Шпионаж на аутсорсе. Почему киевская военная разведка «всплыла» в Приморье

Житель Приморского края арестован по подозрению в шпионаже в пользу Украины, сообщили 7 июня в центре общественных связей ФСБ. Возбуждено уголовное дело по статье УК о госизмене, максимальное наказание — пожизненный срок. Задержанный собирал и передавал разведывательные сведения об объектах правоохранительных органов и военной инфраструктуры региона. Во время задержания обнаружены бутылки с зажигательной смесью. По мнению следователей, житель дальневосточного региона действовал по указанию Главного управления разведки (ГУР) минобороны Украины.

Это не первое резонансное дело о шпионаже в пользу Киева. В конце мая в Ростове-на-Дону был задержан инженер-конструктор оборонного предприятия по подозрению в шпионаже на Украину. Тогда же в Туле вынесен приговор другому украинскому агенту. В апреле в Курске на 15 лет, в том числе за шпионаж, осужден уроженец Украины с двойным — украинским и российским — гражданством. Во всех случаях речь идет если не о приграничных регионах, то во всяком случае о европейской России. Но этот агент киевской военной разведки был выявлен в географически далёком от Украины российском регионе.

Во всероссийском масштабе

Сейчас Украина пытается вести тотальную разведывательную и агентурную работу на всей территории нашей страны, заметил генерал-майор ФСБ в запасе Александр Михайлов. В поле зрения ведомства Кирилла Буданова не только Крым, четыре новых региона или приграничные области, от Брянской до Ростовской, «но и на Урале были случаи, и в Новосибирске», — отметил собеседник ИА Регнум.

Попытки украинских разведслужб развернуть масштабную работу в России начали фиксироваться не с февраля 2022-го, а уже с весны 2014-го, отмечают эксперты. В 2016 году (когда при Петре Порошенко была утверждена новая эмблема ГУР — сова, парящая над глобусом с обоюдоострым мечом, нацеленным на Россию) ФСБ сообщила о, пожалуй, первом из масштабных предотвращенных «проектов» украинской военной разведки. Речь, напомним, шла о пресеченной серии диверсий на севере Крыма, в районе Армянска.

О причастности ведомства Буданова к серии резонансных убийств и покушений не только неоднократно сообщали российские правоохранители — их открыто признавал и сам глава военной разведки Украины.

Интереснее другое.

Именно ГУР, а не, например, Служба внешней разведки Украины (СВРУ) или СБУ сейчас ведёт не только диверсионную и террористическую, но и разведывательную работу в России, сказал ИА Регнум ветеран Службы внешней разведки России (СВР), полковник в отставке Лев Корольков.

«У них сейчас главная разведслужба — это именно разведка минобороны, а не внешняя разведка. И ГУР интересует всё, — отметил собеседник. — От состояния инфраструктуры и графиков переброски воинских контингентов на запад до сведений о настроениях в обществе».

«В том числе интересует контрразведывательное обеспечение как действующих частей, так и тыловых объектов министерства обороны, — поясняет Корольков. — Да и экономика страны — объекты промышленности, на которых можно проводить и серьёзные диверсии, и осуществлять акты вредительства». Информация не только суммируется в офисе ГУР МО на Рыбальском острове в Киеве, но и передаётся западным разведслужбам, «которые работают по нам», а потом «в виде определенных рекомендаций возвращается в Киев», отметил Корольков.

Пойманный в Приморье агент украинской спецслужбы, скорее всего, был так называемым «инициативником» — лицом, добровольно предложившим свои услуги организации, враждебной его собственной стране, заметил главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко.

Внезапный интерес киевского ГУР к военной инфраструктуре Приморского края — это лишнее подтверждение того, что украинские разведслужбы действуют не только в украинских национальных интересах, полагают эксперты.

Услуги — не только американцам

«Мы понимаем, что украинская разведка давно интегрирована в международное разведывательное сообщество, и они информацией, безусловно, делятся со своими партнёрами, — отмечает генерал-майор ФСБ в запасе Михайлов. — Если мы рассматриваем США как главного партнёра украинской разведки, то Украина передаёт информацию американцам, а они уже определяются, с кем делиться».

Дальше идёт обмен — это называется «каналом партнёрских взаимодействий». И в рамках этого обмена возможно всё, в том числе сотрудничество, например, между американскими, британскими и, в том числе, японскими службами, указывает Коротченко.

В сентябре прошлого года, заметим, в Приморье имел место шпионский скандал — консул по политическим вопросам в генконсульстве Японии во Владивостоке Мотоки Тацунори был выдворен из России. Как тогда сообщили в ФСБ, японский дипломат был задержан с поличным «при получении за денежное вознаграждение» секретных сведений, после чего Тацунори и был объявлен персоной нон грата.

«Японцы, конечно, хотят получать информацию, но в отсутствие полноценной разведки (не сравнимой с тем, чем страна располагала до 1945 года) чаще вынуждены довольствоваться тем, что мы называем открытыми или полуоткрытыми источниками. Японцы остро нуждаются в информации о России, которую можно получать через третьи руки, они пользуются любыми источниками», — отмечает Лев Корольков.

Можно допустить, что ГУР (рассчитывая использовать в своих интересах дальневосточных украинцев — представителей второй по численности этнической группы «Зеленого клина» — Приморья и Хабаровского края), рассчитывало предоставить услуги не только американцам, но и тем же японцам, не исключает собеседник.

У старой императорской японской разведки, что любопытно, был достаточно серьезный опыт работы с украинскими националистами. Как следует из архивных материалов СМЕРШ, которые летом прошлого года обнародовало УФСБ по Приморскому краю, в 1930-е годы разведка Японии плотно курировала активистов «Организации украинских националистов» (признана экстремистской и запрещена в РФ), бежавших в оккупированную Квантунской армией Маньчжурию. Благодаря японской военной спецслужбе оуновцы заняли лидирующие позиции в Украинской национальной колонии (УНК) в Китае, приводило РИА Новости архивные данные. Работа велась в расчете на планировавшуюся войну против СССР, в том числе в приамурском и приморском «Зеленом клине». Но это, что называется, «вопросы истории».

Зафиксированных случаев поимки кадровых сотрудников разведки Японии, не имеющих официального дипломатического прикрытия, не было с 1945 года, отмечает Корольков. И отсутствие полноценного мощного шпионажа определяет стремление официального Токио наладить получение информации. А учитывая недавнее усиление враждебного курса Японии по отношению к России, игнорировать эту угрозу ни в коем случае нельзя, уверен ветеран СВР.