы подобного решения определены на заседании правительства Дмитрием Медведевым: "Каждые 50-70 лет в мире происходит энергетическая революция, и еще неизвестно, где через соответствующий период времени мы окажемся с нашими углеводородами, будем ли мы кому-то интересны. Надо работать", - сказал премьер. Надо поторопиться с освоением углеводородов российского шельфа, отметил он. Однако еще Дмитрий Иванович Менделеев мудро заметил: "Сжигать нефть, все равно, что топить печку ассигнациями". Разумеется, ценность углеводородного сырья никогда снижаться не будет. Другое дело, что любое увеличение его добычи в мире влияет на ценовую политику и является сейчас прямым ответом на запросы Запада.

Национальные интересы России, на самом деле, должны предполагать другую цель - освоение арктических шельфовых месторождений, помимо понятной и важной для государства финансовой и сырьевой составляющей продукта, связано с промышленным и социальным развитием общества. И, потом, разумеется, планы на ближайший временной период в 20 лет с 2010 по 2030 год не следует рассматривать, как прямые директивы. В данном случае речь идет всего лишь о перспективном планировании. Через 5-10 лет конкретика может измениться.

Не представляется верной и предлагаемая позиция Минприроды, которое якобы обосновывает необходимость допуска частных компаний требованием проведения на шельфе геологоразведочных работ. Эксперт энергетического центра бизнес-школы "Сколково" Дарья Козлова утверждает, что с учетом масштаба шельфовых работ "Роснефть" может не справиться с ними даже при поддержке иностранных партнеров - Exxon, Eni и Statoil, с которыми заключила соглашения о совместной разработке шельфа. Но проблема, разумеется, лежит не в этой плоскости. "Газпром" и "Роснефть" уже обладают лицензиями на разработку 65 шельфовых участков и к 2030 году планируют получить лицензии еще на 42 участка. Нынешний уже имеющийся объем разведанных месторождений более чем достаточен, и вопрос сейчас, на самом деле, стоит о начале их правильного освоения. Это является самой трудной проблемой. При этом, разумеется, геологоразведочные работы на шельфе должны быть продолжены.

Согласно статье 9 федерального закона "О недрах", сейчас на шельф допускаются только компании с государственным участием в капитале, превышающем 50%, и имеющие более чем пятилетний опыт освоения российских шельфовых месторождений. Этим условиям в настоящий момент отвечают только две российские государственные компании - это "Газпром" и "Роснефть". Частная компания, обнаружившая запасы углеводородов на шельфе, должна войти в альянс с одной из этих двух госкомпаний.

В целом, можно констатировать, что означенная практика не препятствует привлечению иностранных ТНК в качестве компаньонов к участию в разработке российских шельфовых месторождений в Арктике. Самый известный пример это Штокман. 21 февраля 2008 года "Газпром", французская Total и норвежская Statoil подписали акционерное соглашение о создании компании специального назначения Shtokman Development AG для реализации первой стадии проекта. В капитале компании "Газпрому" принадлежит 51%, Total - 25%, Statoil - 24%. Российская сторона в проекте Shtokman Development AG была заинтересована в получении от своих международных партнеров, особенно от норвежской Statoil, технологий морской добычи. Кроме того, по существующим правилам, совместное предприятие с иностранным участием должно на 70% объемов своих поставок пользоваться услугами российских поставщиков. Разумеется, можно ожидать, что заказы будут давать не только загрузку существующих мощностей, давать заработок людям, но и повышать производственную и технологическую культуру предприятий. А это и будет означать модернизацию российской экономики и общества на практике.

Однако, проект Штокман не получил развития. Норвежцы из Statoil стали требовать предоставления совместному предприятию налоговых льгот в форме снижения ставки налога на добычу полезных ископаемых и экспортной пошлины на газ. При этом они указывали на риски кризисных обстоятельств на европейских рынках энергоносителей в 2009-2011 годах. Кроме того, они констатировали повышение стоимости проекта на треть сверх ранних расчетов.

Отрицательную роль в деле Shtokman Development AG сыграл российско-норвежский договор от 15 сентября 2010 года "О разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане". На следующий день после вступления его в силу летом 2011 года норвежцы начали интенсивные разведывательные работы в своем секторе Баренцева моря. Норвежский нефтяной директорат сразу же подписал контракты на сейсмогеологическую разведку здесь на сумму 22 миллиона евро. Норвежцы смогли на года получить широкое поле деятельности на шельфе Баренцева моря. Им оставалось теперь, как они говорят, смотреть как "медведь в своей берлоге сам разбирается с устройством велосипеда". В этих условиях Shtokman Development AG в июне 2012 года приказал долго жить. "Газпром" возобновляет игру по Штокману без норвежцев. Statoil, по-видимому, в компенсацию его потерь получил участие в проекте с "Роснефтью".

Сама "Роснефть" сейчас возлагает надежды на реализацию уже в 2015 или даже в 2014 году совместных проектов в Карском море с американской ExxonMobil. Однако и в данном случае нельзя исключать возможность возникновения конфликта интересов между ExxonMobil и "Роснефтью" в том случае, если последняя будет настаивать на форсированной передаче ей технологий шельфовой добычи нефти

Вернемся к заседанию российского совета министров 2 августа с его решениями по шельфу. Внешне инициатива о расширении самостоятельных участников работ на российском шельфе, помимо государственных компаний, исходила от российской "Лукойл" еще весной 2012 года. Существующие ограничения для частных компаний не помешали иностранным ТНК обозначить свое присутствие на российском арктическом шельфе. "Очень странно, что иностранные компании могут заниматься разработкой шельфовых месторождений, а российские - нет", - прокомментировал сложившуюся ситуацию Вагит Алекперов. Отметим еще раз, что российские государственные компании "Газпром" и "Роснефть" не обладают ни собственными технологиями шельфовой добычи, ни соответствующим опытом работы. Иностранные компаньоны им нужны для компенсации этого дефицита.

Обладая огромным заделом в нефтеразведке и нефтедобыче на суше в приполярных областях, Россия в настоящее время не готова самостоятельно эффективно осваивать огромные ресурсы, сосредоточенные в ее секторе Арктики. Обширные континентальные источники нефти и газа в прошлые десятилетия делали излишними какие-либо работы на арктическом шельфе. Впрочем, СССР начал с расчетом на перспективу в 1981 году исследования и поисково-разведывательные работы на арктическом шельфе. Обстановка распада СССР и кризисные явления в Российской Федерации приостановили работу на этом направлении. За период 1982-2003 годов на шельфе россиянами было пробурено всего 48 скважин. При этом работы велись только в летний период, когда море освобождалось от ледового покрова. Нынешний уровень организации и технологии, промышленная культура не позволяют России в ближайшее время успешно выполнить задачи по эффективному освоению ее природных богатств в Арктике. Отсутствует необходимый опыт, специальные технологии и техника для бурения скважин на шельфе в суровых условиях. Не хватает специальных судов, нет и морских платформ. Из-за отсутствия постоянного финансирования и самостоятельных производственных мощностей строительство двух морских платформ в Северодвинске на предприятиях "Севмаш" и "Звездочка", приспособленных для работы на арктическом шельфе, растянулось на полтора десятилетия.

Но точно также, как "Газпром" и "Роснефть", российские частные компании, которых сейчас собираются допустить к делам на шельфе, такие, как "Лукойл", "ТНК-ВР", "Сургутнефтегаз" и "Башнефть", также обладают нулевым опытом подобного рода работ. Нет у них для этого ни техники, ни технологий.

Группе Дворковича поручено сейчас разработать пакет льгот для привлечения частных компаний к освоению российского шельфа. Меры подобного рода уже обсуждались 12 апреля 2012 года на совещании тогдашнего премьер-министра Владимира Путина с руководителями нефтегазовых компаний. В частности, тогда были названы параметры нового налогового режима, который будет применяться к реализуемым на шельфе проектам добычи углеводородного сырья. Предполагалось, что соответствующие предложения будут законодательно оформлены уже к 1 октября 2012 года. Вот их основные положения:

- все шельфовые проекты подразделяются на четыре категории по степени сложности, в соответствии с которыми будут дифференцироваться уровни налогообложения (к четвертой - максимально льготной в налоговом отношении категории - отнесены наиболее сложные по условиям реализации проекты в Арктике);

- налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) будет исчисляться в процентном отношении к цене реализации нефти и газа (принцип роялти) и составит для проектов первой категории сложности 30%, для второй - 15%, для третьей - 10%, для четвертой - 5%.

- экспортные пошлины будут отменены для всех категорий шельфовых проектов;

- порядок начисления налога на прибыль планируется оставить без изменений, однако может быть изменен порядок расчета доходов и расходов по отдельным лицензионным участкам, а также сроки переноса убытков на будущее;

- было предложено обнулить налог на имущество и НДС в отношении используемого в рамках шельфовых проектов высокотехнологичного импортного оборудования, производство которого в России отсутствует;

- предусмотрено установление срока стабильности налогового законодательства, предполагающее обязательство правительства не менять ставки налога на прибыль, НДПИ и экспортные пошлины в течение периода от пяти (для проектов первой категории сложности) до пятнадцати лет (для проектов четвертой категории) с момента начала промышленной разработки месторождений. В случае падения мировых цен на нефть ниже 60 долларов за баррель налоговые ставки могут быть еще снижены.

Итак, требуемые международными партнерами российских госкомпаний льготы, как представляется, скоро будут им предоставлены.

Однако опасение сейчас вызывает то обстоятельство, что допуск на шельф, как предлагает правительство Медведева, частных компаний является этапом, открывающим в перспективе путь на российский шельф иностранным ТНК, которым не нужен будет в виде партнера ни "Роснефть", ни "Газпром".

В этом отношении нам ясно в чьих интересах, на самом деле, сейчас предполагается работа в российском ТЭК группы Дворковича. И дело здесь не в личностях Сечина или Дворковича, как пытаются нам лукаво представить. Политически вопрос ставится, на самом деле, о будущем российского шельфа в Арктике.

Кроме того, российский закон "О соглашениях о разделе продукции" содержит норму об обязанности недропользователя в проектах использовать не менее 70% оборудования и услуг российского производства. Имеет ли силу означенный пункт закона после вступления Российской Федерации в ВТО? При реализации крупных нефтегазовых проектов до 80% работ приходится на долю поставщиков - машиностроительные, металлообрабатывающие, строительные, транспортные и другие предприятия, а также технико-конструкторские, научные и образовательные учреждения.

Российские предприятия-поставщики в настоящее время могут рассчитывать на заказы, связанные с выполнением общестроительных, электромонтажных и иных видов работ, не относящихся к производству высокотехнологичных продуктов с высокой добавленной стоимостью. При этом западные партнеры российских государственных компаний считают, что поставщикам, представленным российской региональной промышленностью, еще только предстоит продемонстрировать, что у них есть необходимые компетенции для того, чтобы получить контракты по поставкам оборудования для арктических проектов. Привлечение к участию ТНК к любой стадии освоения месторождений ограничивает возможности Российского государства в формировании обслуживания проекта национальными предприятиями и развитие собственных технологий по разработке шельфовых месторождений.

Будем надеяться, что в этом году наконец-то стартует нефтедобыча на шельфе российской Арктики. Первая морская ледостойкая стационарная платформа (МЛСП) "Приразломная" уже находится на одноименном месторождении, открытом еще в 1989 году. Это только первый шаг. Согласно прогнозным оценкам, шельф в российском секторе Арктики содержит 51 млрд. тонн нефти и 81 трлн. куб. метров природного газа. Означенные запасы теоретически позволяют поддерживать достигнутый в 2011 году уровень добычи нефти и газа в течение соответственно 100 и 120 лет.

Самостоятельные разработки арктического шельфа нефтегазовым комплексом Российской Федерации является проблемой национальной безопасности. Россия уже стала рынком потребления зарубежных технологий, технических средств и новых материалов. Например, фрахтовая цена платформы, построенной в Норвегии, может составлять 1 млрд. евро. По такой цене Statoil эксплуатирует сейчас с договором на восемь лет две платформы, построенные норвежской компанией Songa Offshore. Очевидно, что без собственной активной политики в сфере научно-технического проектирования и самостоятельного развития технологий освоить арктические месторождения Россия не сможет. Вместе с тем, если она окажется не в состоянии сделать это, то и контроль над месторождениями она несомненно утратит.

Высокие издержки освоения арктических месторождений связаны с трудными природными условиями: полярной ночью, минусовыми температурами, дрейфующими ледяными полями, с толщиной льда в полтора два метра, штормовыми ветрами, отсутствием необходимой инфраструктуры, в первую очередь, транспортной, более высокими издержками на заработную плату работникам.

Российские разработки на арктическом шельфе начинаются уже после уроков, преподнесенных инцидентами по разливу нефти из скважины компании BP на месторождении Прадхо-Бей (Аляска, 2006 год) и, особенно, разливом нефти после аварии на буровой платформе Deepwater Horizon компании Royal Dutch Shell в Мексиканском заливе в 2010 году. Эти экологические катастрофы требуют создания единой системы безопасности для всех фирм, работающих в российском секторе Арктики. В том числе, особое внимание необходимо обратить не только на борьбу против известного российского разгильдяйства в деле соблюдения технологической дисциплины, но и на предотвращение возможных диверсий. Противники России и ее конкуренты будут использовать любые средства, особенно экологию, для вытеснения и изгнания России с арктических энергетических шельфовых разработок.

Новые решения российского правительства на минувшей неделе по шельфовым разработкам знаменуют собой две проблемы. С одной стороны, очевидно, что правительство надеется решить означенную проблему рыночными средствами путем привлечения дополнительного капитала. В данном конкретном случае проявились проблемы, заложенные в 1990-е годы, когда приватизация разделила единый советский нефтегазовый сектор. После этого возникшие на его основе предприятия смогли просуществовать на созданной ранее ресурсной базе. Но этим компаниям пока оказалась не по плечу проблема освоения арктических шельфовых месторождений. Возникший дефицит сейчас пытаются восполнить "международным сотрудничеством" с ТНК. Но, с другой стороны, транснациональные корпорации сами не обладают означенными технологиями, их еще предстоит создать. И потом, здесь нет гарантий, что "международное сотрудничество" с ТНК приведет к передаче технологий российским нефтегазовым компаниям. Неясны и перспективы развития российской промышленности в секторе высоких технологий при этом сотрудничестве. Разумеется нынешние трудности указывают на необходимость развертывания специальной государственной программы освоения арктических шельфовых месторождений по образцу советских программ с концентрацией национального промышленного и научного потенциала на конкретном направлении. Но здесь очевидно, что необходим иной уровень трудовой этики всех занятых в проекте и ответственности управляющих им, чем тот, что мы имеем на сегодняшний день. Одно для нас ясно, что нынешняя стратегия грозит России утратой национального контроля за арктическим месторождениями.

Дмитрий Семушин