Москва, 7 марта, 2022, 20:12 — ИА Регнум. * * *

Г. С. Зобин. Вячеслав Иванов: Путь жизни. М.: Молодая гвардия, 2022

Г. С. Зобин. Вячеслав Иванов: Путь жизни. М.: Молодая гвардия, 2022.

За неимением гербовой пишем на простой — именно эта пословица вспомнилась автору настоящей рецензии по прочтении биографии Вячеслава Иванова (1866−1949). Книга скорее разочаровала, но тем не менее ее стоит рекомендовать.

Историк литературы Григорий Зобин (Москва) воссоздает жизнь и творчество «Вячеслава Великолепного», как называли современники героя монографии. Он пишет о детстве и юности Иванова, его увлечении античной культурой и поэзией. Ивановские стихи положительно оценил философ и поэт Владимир Соловьев, опубликовав их в престижнейшем «Вестнике Европы», а также в «Космополисе». Правда, мыслитель по-доброму подшучивал, что это, скорее, стихи филолога, обыгрывая название составлявшегося в те годы дебютного сборника поэта («Кормчие звезды» и кормчая книга).

Вскоре Иванов становится признанным писателем, переводчиком и теоретиком символизма. Его квартира в Санкт-Петербурге наряду с квартирами Мережковских и Сологуба превратилась в один из наиболее знаменитых литературных салонов («Башня Вячеслава Иванова»). В числе постоянных гостей мэтра были будущий нарком (министр) просвещения Советской России Анатолий Луначарский и, уже при Луначарском, высланный из России философ Николай Бердяев, расстрелянный в 1921-м правый подпольщик поэт-акмеист Николай Гумилев и расстрелянный в 1940-м левый радикал режиссер Всеволод Мейерхольд.

После революции Вячеслав Иванов, автор «Cor ardens», какое-то время служил в наркомате просвещения (сказалась дружба с Луначарским), но в конце лета 1924 года эмигрировал, обосновавшись в полюбившейся еще в дни дореволюционных поездок Италии. Он преподавал в университете Павии, выпустил в Тюбингене на немецком обстоятельное исследование «Достоевский: Трагедия — миф — мистика», сотрудничал с периодикой и издательствами зарубежья. Последними опубликованными трудами стали предисловия и комментарии поэта к Деяниям и Посланиям Святых Апостолов, Апокалипсису Святого Иоанна и Псалтири. Псалтирь вышла за год до смерти Иванова.

Несомненной заслугой его биографа является не только подробная трактовка творчества его героя, но и сравнение ивановских сочинений с концептуально близкими произведениями современников (например, с Максимилианом Волошиным).

Касается Зобин и непростой личной жизни писателя. У него было три брака, причем в последний раз поэт женился на дочери своей второй супруги Лидии Зиновьевой-Аннибал от предыдущего замужества. Корректно говорится и о неудачных попытках «тройственных» интимных союзов (один из них состоял из четы Иванова — Зиновьевой-Аннибал и поэта Сергея Городецкого). Пишет исследователь и о религиозных исканиях художника-мыслителя: переходе из православия в католицизм восточного обряда…

Что не так с этим исследованием?

Не будем останавливаться на, как нам кажется, некритичном взгляде ученого на некоторые приводимые им источники (мемуары Владислава Ходасевича) или утверждении о якобы имевшем место единстве интеллигенции в отрицании антисемитизма (вспомним неприятие еврейства Зинаидой Гиппиус или Борисом Садовским).

Представляется, что автор ошибся, когда неоправданно сократил источниковую и исследовательскую базы (порою кажется, что при написании своего труда он пользовался исключительно книгами, стоящими у него дома на полках). Если не касаться вкладок-иллюстраций, настоящий труд не содержит архивных источников, а из уже опубликованных нет, например, двухтомной переписки Иванова с Зиновьевой-Аннибал (М., 2009. 752 с., 568 с.). Совершенно отсутствуют непереведенные исследования о поэте-мыслителе, также за пределами биографии остались монографии и такие сборники материалов и исследований о Вячеславе Иванове, как, например, тематические номера журналов «Символ» (Париж-Москва. 2008. № 53−54. 832 с.) или Europa Orientalis (Салерно, 2002. № 21.1, 21.2. 414 с., 400 с.), не говоря уж об отдельных статьях. Не буду продолжать, дабы понапрасну не утомлять читателей.

Думается, что без указанных работ невозможно достичь главной цели жизнеописания, о которой в свое время точно сказал все тот же Ходасевич: «по-новому рассказать о писателе и попытаться приблизить к сознанию современного читателя его образ, порой забытый, часто затемненный широко распространенными, но неверными представлениями».

Но книга Григория Зобина все равно важна и необходима. И хочется надеяться, останется таковой и после появления новых биографий Иванова. Ведь и простую бумагу можно считать гербовой.